— Шестьдесят четыре, — говорит он, двери лифта открываются.
Джек кивает, и мы спешно заходим внутрь. Внутри лифта пахнет мочой. Мы выходим на четвертом этаже. Лори ведет нас к зеленой двери по коридору. Она открывает дверь ключом. Вонь бьет в нос, вызывая рвотный рефлекс.
— Сюда, — говорит она, и ведет нас в холодную спальню, окна закрыты занавесками. Бледная женщина лежит на кровати.
— Мама. Я привела кое-кого, чтобы тебе помочь, — рыдает Лори.
Ее мать настолько слаба, что едва может открыть глаза. Она дышит с трудом.
— Лори, — немощно стонет она, потом начинает что-то говорить на незнакомом мне языке.
— Мама, они не скажут папе. Я знаю их. Они — хорошие люди, — говорит Лори.
Джек проходит вперед.
— Твоя мать может говорить по-английски? — спрашивает он Лори.
— Немного.
— Расскажи мне ее симптомы. Что с ней?
— У нее температура и боль в желудке, и она все время чувствует себя очень усталой. И она не может есть.
— Сколько уже времени?
— Две недели, но ей становится только хуже.
Джек передвигает одеяло. Он поднимает ее ночнушку вверх, открывая живот. Дотрагивается до нижней части живота поближе к пупку, она стонет. Он нажимает на область справа, и она кричит от боли.
Он поднимает голову на Лори.
— Лори, иди и вызови лифт. Затем попроси Роберта подогнать машину, как можно ближе к подъезду.
— Что случилось с мамой? — Спрашивает она испуганно.
— Сейчас нет времени все объяснять. Шевелись и делай то, что я сказал. Поговорим позже.
С рыданиями Лори выбегает из квартиры.
Он оборачивает мать Лори в одеяло и подсовывает руки ей под голову и колени.
— Открой входную дверь и держи двери лифта открытыми, чтобы я смог зайти, София, — говорит он, поднимая ее вверх.
Я быстро выполняю его приказания. Лифт быстро поднимается, и я ставлю между дверьми стул, чтобы они не закрылись. Он выбивает стул, как только подходит ко мне.
Мать Лори что-то бессвязно бормочет.
Я вхожу в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.
— Что с ней? — Спрашиваю я, как только двери закрываются.
— Думаю, у нее лопнул аппендикс.
Я в шоке пялюсь на него. Я слышала о людях, которые умирают от разрыва аппендикса. Двери со скрипом открываются, и я иду вперед, удерживая входную дверь. Эндрю по-прежнему находится здесь, поэтому подбегает к нам.
— Помочь, Джек? — спрашивает он.
— Спасибо, Эндрю. Вот так.
Осторожно Джек кладет женщину на заднее сиденье. Затем он просит Роберта выйти из машины, Лори сесть вместе с матерью, чтобы держать ее голову на коленях, потому что для нее поездка будет не легкой. А потом говорит мне сесть рядом с водителем.
Сам он садится на место водителя и заводит машину.
33.
София
— Что с моей мамой? — испуганно спрашивает Лори.
— Похоже, у нее разорвался аппендикс, но хорошая новость в том, что мы вовремя поспели. После того, как ей удалят его, она будет чувствовать себя лучше.
Как и предсказывал Джек, поездка была очень тяжелой для матери Лори. Движение автомобиля вызывает гримасу боли у нее на лице, и каждый крохотный бугорок заставляет кричать от боли. Я ничего не могу с этим поделать.
Как только мы оказываемся в больнице, мать Лори сразу же увозят. Пока мы с Лори сидим в приемной, Джек уходит с ней, чтобы оказать какую-то помощь. Он возвращается и говорит нам, что ей срочно будут делать операцию.
Потом он отводит меня в сторону и говорит, что ее аппендикс начал гноиться.
— Аппендикс и гной были удалены, и все вычистили и продезинфицировали. К счастью, другие органы не были затронуты, особенно кишечник. Ей предстоит пройти курс убойных антибиотиков, чтобы окончательно ликвидировать инфекцию.
— Она справится? — с ужасом шепотом спрашиваю я.
Он кивает.
— Я думаю, что да.
Мне кажется, что мать Лори увезли уже целую вечность назад. Наконец, ее переводят в палату. Операция прошла успешно, но ей придется остаться в больнице на некоторое время.
Этой ночью Лори остается с нами. Я укладываю ее в комнате няни. Когда прихожу, чтобы сказать ей спокойной ночи, она с грустью смотрит на меня.
— С ней ведь все будет хорошо, правда?
— Да. Худшее уже позади. Через несколько недель она вернется домой.
Похоже, она начинает волноваться.
— Несколько недель?
— Боюсь, что так, милая.
— Завтра я могу вернуться к себе домой, да?
Я в ужасе смотрю на нее.
— Что? Одна?
Она смело кивает.
— А как же твой отец? Не хочешь остаться с ним?
Она тут же закрывается и в ее глазах появляется страх.
— Ты же не скажешь моему папе?
— Нет, нет, если ты не хочешь, чтобы мы ему сказали, конечно, нет, — поспешно уверяю я ее.
Она качает головой.
— Не надо. Пожалуйста.
— Хорошо. Не буду.
Она опять кивает.
— Ты с матерью прячешься от него? — тихо спрашиваю я.
— Да. Он бил нас. Мы сбежали из Румынии. В прошлом году мы спрятались здесь, но он пошел к моей бабушке и сказал ей, что знает, что мы в Англии и что найдет нас.
— Поэтому ты ни с кем не разговариваешь?
— Да. Мама сказала, чем больше людей узнают, где мы, тем легче ему будет нас найти.
— Ты и твоя мать очень храбрые, — говорю я ей.
— Моя мама, — отвечает она. Я думаю о своей матери. Если бы у нее было мужество сделать то, что сделала мать Лори. Убежать со всеми нами. Насколько другой бы стала для нее жизнь, и не только для нее, но и для всех нас. Но как было, так и было, ничего уже изменить нельзя.
— Может нам стоит сказать твоей бабушки? Как думаешь, она захочет узнать?
— Да, ей мы должны сказать.
— Ты знаешь, как с ней связаться?
— У меня есть ее номер телефона.
— Хорошо. Мы можем позвонить ей завтра.
— Согласна.
— Она живет одна?
— Да.
— Понятно. Возможно, мы сможем пригласить ее приехать.
— Она не сможет себе этого позволить, — с грустью отвечает Лори.
— Я заплачу за ее билет. Она приедет, как гость. Ты можешь остаться с нами, пока она не приедет. Если захочешь можешь даже подняться в замок и остаться на ночь в башне с бабушкой. Хочешь?
Ее глаза тут же загораются.
— Правда?
— Завтра я пришлю кого-нибудь убраться у тебя в доме, чтобы когда приедет бабушка, он был чистым.
Она смущенно посматривает на меня.
— Я пыталась там убраться.
— Эй, ты проделала отличную работу.
— Спасибо, София.
— О, милая. Я ничего не сделала. Как и ты, я не знала бы, что делать в данной ситуации. Все это сделал Джек.
Она трясет головой, отчего ее локоны разлетаются в разные стороны.
— Нет, это все ты. У меня не хватило бы храбрости подойти к кому-то другому.
— Ну, к счастью, это все в прошлом. Как насчет того, чтобы поблагодарить Джека?
Она кивает.
Я улыбаюсь ей.
— Теперь, пришло время закрыть свои милые маленькие глазки и заснуть.
— Мика может остаться со мной на ночь?
Я прикасаюсь к ее маленьким носику.
— Конечно, может.
— Спасибо.
— Запрыгивай, Мика, — говорю я, и она сразу же прыгает на кровать.
— Оставайся и охраняй маленькую Лори этой ночью, — говорю я, поглаживая ее шелковистую морду. Она облизывает мне руку, а я целую ее в голову.
— Спокойной ночи вам обеим, — говорю я, оставляя дверь слегка приоткрытой.
Я иду по коридору в спальню. Джек просматривает сообщения на своем телефоне. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней.
Он кладет телефон и улыбается.
— Все хорошо?
Я киваю.
— Запри дверь и иди сюда, — приказывает он.
— Сегодня мы должны быть очень тихими, — говорю я ему.
— Черт, тихими, — замечает он, поднимая что-то с кровати и крутя на пальце.
Я начинаю хихикать.
— Ты купил кляп?
— Были бы мозги, а шанс представится.