…Люсиль сидела на кухне и мычала под нос ту самую колыбельную, леденящую кровь при первых её нотах. Но на сей раз Шарлотта не стала поддаваться на эту уловку и предпочла на мгновение стать глухой, до тех пор, пока не оборвет поющую своим появлением.
Шарлотта осторожно заглянула на кухню, словно боясь потревожить золовку, увлеченно смотревшую на тлеющие в камине угли. Люсиль, как всегда, прямо держала осанку и вела себя горделиво даже в полном одиночестве.
-Почему ты не решаешься войти? - вдруг тихо произносит её голос, хотя обладательница его по-прежнему смотрит на камин и сидит спиной к невестке, которая и в самом деле не могла решиться нарушить одиночество леди Шарп.
-Прости… - вздохнула Шарлотта, беря себя в руки и продолжая делать вид, что все в порядке. -Я никак не могу понять, приятно ли тебе мое общество.
-Общество… - с усмешкой повторила Люсиль, вскидывая черные брови. -Моим обществом всегда был лишь Томас.
Наступила неловкая тишина между золовкой и невесткой, в которой первая ожидала и высматривала реакцию на лице второй. Шарлотта же снова обнаружила себя в тупике, выстроенном из замысловатых фраз леди Шарп, и не знала, что отвечать. Наконец Люсиль вывела её из этого положения:
-Как вы провели время в городе?
-Прогулка пошла нам на пользу. Мы забыли о тревогах, которые охватывают нас в стенах этого дома. Очень жаль, что ты отказалась поехать с нами, - Шарлотта робко позволила себе настроиться на обычный разговор, какой бывает между сестрами или близкими подругами.
-Тревоги скоро пройдут, дорогая, нужно лишь немного потерпеть. Я заметила, что Томас очень сильно изменился с тобой. Думаю, что он даже счастлив… - последнюю фразу Люсиль произнесла как-будто с болью, что была где-то глубоко в душе и вот сейчас отразилась в словах, давая себе волю. Шарлотта не могла упустить из виду такой явный и довольно странный признак этого признания.
-Наверное, тебе виднее, так ли это на самом деле или нет. Ведь ты видела и знала, каким он был до знакомства со мной, ты была с ним рядом всю жизнь.
-Да, ты права. Только я была с ним рядом по-настоящему. Он больше никого не любил. А вот сейчас он любит тебя и очень боится тебя потерять. Правда… меня он боится потерять ещё больше, - Люсиль теперь не смотрела в глаза невестки, а устремила взгляд на потухший камин. Шарлотта же пока не видела сути в словах золовки и на этот раз не стала тупо слушать её странные речи.
-Но почему он должен терять кого-то из нас? - Этим вопросом она сумела обратить на себя внимание Люсиль. Зеленые глаза леди Шарп отражали боль, она была почти незаметна под слоем равнодушия, однако её мелькающая тень изредка предательски выдавала себя.
-Потеря неизбежна, Шарлотта. Мы всю жизнь с ним кого-то теряли. Сначала отца, а потом мать…
-Да, Томас рассказывал мне…
-Он помнит не все, - вдруг оборвала Люсиль, а после наклонилась ближе к невестке и почти прошептала: -Правда гораздо страшнее, чем в его детской памяти.
Уже стояла глубокая ночь, когда Алан МакМайкл изучал дополнительную медицинскую литературу в старой библиотеке. Глаза его уже слипались, а на ум ничего не шло, все прочитанные им главы оказались пущены по ветру, который не оставил в его памяти не единого следа. Все мысли были загружены только Шарлоттой, чье лицо у него до сих пор стояло перед глазами. Он чувствовал ещё на её свадьбе, что не все гладко в жизни этого странного баронета, и теперь это поняла и сама Шарлотта. Однако она его любит, любит все так же сильно, как и в последний раз, когда Алан видел её, и даже больше, только вот что-то подсказывало ему, что девушка не так счастлива замужем за Шарпом, а о причинах этого можно было только гадать.
Минуты и часы тянулись, а Алан все размышлял, то противоречил сам себе, то убеждал себя, что у Шарпов временные трудности с домом, которые в скором времени ещё не прекратятся, и поэтому особо не порадуешься. А после этого убеждения на ум приходили тысячи отрицаний и все начинало путаться в голове. В конце концов Алан решил как-то отвлечься от этой темы.
Библиотека была сегодня полностью в его распоряжении и он решил поискать что-то о достоянии графства Камберленда, узнать побольше об этом холодном местечке на севере Англии. Мужчина отыскал в ящике множество старых газет и вырезок из них, сообщающих о важных событиях. Целая кипа старой бумаги, пожелтевшей от старости рассказывала лишь о местных судебных разбирательствах, о постройках, о выдающихся личностях, прославившихся добрыми делами или преступлениями. И вот ему под руку подвернулась одна из последних в стопке газета, что была свернута вчетверо. В измятой и пожелтевшей бумаге он рассмотрел оглавление, что было выделено огромными буквами и звучало так: “Страшное убийство в Аллердейл Холле”.
Одно только упоминание этого поместья в ту же секунду напомнило ему о Шарлотте. Алан принялся читать статью, из которой выяснилось, что леди Шарп была зверски убита в своей ванне. Убийца, которого, кстати, не нашли, проломил ей голову топором, расколов череп на две части. Кроме этого ещё больше ужасал тот факт, что в доме при этом находились только двое маленьких детей…
Правда могла бы быть настолько чудовищной, что это даже не укладывалось в голове, и Алан тут же отвел её от себя, ибо такое просто было невозможно. Он смотрел на изображение старой женщины с топором в голове, лежащей в кровавой ванне, смотрел на двух сирот, которые в итоге попали в детский пансионат, и с ужасом понимал, что Шарлотте вряд ли об этом известно.
========== Нелегкий выбор. ==========
Эта ночь была мучительной, Шарлотте с огромным трудом удалось пережить её. Она с нетерпением ожидала утра, она молила его скорее взять власть над ночной тьмой и осчастливить мученицу своим светом. Она молила каждый раз, когда распахивала глаза в пробуждении от страшного сна и едва ли не со слезами в глазах бросала взгляд на окно, сквозь которое безжалостно её приветствовала все та же бесконечная ночь. Шарлотта устало опускалась на подушки и вновь прикрывала глаза, за ничтожно маленькие секунды она засыпала, и в мире снов её встречали те страшные окровавленные жители Аллердейл Холла. Среди них была Люсиль, среди них был он… Томас был так далеко, она не могла подойти к нему - путь между ними словно был непреодолимой пропастью с кишащими в ней духами прошлого. Она зовет его, надрывая собственный голос, а он лишь безразлично покидает её.
Этот кошмар длился так же долго, как и эта ночь. Шарлотта металась из стороны в сторону, и только когда первые отблески утра появились в непроглядном тучном небе, она сомкнула усталые глаза и в спокойствие заснула. Дурные мысли и кошмарные сны, словно вампиры, испугавшиеся дневного света, отступили и растворились в темных уголках сознания, покорно дожидаясь ночного часа, когда вновь можно будет напасть на свою пленницу и уничтожить её изнутри.
…Шарлотта разомкнула глаза, когда дневной свет основательно занял комнату, врываясь через окно. Белокурая девушка медленно повернула голову на другую половину кровати - мужа рядом она не увидела. Подушка его была холодной, что говорило о его давнем пробуждении. Шарлотта с грустью посмотрела на узорчатую простыню, проведя по ней ладонью, а после чуть приподнялась на подушках. Голова была словно ватной, в ушах слышался шум, а глаза по-прежнему слипались, как в самые поздние ночные часы. Однако утро упрямо напоминало о себе, и Шарлотта должна была отдать ему должное и в благодарность за его наступление обязана была бодрствовать, отвлекаясь от страшных снов.
Только вот вчерашнее плохое состояние пожаловало вместе с долгожданным утром, и Шарлотта ощутила тошноту, которая слишком быстро превратилась в рвотный спазм. Первая мысль после этого неприятного утреннего происшествия - отравление. Его Шарлотта вполне допускала, учитывая, что в лютом холоде и гнилых условиях этого дома продукты могли быстро потерять свою пригодность. Стало легче, и миссис Шарп быстро забыла эту неприятность, почти не обратив на это особого внимания.
