Господин Закревский, хозяин оружейного магазина, к которому я отправился за советом, был страстным коллекционером оружия и великим его знатоком. Мне уже приходилось бывать у него по вопросам следствия, и он всегда давал очень полезные консультации. Встретил он меня чрезвычайно любезно, и с готовностью согласился помочь, чем сможет.

— Скажите, господин Закревский, — спросил я его, — есть ли у кого в городе литтихский штуцер?

— Образца тысяча восемьсот сорок третьего года? — уточнил оружейник.

— Именно.

— Вряд ли кто-то использует сейчас штуцер, — сказал Закревский. — Для здешней охоты оружие неудобное, да и устаревшее.

— А пулями к штуцеру Вы торгуете? — поинтересовался я.

— Нет, ни пулями, ни штуцерами никогда не торговал и никогда у нас их не было, — ответил он. — Я торгую современным оружием. А подобная вещица если только у кого в коллекции имеется.

— Например?

— У Яковлева Степан Игнатьича очень достойная коллекция, — сообщил Закревский. — Есть несколько удивительных экземпляров. Если у кого и есть штуцер, то определенно только у него.

Вот только господина Яковлева мне в этом деле не хватало. Впрочем, нет. Он сам убивать не станет, наймет кого-нибудь. Да и не могу я представить себе вальяжного Яковлева, охотящегося на нищего.

Вот оно! Вот что напомнило мне расположение пуль в теле нищего. Именно охоту. Неужели банда, охотящаяся на нищих в качестве развлечения?

Я показал Закревскому две пули из кольта. Он склонился над ними, рассматривая внимательно.

— Кольт образца пятьдесят третьего года сорок четвертого калибра, — уверенно сказал он

— Знание впечатляют, — похвалил я любезного хозяина.

 — Довольно редкое оружие, — ответил он. — Либо из каких-то тайников в амбаре, либо из коллекции.

— А Вы не находите, — спросил я оружейника, — как-то странно использовать целый арсенал коллекционного оружия для преступления, когда можно купить современное ружье или револьвер?

— Люди привязываются к старым вещам и к привычным поступкам, — усмехнулся Закревский, беря в руки лепажевский дуэльный пистолет и с любовью его оглаживая. — И они превращаются в атрибуты и ритуалы.

Я буквально прикипел взглядом к знакомому пистолету в его руках. Да, дуэль тоже ритуал. И, подчиняясь ему, я буду должен прийти, когда Разумовскому вздумается меня позвать, и позволить ему меня убить.

Впрочем, не стоит позволять этим мыслям отвлекать меня сейчас. Хотя возможность убийства для свершения ритуала стоит обдумать. По части ритуальных убийств у нас Коробейников мастер скорее. Обычно все бывает куда проще. Обычно, но не всегда.

— Мне помощь Ваша нужна, — сказал я Закревскому. — Не откажите в любезности. Пригодился бы мне список лиц, имеющих такое оружие либо покупавших патроны к нему.

— Револьверы такие я не продавал, — ответил он. — А патронами может и интересовался кто. Я сейчас не могу вспомнить, посмотрю в записях.

— Благодарю, — ответил я ему.

В этот момент отчетливо раздался звук близкого выстрела. Я вздрогнул невольно, оборачиваясь.

— Здесь у меня тир, — пояснил Закревский с улыбкой. — Можно сразу оружие попробовать, пристрелять. Прошу, взгляните!

В задней комнате и в самом деле оказался тир, оборудованный по всем правилам. В нем тренировался в стрельбе какой-то господин, видимо, покупатель.

— Ну что ж, — сказал я Закревскому, — как-нибудь обязательно зайду к Вам пострелять.

— Милости просим, — улыбнулся он любезно.

Выйдя от Закревского, я увидел Антона Андреича, стоящего на улице и оглядывающегося с растерянным видом. Что он здесь делает? Он же должен оберегать Анну Викторовну!

— Коробейников, — окликнул я его, — Вы что здесь глаза мозолите?

— Слежу-с, — ответил он, — Анны Викторовны дома не оказалось. Матушка не ведает, что она переоделась в нищенку, я не стал ее тревожить этими новостями.

Итак, моя тревога была не напрасна. Анны нет ни дома, ни на улице, и, скорее всего, она попала в беду. Значит, я ее найду. Всегда находил, и этот раз не будет исключением. Главное, паники не допустить.

— А где Сыч? — спросил я Коробейникова, усилием воли загоняя свой страх поглубже.

— Я надеюсь, что он где-то здесь, — ответил он. — Тут его рабочее место. А так в общем-то новостей других нет.

— А как он выглядит? — спросил я, имея в виду этого Сыча.

— Да плюгавый такой, — ответил Антон Андреич, — в клетчатом пальто и с усиками.

Мы с помощником пошли по улице, внимательно осматриваясь по сторонам. К счастью, поиски наши были недолгими, Сыч нашелся достаточно быстро. Как обычно, он занимался своим любимым делом, выколачивая из нищих копейки, которые те ухитрились насобирать. Мы с Коробейниковым подошли к нему с двух сторон, оттесняя в тихое место за углом дома. Не хотелось бы, чтобы нас кто-то увидел, так как времени на разведение церемоний с этим мерзавцем у меня нет. Я со всей силы опустил ему на ногу трость, да еще и придавил сверху. Сыч взвыл, пытаясь вырваться, но мы держали крепко.

— Где нищенка, которая с утра здесь побиралась? — спросил я его, встряхивая за воротник.

— Я ничего не знаю — слово чести! — выдавил Сыч.

— Честь у мерзавца? — встряхнул я его еще раз, захлебываясь злостью. — Давай мне рассказывай, что знаешь, иначе тебе арестантская скамейка раем не покажется!

— Ладно, ладно! — пошел он на попятный с перепуг., — Видел я вашу новенькую нищенку! Хотел ее под крыло взять, а то бродяг-то моих поубавилось.

— Которых убили? — уточнил Коробейников. — Вчера и сегодня?

— Да, — ответил ему Сыч. — А еще Петруху зарезали в лесу, и Кузьму на прошлой неделе. Так всю мою артель перебьют. А я чем кормиться буду?

Это что же получается, убийств было гораздо больше? И все нищие? Нет, это уж точно неспроста.

— А мы тебя на казенные переведем, — ответил я Сычу с угрозой в голосе. — Убитых этих в полицейских сводках нет.

— Нам лишний раз к каплюжникам обращаться не надо, — сказал он, — от вас только одни неприятности.

— А трупы где?

— Нищенская артель сама их похоронила, — пояснил Сыч. — Тихо, спокойно, по-людски. А залетных я этих сам найду. Я не позволю, чтоб моих людей убивали!

— Ты мне зубы не заговаривай, — встряхнул я его еще раз. — Где нищенка?!

Ответ его заставил меня похолодеть от ужаса:

— Села она в пролетку с двумя какими-то неизвестными.

— С кем?!

— Я не знаю, — помотал головой Сыч. — На фартовых не похожи. Так, мутные, залетные.

— На экипаже, говоришь, уехала, — сказал я, судорожно соображая, как теперь искать Анну. — А что за экипаж?

— Извозчик Михалыч, — ответил Сыч. — Вон он у гостиницы стоит.

Я осторожно оглянулся. У гостиницы и в самом деле стояла пролетка.

— Если с ней что случиться, — тряхнул я напоследок Сыча, — пеняй на себя!

Мы с Коробейниковым неторопливо пошли к стоявшему экипажу, стараясь не выдать своих намерений. Да видно либо возница был настороже, либо в чем-то мы все же чем-то выдали себя, потому что он взглянул на нас раз, другой, а потом встряхнул вожжами, отъезжая. И догнать его мы не смогли.

Извозчик был единственной ниточкой к людям, которые увезли Анну Викторовну, и, судя по тому, как он спешно сбежал при виде нас, он явно что-то знал. Так что я поспешил в управление, чтобы срочно объявить его в розыск. Там меня ожидал неожиданный визитер, тот самый торговец оружием, с которым я разговаривал совсем недавно.

— Господин Закревский, — приветствовал я его, — что-то случилось?

— Но Вы же сами просили меня вспомнить, — удивился он моему недоумению, — кто покупал или интересовался боеприпасами к револьверу Кольта и к штуцеру. Вот список.

Я торопливо просмотрел имена, им перечисленные.

— Благодарю за помощь, — сказал я ему. — Кстати, это мой помощник, Коробейников Антон Андреич.

— Закревский, Иван Алексеич, — представился он, протягивая Коробейникова руку.

— А сейчас прошу нас извинить, — сказал я ему, — дела.