В Валмиране же всё оказалось иначе: часы были повсюду. В этой стране можно было найти куда больше мастеров-часовщиков, чем на землях Вольных Милантринов, потому стоили эти устройства дешевле, да и чинить их умели. Медленно и незаметно часы вливались в нашу жизнь так же, как фонари, ванные с душем, масляные лампы, уложенные булыжником дороги, мир и покой. Всё это мы видели и раньше, со всем этим сталкивались, но всё это было меньше, хуже и проще. В прежних условиях во всём этом попросту не было нужды.
Я размышляла о чудесных переменах наших жизней, дремля на плече Криса, пока поезд бесшумно мчал нас к Карнаэлю. Мне всё никак не удавалось уснуть: хотелось выглядывать в маленькое окошко, всматриваясь в ночную темноту, искать там что-нибудь интересное. Только теперь, впервые за долгое время покинув Белый Лис, я поняла, что совсем не знаю Валмираны. Кроме нашего городка, я видела только порт да Танаер, а посмотреть на величайшую страну всего мира как следует очень хотелось.
В Карнаэль мы прибыли вечером, и увиденное поразило меня до глубины души. Едва только мы с Крисом вышли из вагона, я утонула в совершенно непередаваемой атмосфере столицы, которую я как ведунья прочувствовала особенно хорошо. Крису пришлось буквально тащить меня к знакомой ему гостинице, пока я, приоткрыв от восторга рот, вертела головой.
Высокие дома — некоторые аж по шесть этажей! — взмывали в небо. Свет из их окон натыкался на причудливые витые перила маленьких балкончиков, путался в ветвях многочисленных деревьев, растущих у их стен, и причудливыми пятнами падал на аккуратные, очищенные от последнего снега улицы, уложенные пёстрым камнем. По улицам сновали пешеходы, огибая окружённые невысокими оградками небольшие островки земли с деревьями, то и дело возникающие на их пути, оглядываясь в сторону мальчишек, торгующих газетами, и торговцев, сидящих у своих переносных лавок с горячими напитками и едой.
По более широким дорогам неспешно и горделиво проезжал местный транспорт, подобного которому до попадания в Валмирану я не могла представить. Экипажи и повозки со сгустками магической энергии вместо лошадей управлялись водителями, вместо уздечек в руках у которых был руль, а между ними с особым величием проплывали длинные вагончики общественного транспорта.
В Валмиране не рубили деревья нигде, кроме специально отведённых под это мест, в которых рост леса ускорялся с помощью магии. Даже в столице дома и улицы строили так, чтобы обойти их, оставить нетронутыми проблески природы, и природа была благодарна людям за это. Мы шли по извилистым улочкам, вдыхая приятные ароматы вечера, и духи созидания носились вокруг. Я чувствовала их, и этим Карнаэль сильно отличался от Белого Лиса. Только теперь я в полной мере поняла, какой отравой мой полный тревог и переживаний клан стал для принявшей нас страны, но я не сомневалась: мы изменимся. Пройдёт время, и раски Белого Лиса станут такими же валмиранцами, поддерживающими Великого Духа, а не истощающими его.
— Всё-таки магия, которую правильно используют — это здорово, — заявила я, испытующе глядя на Криса.
Я боялась, что его давняя ненависть к магам может заставить его отвергнуть все магические блага Валмираны, особенно видные здесь, в Карнаэле, но Призрак лишь пожал плечами, и лицо его не изменилось ни на секунду. Я запоздало вспомнила, что сам Крис бывал здесь уже много раз, и смущённо опустила взгляд.
Смущаясь, я сдерживала свои восхищения по поводу столицы великой страны до тех самых пор, пока следующим утром мы не прибыли на территорию Карнаэльской академии магов. Она находилась на самой окраине, вдали от жилых районов. Маги построили своё убежище посреди густой рощи, и рощу эту окружала крепкая полная силы Валмиранского Духа стена.
Пройдя досмотр у охраны и вписав свои имена в нужные бумаги, через маленькую, но внушительную дверцу мы вошли во владения магов, и я сразу поняла: Валмиранского Духа тут нет. Маленькие духи созидания носились по своему миру в обилии, но большой остался снаружи, за стеной, и я впервые догадалась, что магическая академия ограждена не для защиты от людей извне. Это Валмиранского Духа защищали от того, что происходило здесь.
«Для внешних опасностей он практически неуязвим, а вот разрушить его изнутри проще простого. Достаточно одного крупного демона, и Дух получит рану, от которой оправляться будет долго», — так сказала мне когда-то Марика, и теперь я поняла её слова лучше.
Следом за одним из охранников в странной чёрной мантии мы по узкой вытоптанной человеческими ногами тропинке прошли через густую рощу и оказались у здания академии. Четыре неописуемо высоких башни поднимались к самому небу; на своей памяти мне не приходилось встречать настолько высокие здания. На разных уровнях башни соединялись между собой коридорами, снизу казавшимися хрупкими и ненадёжными, а на самом верху, на последнем этаже, хитрое и совершенно непонятное мне сооружение образовывало этакую паутину, в центре которой мерцал грязно-зелёным цветом шар. Снизу шар казался совсем крошечным, но я догадывалась, что на самом деле в нём можно было бы поместить несколько человек.
«Странный народ эти маги», — думала я, поднимаясь по узкой высокой лестнице ко входу в одну из башен. С каждой секундой нахождения здесь я всё яснее и яснее понимала, как мало я на самом деле знаю. Единственным магом, с которым я общалась, был Питер: юный недоучка с большим талантом. Я видела результаты магического воздействия, как хорошие, так и чудовищные, вот это совершенно не помогало мне понять, что на самом деле значит «быть магом».
У входа в башню стояли двое мужчин в таких же чёрных мантиях, как и у нашего провожатого. Нам пришлось ещё раз повторять, кто мы и зачем пришли, но на сей раз допрос был детальнее и строже. Заполнив несколько бумаг для Криса, один из охранников повернулся ко мне.
— Назовите полное имя человека, которого вы хотите навестить, — потребовал он нетерпящим возражения тоном.
Капюшоны чёрных мантий бросали глубокие тени на человеческие лица. Будучи выше этих людей, я смотрела на них сверху вниз и видела только чисто выбритые подбородки и края нижних губ. Голоса странных охранников академии были пусты и безразличны, и это сводило меня с ума. Я не видела человечности в них и не понимала, как себя вести.
От ужаса и смущения я умудрилась забыть фамилию Питера. Он выбрал фамилию в честь одного из эйноматринских религиозных деятелей, истории о котором уважал несмотря ни на что, и она никак не желала оставаться в моей голове. Я жалобно посмотрела на Криса, но тот лишь пожал плечами и бессовестно улыбнулся.
— Его зовут Питер… — еле слышно выдавила я и запнулась. — Питер. Я забыла фамилию, она эйноматринская…
И тут случилось неожиданное. Все трое загадочных людей в мантиях переглянулись, а тот, кто вёл нас от входа, негромко засмеялся. Край его капюшона качнулся, позволяя мне увидеть добрую улыбку и кончик острого носа.
— Питер Эйноматринец? — спросил меня провожатый уже совершенно живым человеческим голосом, и мне стало легче. — Тот, которого привели раски?
— Да! — обрадовалась я и поспешила объяснить: — Его фамилия не Эйноматринец, но я забыла…
На этот раз засмеялись все трое.
— Не ты одна, — охотно пояснил провожатый. — Многие путались, он у нас чем-то вроде легенды был. Ваша Слышащая напортачила с его бумагами: нигде не указала, что он маг. По всем правилам его вообще не должны были впускать. Но начальство решило, что, раз уж впустили, можно и оставить, только документы поправить. Но только при одном условии! — Тут говоривший прервался, испустив очередной смешок. — Ему дали другую фамилию, так что он у нас теперь Питер Певец. Но мы всё равно зовём его Эйноматринцем.
Натянув на лицо улыбку, я неуверенно засмеялась тоже. Питер никогда не говорил и не писал ни о чём подобном, а я совсем позабыла, что у него могли быть неприятности из-за документов.
— Он славный малый, — говорил наш провожатый тем временем. — Одарённый. А какой голос! Жаль, что его давно не было видно.
