- Э-э… ну да, конечно.

Что же, за разгильдяйство приходится платить. Или, что сейчас, наверное, более актуально, расплачиваться. Подавив обреченный вздох, Питер открыл дверь и галантно пропустил девушку вперед (видеть выражение ее лица в момент, когда Корнелия войдет в мемориал вчерашнего бесчинства, не хотелось совершенно).

- Только не пугайся, хорошо… я сейчас быстро… э, Корнелия?

Перешагнув порог, блондинка сделала несколько шагов, видимо, на автомате, и соляным столбом замерла в эпицентре разгрома. Питер остановился в дверях, терпеливо ожидая заслуженного разноса и только что не прижав воображаемые уши. Мама, во всяком случае, характеризовала эту его гримасу именно так… смуглая кожа мулатов не умела краснеть с достаточной выразительностью, поэтому гримасу шкодливого раскаянье еще в детстве пришлось отработать в совершенстве.

- Знаешь, кажется, твое представление о «слегка» немного расходится с моим! – наконец призналась чуть деревянным голосом девушка. – Впрочем, это, конечно, не важно…

Корнелия обернулась, растерянно потирая высокий лоб кончиками пальцев.

- Питер, возможно тебе это покажется странным. Скажи, ты веришь в магию? То есть, не все в этом мире еще можно объяснить с помощью науки… а некоторые люди иногда обладают особенными умениями, не всегда, конечно, выходящими за рамки, но и не вполне объяснимыми.

- Мне кажется, абсолютно все люди этим обладают.

- Я не совсем об этом. Понимаешь, – опустив руки, Корнелия нервно сцепила их в «замок». – дело в том, что я волшебница, Питер.

На миг повисла пауза – до юноши не сразу дошло, что от него ожидают какой-нибудь реакции.

- Ну, разумеется! Когда я увидел тебя впервые, то с первого взгляда подумал, что ты самая настоящая маленькая фея.

Слегка нахмурившись, девушка пристально уставилась ему в лицо, выискивая предполагаемую насмешку.

- И что же, по-твоему, общего между мной и этими шумными бестолковыми крылатыми особами? – наконец скептически спросила она. – Ладно, не в этом дело. Я не стала бы тебе ничего рассказывать, я вообще считаю, что мы не должны втягивать близких людей во все это, но… это, наверное, смешно прозвучит. Один человек, понятия не имеющий о человеческих чувствах и на этом основании считающий, что может непредвзято о них судить, заставил меня задуматься о том, что я, наверное, никогда себе не смогу простить, если не буду с тобой до конца честной. А рассказать все так, чтобы ты мог понять меня правильно, можно только рассказав все с самого начала – слишком все… перепуталось.

Она снова сделала паузу, чтобы собраться со словами, и Питер на всякий случай кивнул, сделав ну очень понимающее лицо.

- По-моему, ты мне не веришь…

- Ну что ты!

- Перестань паясничать! Любой здравомыслящий человек сейчас на твоем месте решил бы, что я просто сошла с ума – несколько лет назад я бы сама сочла подобные разговоры вопиющим абсурдом!

- Значит, я не здравомыслящий человек, – с сожалением на лице Питер развел руками.

- Или ты просто не воспринимаешь мои слова всерьез?

Юноша прижал ладонь к груди и хотел было клятвенно заверить в своей искренней готовности поверить в магию, волшебство, и вообще во что угодно – не таким уж это было и «паясничеством». В конце концов, Корнелия точно была не из тех людей, что рассказывают небылицы в надежде эпатировать окружающих, он знал ее достаточно давно, чтобы быть в этом уверенным. Но рта раскрыть не успел. С усталым выражением на скульптурно-правильном личике, девушка подняла руку и щелкнула пальцами. По комнате словно пронесся невидимый ураган, подхвативший разбросанные вещи, книги, тарелки с объедками вчерашнего пиршества и прочий хлам. Затем открылись разом все окна вытолкнув наружу поднявшееся облако пыли, а коробки из-под пиццы, бумажные тарелки, пакеты от чипсов и банки с остатками разнообразной колы и фанты, плотно спрессовавшись, запрыгнули в мусорную корзину. Немногочисленная посуда многоразового пользования улизнула в маленькую переоборудованную под кухню каморку, больше напоминавшую просторный шкаф, чем отдельную комнату, в следующий миг оттуда донесся шум воды из самопроизвольно отрывшегося крана, а вещи, поплясав в воздухе, легли аккуратными стопками на кровать.

Сходству происходящего с ураганом мешало только то, что даже самый легкий ветерок ни волоска не пошевелил у все так же стоящей в центре комнаты девушки. Сам Питер движения воздуха не почувствовал, даже когда некоторые из вещей проносились совсем рядом, почти не обращая на него внимания.

Меньше минуты спустя в комнате царил просто противоестественный порядок. Да еще чахлая герань на подоконнике, «забытая» еще прошлыми жильцами, на глазах разрослась до размеров среднего кустика и покрылась мелкими белыми звездочками цветов.

- Ну, и что ты об этом думаешь? – скрестив руки на груди, требовательно поинтересовалась Корнелия. Мысли своими Питер еще до конца не систематизировал, поэтому неосторожно озвучил первую же подвернувшуюся.

- Что жена из тебя получилась бы просто идеальная, – ошалело оглядываясь по сторонам, ляпнул он.

Последовавшее шипенье и фырканье сделало бы честь любой кошке.

- Надеюсь, – гневно сверкая льдисто-голубыми глазами, процедила девушка. – это очередная твоя дурацкая шуточка, поскольку, если ты и правда так классифицируешь «совершенство» и рассчитываешь, что я собираюсь всю жизнь применять свои способности для ликвидации Авгиевых конюшен, которые ты как-то ухитрился всего за день тут организовать…

- Эй, я раскаиваюсь и твердо намерен исправиться! – искренне воскликнул Питер.

- Если, если так, я просто не знаю! – путано завершила Корнелия, для дополнительной красноречивости указав пальцем на пол под ногами. И, охнув, отпрянула – а на месте, где она только что стояла, с поразительной скоростью выросла, раскинув мохнатые лапы, увешанная шишками ёлка. Сосед снизу и домовладелец будут просто в восторге!

- Запомню на всякий случай, что злить тебя лучше всего перед Рождеством – массу времени и усилий экономит.

- Питер, ты совершенно невозможный! Впервые сталкиваешься с теоретически невероятным, а ведешь себя так, словно бы ничего особенного в этом нет! – блондинка устало вздохнула. – Прости меня. На самом деле это первое свойство магии, которое я в свое время обнаружила. Случается, когда любишь порядок, но при этом не слишком любишь его собственноручно наводить. А растения – это что-то вроде фирменного знака у моей магической силы… я починю пол, то есть потолок, то есть перекрытия… это все просто, чтобы ты понимал, что все, о чем я говорю, произошло на самом деле.

- Я же сказал, тебе верю и без подтверждений… особенно без столь категоричных.

Парень в задумчивости оторвал одну из зеленоватых еще не одеревеневших шишек с еловой лапы. Шишка как шишка, слегка липкая, пахнущая хвоей и немного смолой. Он достаточно часто ходил в походы, чтобы иметь представление о разнообразной флоре.

- Надеюсь, что так, – почему-то понизив голос, сказала Корнелия. – я не хотела бы, чтобы ты сомневался… просто учти, я рассказываю все это потому, что хотела бы, чтобы наши отношения продолжались – хотя это и странно прозвучит, наверное. В том смысле, что разумнее было бы промолчать, а еще лучше – просто забыть, но… у меня это так и не вышло. Все в прошлом, но мое прошлое – часть меня самой, которая останется навсегда, и это… особенно это. Надеюсь, у тебя получится принять.

- Даже не представляю, что могло бы меня от тебя оттолкнуть. То есть, пока ты сама не возражаешь, конечно – но я в любом случае бы…

- Пожалуйста, не надо ничего обещать заранее! Я не хочу, чтобы потом что-то влияло на твое решение… просто послушай. Знаешь, ведь все девочки в детстве и юности придумывают себе идеалы. Собирательные образы книжных героев, любимых актеров и черт знает чего еще… не знаю, происходит ли с мальчишками что-то подобное. Но, в любом случае, некоторые девушки совершают одну невообразимую глупость – влюбляются в абстрактную любовь задолго до того, как по-настоящему встречают человека, которого суждено полюбить. Это проходит… Но, когда в жизнь врывается магия, некоторые глупые детские фантазии могут смешаться с ней… и воплотиться. Тогда с ними приходиться считаться, как с реальностью.