– Твои легкие расположены гораздо выше, – на свой манер попыталась проявить чуть большую сердобольность Тарани. Шатенка укоризненно покосилась на нее, в ответ сумев издать только еще один предсмертный хрип. Безусловно, важнее, что там нарисовано в учебнике по анатомии – и наплевать, что кто-то ЧУВСТВУЕТ, что вот-вот задохнется! Книгам лучше знать – и в этом вся Тара! От обиды (хотя, возможно, и от удушья) у Ирмы даже слезы на глазах выступили. Пока три бандитки, по недоразумению столько лет прикидывающиеся ее подругами, вертели и расправляли само переливчато-синее платье, невеста слегка приноровилась к «верхнему» дыханию. Перед глазами немного мельтешили зернистые точки, словно на некачественной фотографии, однако, пожалуй, все могло закончиться и гораздо хуже.
– А я тебя предупреждала, – в довершение продолжала зудеть самопровозглашенная персональная модельерша, почти целиком, как плащ-палаткой, накрытая произведением своего портняжного искусства. – я же говорила, что платье такого покроя негде будет отпускать!
– И еще ты сама же меня уверяла, что я выгляжу, как жертва концлагеря! – промакивая глаза одной из нижних юбок, оскорблено напомнила Ирма. – Оставалось либо загнуться, либо с той диетой завязывать… Между прочим, мы договорились, что ты будешь шить платье с запасом!
– Я и шила с запасом.
Ирма хотела драматично вздохнуть, но из-за дурацкого корсета набрать достаточно воздуха не получилось. Что тут поделать, если всю жизнь она была склонна к полноте? Даже последние годы с этим упырем Эндрю и его несмолкающим зудением о том, что у актрисы «неподходящего формата» нет ни малейших шансов добиться чего-то на профессиональном поприще, и жизнью постоянно впроголодь – все равно достаточно было малейшего послабления, чтобы в очередной раз выпасть из с таким трудом поддерживаемой формы. Чем дальше, тем с большим скептицизмом водная Стражница воспринимала несмолкаемое ворчание второго мужа и, по совместительству, своего агента. Первое время ее необычным типажом еще хоть немного интересовались – да, в довольно ограниченном амплуа, но в спектакли и даже парочку молодежных сериалов ее приглашали. А за последний год, похоже, начисто утратив вместе с весом, считавшимся лишним, и оптимистичным взглядом на жизнь (какой уж тут оптимизм, когда на жареную картошку порочно грезишь, а вареная спаржа является в ночных кошмарах?!) все обаяние неповторимого образа, так толком и не состоявшаяся актриса могла уже рассчитывать разве что на приглашения во всякие рекламные ролики. Пф, каким бы бабником и раздолбаем ни был ее первый муж Шон, тот, по крайней мере, искренне обожал ее такой, какая есть, и умел заставить чувствовать себя самой лучшей, самой красивой… Ну, таких «самых» у него в итоге оказалось изрядное количество, но в целом первый студенческий брак был вполне счастливым. Хоть Ирма и выставила коварного обольстителя, сообразив, что серьезной семьи с таким типом не построить, пожалуй, за те годы, пока они были вместе, она была благодарна. Никудышный супруг Шон, тем не менее, уже после развода оказался еще и отличным другом, с которым всегда можно было весело потусить. Ирма и на эту свою свадьбу его с очередной его подружкой пригласила, ничуть не сомневаясь. А этот Эндрю только и знал, что занудствовать да критиковать! И о вечеринках с ним пришлось практически забыть, во-первых, чтобы ложиться вовремя и не портить цвет лица, во-вторых, чтобы не хватануть случайно калорийный кусок…
– Присядь и подними руки! – продолжала инструктаж выпутавшаяся, наконец, из подола Хай Линдон. Время от времени в этой миниатюрной мечтательнице просыпалось что-то… несгибаемо-жутковатое.
Водная Стражница честно намеревалась подчиниться, но на малейшее движение корсет угрожающе затрещал и впился в нее с удвоенной силой, а в горле стал неприятный комок – что уж и говорить о подобных гимнастических упражнениях? Хай Линдон покачала головой и, бережно передав платье Вилл и Таре, пошла в другой конец захламленной комнаты за табуреткой.
– Мне ведь еще и есть как-то надо будет! – стоя столбом с полной покорностью дальнейшей судьбе, тоскливо протянула Ирма.
– Насколько я поняла, ты свою долю праздничного угощения уже во время готовки употребила! О чем ты вообще думала?
Вздоха снова не вышло, невеста смущенно потупилась. Для свадебного застолья они с Анной решили готовить сами: во-первых, после разгульной тусовки на первой свадьбе в студенческом общежитии и более роскошного, но куда менее душевного – во вскладчину арендованном ресторанчике небольшой гостиницы – на второй, на сей раз Ирма очень хотело, чтобы все было по-домашнему уютно, во-вторых, Анна заодно пообещала обучить дочку кое-каким кулинарным тонкостям, воодушевленная, что та наконец-то начала проявлять интерес к домашнему хозяйству. Обе цели были достигнуты, однако, первоначально твердое решение хотя бы до дня свадьбы ограничивать свой рацион – тем более, Хай Линдон ее действительно предупреждала насчет платья – во всех смыслах этого слова затрещало по швам. Выглядеть-то Ирма стала гораздо лучше, особенно когда на щеки вернулся и румянец и задорные ямочки, но платье оказалось о переменах ее внешности другого мнения.
– Да что я должна, как Корнелия, устраивать траур из-за каждого набранного килограмма? – пытаясь скрыть свою неловкость, возмутилась Ирма, уже когда азиаточка, взобравшись на табуретку и приняв из рук остальных подружек платье, нахлобучила его невесте на голову.
– Думаю, вы обе чересчур впадаете в крайности, – дипломатично ответила Вилл. Хай и Тара как-то выразительно промолчали.
Первые два свадебных платья Ирмы – белое и красное – были, для своего класса одежды, довольно короткими, подолы «в пол» шатенка никогда не любила, да и не получалось носить их с достаточной грацией – но третье она все-таки попросила сделать подлиннее. Какое-то время они с Хай Линдон метались между вариантами оптимальной длинны, но в итоге решили успешно их объединить, сзади удлинив подол элегантным сборчатым шлейфом (не придется же ей в нем пятиться, рискуя наступить!), а спереди, наоборот, эффектно укоротив, открыв и сами ножки и специально купленные туфельки. Что толку было бы их с таким рвением разыскивать, если бы подол закрывал вообще все? Да и не было уверенности, что получится ни разу об него не споткнуться прямо перед алтарем!
Тарани и Вилл старательно одергивали платье с обеих сторон, пока Хай со скептически видом разравнивала жестковатый лиф. Тот тоже, кстати, стал тесноват на размер, отчего декольте приобрело не совсем уместные для платья невесты очертания. Ну, в конце-то концов, не первая же это свадьба!
– Кстати, где Корнелия? Она обещала, что всех нас причешет и поможет накраситься.
– Чертовски удачно подобрать подруг с талантами таким образом, чтобы успешно их при случае эксплуатировать! – Хай Линдон хихикнула.
– Эй, ты же сама предложила сшить всем эти платья! И вообще, я же вам всем тоже помогаю… ну, когда возникает необходимость.
– Ирма, я пошутила. Кто произошло с твоим хваленым чувством юмора? Или предпочитаешь направлять его исключительно на других?
– … Надеюсь, Корнелия не передумает в самый последний момент. И, знаешь ли, вовсе не из-за прически!
Уже упомянутые туфельки в магазинах они с Вилл и Хай выбирали втроем. А ведь даже во времена хронической занятости, от походов по бутикам Корнелия никогда не отказывалась. Да и вообще все возрастающее нежелание блондинки как покидать свою квартиру, так и лишний раз видеться с кем бы то ни было, Ирму беспокоило. Воскрешало в памяти времена ее единственной, зато «с полным погружением», подростковой депрессии, когда Стражница земли так же норовила запереться в четырех стенах и огрызаться на любые попытки ее немного встряхнуть не хуже потревоженного духа какой-нибудь древней гробницы! Но тогда и повод был… актуальнее.
Хотя и считалось, будто Ирма и Корнелия никогда не ладили между собой, именно за эту «железную леди» чаще всего приходилось беспокоиться. Трудно предположить, до чего себя способен довести человек, закапывающий поглубже все свои переживания, даже в компании самых близких друзей не способный как выразить свои чувства, так и отпустить их со временем. Белокурая Стражница и хорошее и плохое копила в своей душе, как скупой богатей в банковском сейфе. Сама Ирма, наверное, с ума бы сошла от подобной сдержанности!
