Все действительно оказалось не так уж страшно, как они мысленно уже успели навоображать. Перемазанные в креме по самые уши братья Вилл сосредоточенно колупали нижний – единственный, до которого смогли дотянуться, ярус торта, ладошками загребая крем и мягкое бисквитное тесто внешнего слоя. Вздрогнув при дружном громогласном вопле, где слышалось не оформленное в слова, но вполне ясное обещание открученных ушей и голов, мелкие отпрянули от «места преступления», стараясь изобразить на перепачканных мордашках ангельски-невинные выражения.
– Быстро! – зашипел Кристофер, торопливо взяв себя в руки при этом зрелище. – Размажем все ровненько и повернем к гостям другим боком, может, пока будут фоткать, как режут, ничего не заметят, а потом уже и не важно будет. Поможешь повернуть? Я один эту махину и не сдвину, пожалуй…
Первым подбежав к пострадавшему торту, парень аккуратно собрал в пригоршню часть пышного крема с боков, намереваясь замазать прогрызенную близнецами «рану», но вместо этого, чуть помявшись, слизнул часть с ладони.
– Ты что делаешь?
– Все равно уже расковыряли, ничего не поделать, – слегка покраснев, пояснил Крис. – а так хоть попробуем. А то они его еще часа два фоткать будут, пока порежут…
– Он же просядет! – нахмурившись, предостерегла девочка. По правде говоря, попробовать торт не после нудной церемонии разрезания, а как можно скорее, ей тоже хотелось. Деликатно обмакнув в изуродованный бочок кондитерского изделия кончик пальца – уж от такой малости точно не покорежит – Лили деликатно слизнула крем.
– Да ладно, все равно эту сторону к стенке повернем, чуть больше или чуть меньше – без разницы, – благодушно успокоил ее Кристофер, с выражением кающегося шалопайства зачерпывая еще. Скорбь в круглых глазищах Дана и Тима, обнаруживших, что их добычу делят другие, надо было видеть! В отличие от старшей сестры, глаза у близнецов были не карие, а голубые, что несколько умаляло их волоокость, однако тоже огромные, круглые и слегка выпуклые – просто созданные для такой вот страдальческой укоризны. Не мешало даже то, что все мордашки, кроме этих глаз, так и были вымазаны кремом – успеть бы отловить да умыть этих бандитов…
Крем у торта действительно на вкус оказался столь же приятным, как и на внешний вид. Поколебавшись, Лилиан отщипнула кусочек коржа – все равно же замазывать.
– Твоя мама, должно быть, тоже волшебница! – маскируя неловкость за восхищением, от души похвалила Лили. Кристофер, сам уже неаккуратно измазавший и рот щеки и даже кончик вздернутого носа, довольно улыбнулся.
– Когда дело касается выпечки – непременно! А почему «тоже»?
– Э-э, – растерялась девочка, но, к счастью, приятель уже забыл о ее оговорке, обернувшись к остановившейся за несколько шагов за их спинами Магдой.
– Хочешь попробовать? Да не мнись ты так, все равно же нам и должно достаться… частично… но больше той части мы и не возьмем, зачем ждать-то, когда можно сейчас! Глядите, если изнутри аккуратно немного вытащить, снаружи ничего и не шелохнется – как новенький!
– Ну, – опасливо делая шаг вперед, с сомнением протянула Магда. Кристофер с негромким «чпоф» выдрал из недр торта бесформенный кусок пропитанного чем-то одуряющее пахучим мягкого коржа и начинки-джема, великодушно разделяя добычу на три части и, целиком, хотя и с усилием, запихнув в рот одну, протянул оставшиеся обеим девочкам.
Тут у светленького близнеца – Тима, кажется – не выдержали нервы. С оскорбленным в лучших чувствах ревом бутуз ринулся вперед, видимо, надеясь отбить свою законную добычу у бесчинствующих старших обратно. Запоздав секунд на двадцать, следом за братом ринулся и черненький Дан. Прошмыгнув мимо отпрянувших от неожиданности Лили и Криса, мальчишка попытался вцепиться в торт, но, не дотянувшись, повис вместо этого на крае стола. Кремовая громада содрогнулась и торжественно, словно в замедленной съемке, локализованной лавиной обрушилась на головы всех троих подростков и обоих малышей. Лилиан даже испуганно завопить не успела прежде, чем рот – а заодно и нос, глаза и вообще вся голова целиком – оказались запечатаны нежной сладкой массой.
Первым же, что Лили увидела, кое-как прочистив и разлепив глаза, было наливающееся краской перекошенное лицо замершей на пороге зала с огромным зловещего вида ножом в руке Ирмы. Где-то рядом зашебуршился, поднимаясь из кремовой горы, как зомби из могилы, вполне по-зомбячьи бледный до синевы даже сквозь «маску» сладкой субстанции Кристофер.
– КРЫСЬ! – с непередаваемой экспрессией дипломированной актрисы взревела невеста и рванулась было вперед, однако Стефан, сориентировавшись, к чему идет дело, деликатно придержал новоиспеченную супругу за талию, чтобы кто-то из подружек успел так же вежливо отобрать нож, прежде чем Ирма разъяренным носорогом понеслась через зал в их сторону.
Теперь, кажется, завопили все хором – моментально осознав, что сейчас их будут убивать. Вполне заслуженно, но оттого ничуть не менее жестоко. Лилиан попыталась малодушно уползти, но проклятый крем оказался скользким, не хуже мыльной пены, а под ладонями и коленями лопались, зловеще истекая джемом, куски разломавшегося коржа. На одном из таких Ирма – находясь примерно в полуметре до того, как с наслаждением сомкнуть скрючившиеся пальцы на шее младшего брата – и поскользнулась. Рев негодования сменился испуганным взвизгом, всплеснув руками не хуже Марлы, счастливая невеста полетела вперед, на едва успевших откатиться «злоумышленников», совершив относительно мягкую посадку на сладкую кучу всего того, что пару минут назад еще было свадебным тортом. Каким-то образом вслепую нашарив брата, Ирма как раз собиралась его в этом креме образцово-показательно и утопить, но отвлеклась на приглушенные, но все более явственные смешки среди опасливо приблизившихся гостей.
– Ну и кому там так весело? – возмутилась невеста, вслепую запуская одним из более-менее крупных уцелевших кусков в наиболее явственный источник приглушенного хихиканья. Увы, угодило послание не в цель, зато душевно мазнуло по физиономии и рыжим волосам ни в чем не виноватую, зато крайне возмутившуюся таким поведением Вилл.
– Валяем ее, девчата! Все равно изгваздалась! – кровожадно завопила Хранительница. Хай и Тара, подбадривая себя визгом, рванули вперед. Попытавшиеся было прекратить зарождающееся безобразие сперва Стефан и Эрик, а с небольшим запозданием – Мэтт и остальные гости – были в итоге закиданы кремом уже объединенными силами подружек и жен, категорически не желавших, чтобы им мешали убивать друг друга. Пользуясь суматохой, Крис, Лили и Марла попытались предусмотрительно отползти подальше, но были тотчас же затянуты обратно. Куча-мала разрасталась, поначалу все воевали против всех, потом начали объединяться в своеобразные коалиции… шагом к всеобщему перемирию стало то, что все, соревнуясь, закидали остатками торта Кортни Грампер, все это время, не скрывая ликования, снующую вокруг и вдохновенно щелкавшую происходящее на «мыльницу». Единственными людьми, не заляпанными в итоге кремом с ног до головы, оказались меланхолично наблюдавшая за творящимся беспределом, стоя у окна, Корнелия и не пожелавший отойти от жены, но активно болеющий за участников кучи-малы Питер. Поймав взгляд сестры, когда неразбериха уже начала стихать, Лилиан под слоем крема покраснела так сильно, что взбитые сливки, наверное, должны были вскипеть и испариться! И это после того, как Лили твердо решила вести себя, как взрослая, чтобы заслужить соответствующее отношение! То, что куча вполне юридически совершеннолетних раздолбаев не менее охотно ввязались в это дело, заварила-то кашу она… могла бы и следить получше за «термоядерными двойняшками», если прекрасно видела, что Вилл занята в съемках, а Кристофера и Марлу сама же захотела ничем не отвлекать друг от друга! Эх…
Кристофер тем временем выудил откуда-то из кремовых завалов очки и, тщательно стряхнув, нацепил на нос сбивчиво бормочущей извинения Марле. Та почему-то решила, что виновата в падении торта именно она, вынуждая и брата и сестру одновременно хохотать, переругиваться и разубеждать в этом. Вилл чуть в стороне с чувством крутила уши Тиму и Дану, а миссис Анна смущенно сообщала гостям, что ванных комнат в доме всего-то две…
