Увы, сейчас здесь не было никого, кто мог бы взять роль Ведьмы на себя. Наверное, смогли бы мы с Рейнером, но Ворон всегда отказывался от показушных представлений.

— Валмиранская Ведьма — это ты, — напомнил мне Крис, когда Диса ушла.

— Уже нет, — грустно ответила я. — Давно. Вы с Маттиасом запятнали её имя, и этого, кстати, я ещё никому не простила и не собираюсь.

— Ты не считаешь свои обиды важнее победы, — Призрак не спрашивал, он утверждал.

— Не считаю. Я бы сделала всё, что смогу, но Рейнер не одобрит таких методов даже сейчас. Он сам себе Ведьма, а ты… Мы с тобой не сможем.

— Ты уверена? — Крис явно уверен не был.

— Ты сам видел. В этом бою мы не… — начала было я, но осеклась. В этом бою мы не справились, Крис не сумел разделить посох между нами двумя, но Валмиране не было нужно двух Ведьм. Хватило бы и одной. — Давай попробуем.

Пожар за стеной стих, теперь красные оттенки небу придавал рассвет. Нам полагалось спать, набираться сил перед следующей битвой, но мне упорно казалось, что я не имею на это права. Из этой битвы я вышла, отделавшись парой синяков и мелких царапин, да порванной на плече курткой, моя помощь в бою была крайне сомнительной, а я знала, что могу больше. Гораздо больше, осталось только придумать, как это сделать.

При всех его плюсах и минусах, Крис не был Рейнером. Сила воли Ворона позволяла ему передать контроль над посохом мне, но Призрак так не мог, и все мои попытки завладеть его посохом приводили к борьбе между нами, а не достойным результатам. Солнце уже показалось над стеной, когда я, сдаваясь, опустила руки.

— Бесполезно. Всё это бесполезно.

Я отвернулась, глядя в сторону оставленного нами лагеря, и не сдержала удивлённого вскрика, когда моё плечо больно ударила палка.

— Кто разрешал тебе сдаваться? — Крис улыбался одними губами, но я привыкла читать людей по глазам, а потому знала: Призрак как никогда серьёзен. — Тренировка ещё не закончена.

— Я уже давно не твоя ученица, — напомнила я и ловко увернулась от следующего удара.

— Но я всё ещё твой мучитель. — Он протянул мне посох. — А ты что-то говорила о том, что мы будем сражаться со всем миром. Возьми это и попробуй ещё раз.

Приняв частицу Древа из рук Криса, я, ни на что особо не надеясь, попыталась создать птицу. Создание столь сложного объекта требовало большой сосредоточенности, эта работа была действительно тонкой, и я чувствовала себя ювелиром — уставшим и переволновавшимся ювелиром, — пытающимся работать чужими руками. Глядя на получившееся существо, я точно могла сказать, о чём думал в этот момент Призрак. Он думал о тиграх, потому именно нежизнеспособной поместью тигра и совы являлась корчащееся у моих ног создание.

— Ты должен думать о том, чтобы отдать мне посох. Только об этом, — в тысячный раз безнадёжно повторила я. — А ты думаешь о том, что хочешь, чтобы я создала тигра.

К счастью, Крис не стал в тысячный раз отвечать, что не может просто взять и избавиться от своих желаний.

— Просто создай тигра, — попросил он.

Этого мне решительно не хотелось по двум причинам. Во-первых, это означало бы, что я уступила Призраку, снова признав его главенство, во-вторых, я не хотела ещё глубже втыкать нож в старую рану, и без того неприлично расковырянную последними событиями. Я хотела оставить позади огненных тигров как знак смирения с тем, что своего посоха у меня больше нет и уже никогда не будет.

— Зачем? — Мне просто хотелось уйти, забраться в палатку и немного поспать, пока есть время. В отличии от Криса я научилась проигрывать и принимать поражения. — Какой смысл подстраиваться под тебя? Так ты только помешаешь мне управлять посохом.

Поняв, что я сейчас сказала, я запнулась, даже не пытаясь скрыть удивления, и поспешила исправиться:

— Ладно, только не принимай это всерьёз. — Не мне было обвинять Призрака в том, что он просто не может отдать мне свой посох, бессмысленно бегая за мной следом. — Ты не обязан мне полностью уступать, но…

— Ты не уступишь мне, так? — Крис насмешливо улыбался. — Смирись. Тебе тоже придётся приспосабливаться.

Я отвернулась. Он не понимал истинное значение происходящего, да и мне не хотелось признавать свою ошибку, но убегать от правды я больше не хотела.

— Разве ты не видишь? В этом вся проблема. Мы друг другу не уступим. Мы не можем разделить посох, ты не можешь передать его мне…

Будет ли это касаться только посоха? Я так не думала. Тень разногласий ложилась на всю нашу жизнь, а я не хотела проводить свою жизнь так. И я не хотела проводить её без Криса. Я повернулась к Призраку, собираясь сказать что-то весьма категоричное, но забыла о своих намерениях, едва только увидев его просветлевшее от неожиданного озарения лицо.

— Создай тигра, — велел Крис.

Я вздохнула, опираясь на его посох.

— Ты меня вообще слушаешь?

— Да. Создай тигра, — повторил он, но, догадавшись, что так ему меня не переубедить, быстро исправился. — Хорошо, не тигра. — Призрак оглядел окрестности, остановив взгляд на стене. — Собаку. Создай горящую собаку, такую, как была у Соны.

— Если что-то пойдёт не так, мы спалим собственный лагерь, — напомнила я.

Глаза Криса странно блеснули.

— Тогда стальную.

— Ладно.

Я не видела в этом никакого смысла, но неожиданно сменившийся настрой Призрака заражал меня. Он что-то придумал, и я хотела узнать, что именно. Посох в моих руках менял форму, дерево превращалось в тускло поблёскивающий в лучах утреннего солнца металл, но что-то было не так. Не так, как раньше, и не так, как должно было быть. Вскоре перед нами стояла металлическая похожая на погибшего Счастливчика собака. Она оказалась весьма реалистичной, лучшей, чем всё, что я пыталась сделать сегодня, и я не сдержала тихого возгласа удивления, когда поняла: это не совсем та собака, которую я представляла себе.

— Что ты сделал? — почему-то шёпотом спросила я, и Крис, не скрывая мальчишеской радости, ответил:

— Помог тебе. Мы сделали эту собаку вместе.

Вместе. Единственным разом, когда мы с Рейнером действительно работали с посохом вместе, был подрыв подземных туннелей, и он дался нам тяжело. Всё остальное время Ворон лишь помогал поддерживать стабильность моих поделок, но с Крисом всё вышло совсем иначе. Другой человек, другой посох, совсем другой подход.

— И как теперь? — Я всё ещё шептала, словно боясь слишком громким звуком спугнуть наваждение.

— Пусть она бежит.

— Куда? — Мы не могли всё время договариваться о каждом движении совместного творения.

— Куда хочешь. — Призрак бессовестно улыбался. — Управляй движением, а форму оставь мне.

— Хорошо.

Повинуясь моей воле, металлический пёс побежал по пустырю, радостно раскрыв пасть, и никогда прежде управление зверями не давалось мне так легко.

— Это всё лисята, — вдруг сказал Крис. — Ты напомнила мне, как мы с Тайто делали их.

Мы не могли отвести взглядов от нашего создания, но я догадалась, о чём шла речь.

— Подвески?

— Да. Сначала мы выбирали форму с помощью моего посоха, потом Тайто вырезал фигурку, а я красил.

Я понимающе кивнула, забыв, что Призрак не может меня видеть. Собака стремительно мчалась по полю, и я чувствовала, как тяжелее мне становится, когда она отдалялась от нас. Крис не любил, когда его называли художником, но его художественные способности это не умаляло. Он понимал в образах и форме гораздо лучше, чем я, но без меня никогда бы не смог заставить посох двигаться на расстоянии от хозяина.

— А двоих? — Мой голос дрожал от волнения. — Мы сможем двоих? Если разделить управление так же?

И мы смогли, хотя это и оказалось куда сложнее. Собакам приходилось всё время держаться рядом, чтобы обе они постоянно оставались в поле нашего зрения, и мы сошлись на том, что в этом нет смысла. Одного смертоносного животного, стремящегося убить любого, к кому прикоснётся, было более чем достаточно.