Ещё один оглушающий взрыв, и очередная балка полетела прямо на Харуно. Мало того, что её и так придавило, так появилась перспектива принять ещё немного десятков килограмм. Сакура опомниться не успела, как оказалась на свободе. Полетевший на неё увесистый груз попросту сломал длинную, покоцанную взрывами деревяшку. Не помня себя от мимолетного чувства радости, Харуно оттолкнула от себя оставшиеся тридцать килограмм веса и осталась во многом благодарна за это адреналину.
Дурнушка вскочила на ноги и поспешно глянула в ту сторону, где в полу зияла дыра. Единственное верное решение — бежать без оглядки туда. Она ловко перепрыгнула через груду камней, пролезла под упавшим и поломанным шкафом, схватилась за острые края дыры и… не смогла осуществить задуманного. Кто-то успел поймать её за ногу, пока Харуно на животе ползла под шкафом, и с силой потянул её на себя, исключая всякую возможность спрятаться и остаться в живых.
Сначала Сакура брыкалась ногами, успешно отбиваясь от рук одного из приспешников Сенджу, но затем он закричал, что нашёл дурнушку, и на его крики сбежалось ещё пятеро. Все вместе они вытащили её из-под шкафа и извивающуюся, как змея, повесили на её голову чёрный мешок.
Ужас и страх сковал свободу мысли дурнушки. Она бессвязно мычала и что-то поспешно говорила. Ей казалось, что она попала в водоворот, в ураган, в эпицентр землетрясения. Внутри всё сворачивалось, а в голове крутились слова Хинаты: «Чтобы закончить эту войну, им всего-то и надо, что поймать тебя».
Поймали…
У Харуно в голове сразу всплыли последние пять лет, проведённые душа в душу с Учихами. Моменты радости и огорчения, ужасных кровавых событий и лучших мгновений жизни. Вспомнился Наруто, так бессмысленно отдавший свои последние вздохи на то, что бы осчастливить свою неродную сестру на несколько недолгих дней. Вспомнились Ино и Сай, так несправедливо с ней поступивших, но так много времени уделявших ей, нерадивой. Шисуи, так искренне полюбивший её. Всё Ближайшее Окружение, что никогда не давало её в обиду. И Хината, что станет матерью ребёнка, который сделает этот мир чуточку лучше.
Весь путь, что она прошла. Всю любовь, которую получила и отдала. Всё ради того, чтобы быть пойманной, как птица в клетку? После всего того, что она пережила, просто взять и отдаться врагам? И перед глазами снова лица Саске и Итачи, которые стали для неё целой вселенной. Вселенной со всеми своими идеальными изъянами и ещё более идеальными достоинствами.
Харуно ударила локтем в рёбра тому, кто стоял ближе всех, а затем сорвала со своей головы мешок и ударила промеж ног ещё одного воителя. По челюсти схлопотал третий, а четвёртому придётся в будущем лечить коленную чашечку от вывиха. До пятого похитителя Сакура не успела дотянуться, ведь он приставил к её лбу пистолет и тихо шепнул:
— Моя рука не дрогнет. Уж поверь.
Раздался выстрел, и незнакомец, который ввёл дурнушку в непродолжительный ступор, обмяк и мешком картошки упал на деревянный, забрызганный кровью пол. Ещё четыре гулких выстрела с глушителя, и тихий, замученный болью голос устало проговорил:
— Моя тоже не дрогнет.
Сакура узнала б этот голос из тысячи. А в этот волнительный момент и из семи миллиардов непременно бы отличила. Дурнушка развернулась и бросилась на шею задорному блондину. Он от поразившей его боли прищурился, но виду не подал — больно приятны были объятия этой маленькой бестии.
— Дейдара! — едва не плача шепнула Сакура. — Господи! — и она снова повисла на нём, роняя горькие слёзы на чёрную водолазку.
— Дурнушка, — дрогнул голос Тцукури.
— Ты пришёл!
— Как же я мог не прийти тебе на помощь, козявочка?
Сакура оторвалась от него.
— Но ты же…
— Пустяки, — и Дейдара улыбнулся.
Теперь Харуно смогла рассмотреть блондина поближе и повнимательней, без первого впечатления и чувств. У неё челюсть судорогой свело от этого зрелища. Некогда безупречно красивое лицо было всё испещрено шрамами, где-то затянувшимися, а где-то до сих пор кровоточащими. Длинных волос уже не было. То, что успело отрасти местами на голове, были не длиннее фаланги мизинца. Однако этих «островков» было мало, остальная же часть — сплошь в стальных заплатках. Уши отрезаны. Одного глаза нет. Парень даже не удосужился повязку натянуть, чтобы закрыть это розоватое месиво вместо глаза. А все потому, что веревочки будут давить на затылок, что может привести к тяжёлым последствиям. А стеклянный аналог ещё не успели установить.
Голос всё тот же, но внешне его было не узнать. Дейдара был смазливым молодым парнем с модельной внешностью, а превратился в подобие живого человека. И от этого у Харуно внутри загоралось чувства вины и сожаления. Ведь это именно из-за неё у блондина больше никогда не будет выбора или свободы — в том смысле, в котором привык существовать обычный среднестатистический симпатичный человек.
— Прости, — только и проговорила Сакура, не в силах сказать большего. — Прости меня…
— За что? — с трудом усмехнулся Дейдара.
Харуно бы объяснила ему, за что та просит у него прощения, но взрыв, крики и стрельба исключили этот исход событий. Путь к спасению, как казалось Сакуре, представлявший из себя погреб, стал могилой для тех, кто там укрылся. Пол рухнул и заживо похоронил всё, что там находилось. От отчаяния Сакура взвыла, пока Дейдара вытаскивал её, всю измаравшуюся в пыли и грязи, из-под обломков.
— Нет!.. — кричала она, а блондин затыкал рот, силой унося в другую, ещё не до конца разрушенную часть дома. — Она там! Под обломками! Надо найти её!
В сторону дома уже неслись, сломя голову, несколько отрядов. Начались перестрелки. Люди Учих носом тоже не клевали — отстреливались, как могли. Однако прямо в эпицентре развернувшейся бури событий было сложно оставаться в живых.
— Сакура, послушай, — важно заговорил Дейдара. — У нас нет времени.
— Она там! Это из-за меня! — отчаянно пыталась донести до друга весь смысл произошедшего Харуно.
— Я знаю, я её найду, — проговорил блондин. — Но сейчас ты должна меня выслушать.
У Сакуры поджилки затряслись.
— У нас нет времени, — повторил Тцукури, глядя своим единственным глазом на лучшую подругу. — То, что ты видишь сейчас, — ещё цветочки. Ягодки на подходе. И когда они придут, здесь развернётся кровавое месиво, в котором ты выжить уже точно не сможешь. А ты нужна нам живая. Ты нужная мне живая. Понимаешь? Дурнушка, ты понимаешь? — и из его единственного глаза полились слёзы.
Сакура зарыдала бесшумно, понимая, к чему идёт весь этот разговор.
— Я хочу, чтоб ты жила. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И я сделаю всё, что в моих силах…
— Нет, — глотая слезы, прошептала Харуно и схватила за руку блондина. — Ты пойдёшь со мной! — её голос сорвался на писк.
— Я не могу. Послушай, дурнушка, милая моя. Ты должна бежать сейчас. Через поле. Время не ждёт. Если пойдёшь в обход — не успеешь — умрёшь. Прятаться тоже нет смысла. Здесь вся местность заминирована, кроме поля. Не попади под пули, по возможности беги от куста к кусту. На той стороне вот-вот приземлится вертолёт. Там будут Саске и Итачи. Они тебя заберут. А я прикрою тебя сзади. Постараюсь найти Хинату. Слышишь?
— Я не оставлю тебя во второй раз! Нет!
Дейдара провёл рукой по мягкой щеке, стёр все слёзы и шмыгнул носом.
— В это сложное время ты должна оставаться сильной.
— Ты умрешь!
— Что со мной станется? — горько усмехнулся Дейдара. — Смерть не хочет меня забирать. Я выживу. Так что ещё свидимся. Если, конечно, ты выдержишь всё. И не умрешь.
— Я тебя люблю, — в сердцах выпалила Сакура и поцеловала блондина в шрам на лбу. — Очень-очень люблю.
— Я тебя тоже. Больше жизни. И я так рад, что встретил тебя…
Дейдара плакал, не в силах отпустить свою единственную любовь, а затем сжал кулаки и выпалил:
— Беги!
И Харуно, как ошпаренная, по обломкам, щепкам и камням выбежала из того, что осталось от дома, в сторону поля. Свистели пули, кричали люди. Кто-то бежал за ней, а затем падал замертво.
