– Меньше двух лет назад никому и в голову бы не пришло, что тебя можно посадить на короткий поводок! – с некоторым разочарованием в голосе сообщила она. – Хотя, конечно,если не оставлять выбора, гарантированно будешь самой лучшей, – потрепав парня по плечу, ведьма обернулась к Стелле и подмигнула. – сожалеешь, должно быть, что на конкурсах красоты метод единственной кандидатуры не работает – не приходилось бы опасаться, что проиграешь даже Люсьене?
– Это было жульничество! – возмутилась златовласка.
– Ну, хорошо, хорошо, – сиреневовалосая в фальшиво-примирительном жесте вскинула руки. – Ее ты обошла. Со второй попытки и благодаря пересмотру результатов сумела безусловно доказать, что все-таки посимпатичнее Люси. Все за тебя невероятно рады!
– И вообще, не припоминаю, чтобы запрещала с кем-то танцевать! – бросая недовольный взгляд почему-то на Брэндона, добавила фея.
– Я сам вовсе не…
– Поскольку я вне конкуренции, такие мелочи никого не должны волновать! – проигнорировав его попытку вмешаться, Стелла по кукольному хлопнула ресницами и пристально уставилась на колдунью. Та фыркнула уже с более искренним разочарованием и повернулась к парочке спиной, обиженно пробормотав, что зоологические примитивы ее интересуют исключительно в научно-познавательных целях, однако хорошего настроения Стелле эта капитуляция не прибавила. – Когда дело так или иначе касается ведьм, кругом одно сплошное жульничество… Просто глупо ожидать чего-то еще!
Слегка озадачившись, Брэндон проследил за взглядом спутницы и обнаружил, что адресовано ворчание все тому же Санстару. Голубовато-белое платье Айси и без того сильно выделялось в толпе, учитывая, что на Карнавале за очень редкими исключениями предпочтение отдавалось либо темным, либо насыщенно-ярким тонам – а вокруг их пары образовалось довольно обширное свободное пространство, так что понять, куда смотрит Стелла, оказалось довольно легко.
– Кажется, ты говорила Амур, что пари на самом деле совсем тебя не интересует, – осторожно напомнил Брэндон. Блондинка недовольно пожала плечами.
– Ну да. Я вполне могла бы отменить этот спор, но Санни непременно заявил бы, что я это делаю, именно когда он практически выиграл… Но это же не по-настоящему!
Лерка едва удержалась от смешка. Судя по тому, что импа уже успела услышать, солярийская принцесса моментально объявляла жульническими любые результаты не в собственную пользу, таким образом сохраняя незамутненный взгляд на собственное великолепие.
– Вы вряд ли обговаривали, как именно твой брат должен был ее очаровать… или хотя бы убедить.
Естественно, принцесса на то и рассчитывала, что обычными ухаживаниями Санни ничего не добьется. Незнакомой с таким явлением, как абсолютное, искреннее равнодушие солнечной фее и в голову не могло бы придти, что бывает… иначе. Просто иначе, чем было естественно для нее самой. Впрочем, это должно было бы быть естественно и для ее сводного брата? Проскользнув между кружащимися чуть в отдалении парами, Лерка приблизилась к Айси и Санстару, зачем-то попытавшись определить чувства юноши «на вкус» – из чистого любопытства, заранее понимая, что ей здесь ловить было нечего. Если недостаточно эмоциональная реакция ледяной колдуньи Санстара и разочаровала, считать импе удалось едва-едва уловимый шлейф недавней удрученности, которой юноша уж точно не испытывал в данный момент. Уж демона – любой породы и силы – в противном случае не обманули бы ни счастливая безмятежная улыбка, ни искорки лукавства и восхищения в карих глазах, которыми блондин без особого успеха пытался поймать взгляд партнерши. Айси не отводила глаз, со стороны их безмятежное выражение сейчас могло показаться даже мечтательным, но чувствовалось, что мысли ее сейчас витают достаточно далеко и от праздника, и от окружающих, и от обаяния солярийца. Так можно было бы заглядывать в зашторенное окно… или, наверное, в покрытое морозными узорами, тщетно пытаясь разобрать хоть что-то за яркими белыми завитками.
Пение скрипки смолкло, в последних звуках взвившись с удвоенной силой и пронзительностью, как всколыхнувшаяся волна. Танцевавшие пары замерли. Санстар с тихим смехом поймал за руку отпрянувшую ведьму и, склонившись в изящном поклоне, коснулся губами тыльной стороны ладони. Ответная улыбка вышла несколько натянутой, но попыток высвободить руку не последовало, а после Айси сама взяла кавалера под локоток, чтобы увести в сторону от импровизированной танцевальной площадки посреди зала. Бань Ши на сцене украдкой перевела дыхание и превратила скрипку обратно в гитару. Атмосфера потихоньку возвращалась к свойственной для обыкновенного студенческого танцевального вечера. Интересно, в годы собственного ученичества Айсольда тоже высказывала такое расхождение во взглядах на рауты?
Заранее приметив двух девиц, восхищенно наблюдавших за танцем, Лерка тоже перестала кружить над головами людей и подобралась к ним поближе. Обе девчонки были… что и говорить, как раз из той категории, что за всем в жизни робко наблюдают из-за уголка. Однако, уже третья ведьма на празднике отдала предпочтение белому… ну, или почти белому цвету – так что совсем уж незаметной миниатюрную девушку с простеньким симпатичным личиком и красными, почти такими же, как у самой импы, волосами назвать было нельзя. Сама мысль выбрать для Карнавала костюм ангелочка – словно сошедшего с открытки такого праздничного ангелочка в довольно-таки унылом кружевном платьице, даже почти взрослой девушке придающем вид ребенка, с маленькими пушистыми крыльями за спиной и золотистым обручем на рубиновых волосах. В общем итоге все это создавало образ человека, с одной стороны, желающего крикнуть миру о том, каков он на самом деле, с другой – из робости предпочитающего кричать это шепотом. Вторая в какой-то мере могла считаться ее полной противоположностью. Очень высокая и тощая девица в темно-сером, почти черном балахоне с капюшоном, ухитрялась при этой худобе выглядеть как-то на удивление неизящно. Украшения – из платины или белого золота, отчего-то выглядящих в данном случае просто тусклыми серыми железяками – не без кокетства были оформлены в форме каких-то разнообразных костей, а выточенный из гладкого гематита кулон – миниатюрного человеческого черепа. Грим девице в балахоне почти не потребовался, только слегка подчеркнув от природы нездоровый цвет осунувшегося лица, да тени вокруг глаз и на впалых щеках обозначил четче. Если красноволосая малышка, затаив дыхание, глазела, в основном, на Санстара, то эта, поджимая и без того узкие губы, не сводила восхищенного и одновременно неприязненного взгляда с ледяной ведьмы.
– Нельзя не признать, смотрятся они очень эффектно, – словно бы размышляя вслух, пробормотала Лерка, зависнув между двумя подружками. – красивая пара… если забыть обо всем остальном, разумеется!
Девушки синхронно обернулись.
– Должно быть, вы замечали, что люди, искренне восхищающиеся сами собой, невольно заражают этим и окружающих? – встретившись взглядом с синими глазами «ангелочка» продолжала импа. – Получают гораздо больше, чем того заслуживают… Порой так даже и сами того не желая. Тебе не жаль этого мальчишку? Такой приятный молодой человек… но ведь его жизнь будет искалечена из-за столь неудачного выбора.
Нельзя сказать, что на такую, как эта светлая, Санстар и не посмотрел бы, зная о его учтивости абсолютно со всеми девушками и женщинами, но – что было гораздо более обидно – после этого взгляда и даже какого-нибудь изысканного комплимента лицо девушки не задержалось бы в его памяти и минуты. И она наверняка знала это на примере, возможно, и гораздо менее блистательных кавалеров.
– С другой стороны, трудно и считать его восхищение совсем уж незаслуженным, – отворачиваясь от смущенной светлой ведьмочки к ее подруге, сама себе возразила импа. – Айсольда красива и, безусловно, талантлива. Чтобы после всего, что они здесь вытворяли, директор Гриффин согласилась не только позволить им окончить Школу экстерном, но и работать здесь впоследствии, следовало признать – они действительно лучшие. Что до дисциплинарных проблем – именно такими выходками впоследствии гордятся, вспоминая студенческие денечки. Те, кому есть, о чем вспомнить, а если повезет, то и чем гордиться…
