— Не в моём доме, — донёсся до всех твёрдый, леденящий душу голос. Сакура подняла глаза и посмотрела на Микото так, как смотрит убийца в глаза своей жертве. — Устраивайте перестрелки и кидайтесь угрозы всюду, где душа пожелает, но не в моём доме и не на моём острове.
Однако оружия никто не убрал. А атмосфера накалилась до своего пика.
— Они убивают людей толпами! Ни за что ни про что! — повысила голос Микото. — Саске и Итачи слетели с катушек! Они разрубают людей пополам, мучают их, вешают, снимают скальпы… они делают это с моими подчинёнными!
— Это не моё дело, — твёрже проговорила Сакура.
— Нет, Сакура! Это твоё дело! — взмолилась брюнетка. — Я прошу тебя, образумь их! Они творят ужасные вещи! Если сейчас ты не вступишь в игру и не прекратишь их злодеяния, то я даже не представляю, сколько ещё народу погибнет!
— Я плевать хотела на то, кого они убивают! — закричала Сакура так оглушительно, что ошеломлённая Микото мигом умолкла. Теперь она услышала и нетерпимую эмоциональность Саске в речах Сакуры. — Если они что-то делают, то с определённой целью и мотивом.
— Они попросту спятили! Нам всем нужна твоя помощь! Только ты способна их образумить. Помоги нам, Сакура!
— Я не могу! — голос Харуно дрогнул. Она вся дрожала как осиновый лист. — Я не могу…
Брюнетка была в отчаянии. Она даже подумать не могла, что всё зайдёт так далеко. Женщина приехала сюда за помощью в надежде, что Сакура поддержит её, однако вместо луча солнца увидела перегоревшую и отжившую своё далекую звезду.
— Сакура, ты через многое прошла. Я знаю, на твоих глазах многое произошло, но ты не должна опускать руки. Я помню ту жизнерадостную девушку, которая готова была помочь всем и каждому! Девушку, которая не сломалась. В мире, в котором мы живём, очень сложно не потерять своё доброе имя. И поэтому, я умоляю тебя, помоги нам остановить Итачи и Саске. Помоги самой себе не сломаться!
Внезапно Харуно кулаком ударила по столу, встала, наклонившись вперёд, и, срывая собственный голос, закричала:
— Сломалась?! Чёрт возьми, сломалась?! Как Вы смеете говорить мне о том, как должны или не должны ломаться люди?! Что Вы обо мне знаете?! Что Вы, мать вашу, обо мне знаете?! Вы стреляли в людей? Вас душили? Вас били по голове? На Вас наводили грёбаный ствол пистолета? В вашего возлюбленного стреляли? Вы видели его мнимую смерть? Вы бежали по костям? Вы смотрели в лицо смерти? Или, быть может, Вы наблюдали за тем, как за Вас отдаёт жизнь лучший друг? Или слышали его предсмертные крики, понимая, что ничего нельзя сделать? Или Вы видели его обескровленное и почти мёртвое тело? Или за Вашей спиной когда-нибудь совершал самоубийство близкий человек? А детей Вы теряли? Что из этого Вы видели, чувствовали или слышали?! Что из этого всего испытывали на собственной шкуре?! И после всего этого Вы имеете право говорить, что я сломалась?!
— Сакура, — шепнул Нагато, с ужасом понимая, что девушка всё-таки сорвалась.
— Сакура! — пискнул Хаку, ещё ни разу не наблюдая за такой Харуно.
— Сакура… — начала было Микото, однако дурнушка снова громко ударила по столу и закричала:
— Заткнитесь! Заткнитесь! Я… не сломалась… нет…
По щекам Сакуры ручьём стекали слёзы. Казалось, вот-вот и её поглотит жуткая истерика. Зловонная её бездна высосет из девушки остатки жизненных сил, а воспоминания добьют желание жить дальше…
Нагато бросился к Харуно, заключив её в крепкие объятия. Однако Сакура рывком высвободилась, вытирая тыльной стороной ладони слёзы с глаз. Раскрасневшаяся, запуганная до смерти всплывающими картинками прошлого, злая на саму себя, дурнушка готова была топать ногами, кричать и истерить, не понимая, что происходит вокруг.
Микото и Инаби мигом опустили оружие, вдруг осознав, что перегнули палку. Они прибыли сюда с намерением поговорить, а развели тут целый спектакль, доведя беднягу до нервного срыва. Харуно и без того многое пережила, чтобы так бесчестно с ней обходиться. Инаби даже стало несколько стыдно, и потому он не мог взглянуть в зелёные глаза.
— Сакура, сейчас у тебя есть возможность поехать со мной и сохранить жизни тысячам людей! — понизив голос на целых два тона, снова попытала счастье Микото, которой и самой-то хотелось обыкновенного спокойствия и мира. Однако пока её сыновья где-то там убивают невинных, она не сможет не вздрагивать по ночам.
— Нет, — заскулила Сакура. — Нет… Я больше не хочу видеть кровь, больше не хочу видеть смерть…
— Ещё один рывок, Сакура! Всего один рывок, и все будут счастливы! Ты разве не хочешь этого?
— Хватит! — прикрикнул Нагато, понимая, что дальше уже некуда. — Хватит, Микото! Прекрати! Довольно!
— Сакура, почему ты не хочешь этого?
— Потому что я устала, — тихо обронила Сакура, роняя горькие слёзы себе под ноги. — Я не могу уйти от них. Не могу…, но я больше не хочу видеть смерть… не хочу!
Микото болезненно сощурилась.
— Жизнь сама по себе тяжёлая штука. Тебе не спрятаться от неё…
— Забуза, уведи их! — зло плюнул Нагато, приобнимая Сакуру за плечи. Девушка уткнулась носом в сильное мужское плечо и дала волю слезам, повторяя раз за разом:
— Я больше не хочу видеть смерть…
Инаби добровольно пошёл прочь, больше не желая доводить Сакуру до ручки. Он знал всему меру и прекрасно понимал, что на данный момент он и его начальница перешли все дозволенные границы. Харуно свихнётся, если услышит что-нибудь ещё, касающееся кровавого дела Учих. Теперь-то Инаби точно знал, что если какое-то чудо, способное остановить братьев, существует, то оно точно не на этом острове.
И если мужчина молча удалился из столовой, то Микото пришлось силой вытаскивать из дома. Она что-то отчаянно кричала, пыталась донести до Сакуры что-то, безусловно, важное и весомое, однако её уже никто не слушал и уж подавно не слышал.
— Наруто! Твой брат! — крикнула она, швырнув последними козырными картами в сторону девушки. Сакура вздрогнула и поспешно взглянула на Микото. Каждая клеточка её тела окаменела. Нагато напрягся.
— Твой брат, — снова выпалила брюнетка. — Тебе придётся возвратиться на континент, потому что завтра приезжает твой брат. Он хочет сделать тебе сюрприз. Я не думаю, что ты хочешь подвергать его опасности, ведь Наруто может многое узнать в твоё отсутствие… К тому же тебе попросту придётся остановить Итачи и Саске, если не хочешь, что бы их секреты узнал главный следователь по делам мафиозных организаций. Твой братец отпетый ловец на мафиози, не так ли?
— Наруто… — чуть тише шепнула Сакура, и зелёные глаза снова наполнились живостью.
***
— Интересно, — промурлыкал Саске, практически вжавшись в стекло, за которым располагалась уменьшенная модель пирамиды Хеопса.
Итачи изогнул одну бровь и остался стоять на месте, заведя руки за спину и гордо выпрямившись. Честно говоря, в своём чёрном костюме, с равнодушными глазами и стойкой, которую он как бы невзначай принял, он походил на нациста из далёкой Второй Мировой Войны.
— И что же интересного ты нашёл в гипсе, покрытом краской? — спросил Итачи и двинулся к следующему выставочному материалу, который показался ему более любопытным и стоящим.
— А то, что пирамида — это своего рода просто-напросто чьи-то чересчур переоценённые и возвышенные потребности, — хмыкнул Саске. — Тратить двадцать лет на постройку такой махины просто потому, что так захотел один человек — это нелепо и абсурдно.
— Ну, знаешь ли, Саске, у Хеопса пирамида потребностей настолько ошеломляющая, что сейчас яро обсуждается нами. Но тебе, видимо, повезло меньше, и твоя пирамида потребностей похожа на кучу говна.
Саске показал своему братцу средний палец, после чего развернулся на носочках и потопал в другой зал. Итачи горько усмехнулся и направился следом, совершенно не понимая, куда понесло Учиху-младшего на этот раз. Пока они нерасторопно шли по коридору музея, старший из братьев решился, наконец, начать разговор, ради которого он и привёз Саске «в местечко потише».
