Сакура прижалась к холодной стене, покрытой мхом и плесенью, и медленно зашагала вперёд, не без труда заставляя себя переставлять уставшие, забитые ноги. Она аккуратно переступала через камешки и держалась за свой сломанный и кровоточащий нос.

Как было бы здорово позвонить сейчас в полицию и сообщить о нападении, но ведь это означало натравить органы правопорядка на мафиози. Одним словом, гиблое дело. Но как же раньше всё было просто. Проблемы с преступниками — позвоните в полицию. А сейчас, когда наступают проблемы с преступниками, единственно верное решение — позвонить другим преступникам. Иначе никак…

Харуно вплотную подобралась к повороту, как вдруг из-за угла на неё выскочил какой-то сумасшедший. Он накинулся на неё, как будто бы та была его злейшим врагом и неприятелем. Высокий, крепкий, коренастый. Потрёпанный и весь в крови. Длинные волосы собраны в безобразный пучок, а выбившиеся пряди патлами закрывали грязное, измазанное лицо.

Он не произнёс ни слова, не издал ни звука. Лишь накинулся на Сакуру, схватив её за горло и прижав к стенке…

Девушка пискнула и ударила того по лицу, моментально сообразив, что попала в западню. Удар получился смачным и сильным — таким, что мужчина на секунду отвлёкся. Харуно использовала этот шанс, чтобы изловчиться и выбраться из цепких рук насильника, однако не успела она и шагу прочь сделать, как вдруг услышала знакомый тихий шёпот:

— Сакура?

Девушка мигом обернулась и после трех секунд умудрилась узнать в искалеченном незнакомце Дейдару. Сакура мигом бросилась к тому, кого сначала посчитала насильником. Она положила его руку себе на плечо и, придерживая за талию, помогла блондину встать.

— Сюда, — шепнул парень и плечом открыл ближнюю к ним дверь.

***

В комнате было темно, однако Дейдара вытащил из-за пазухи зажигалку и подарил тёмному помещению огонёк света. Как оказалось, это был кабинет, и он не пустовал. Вся правая стена была заставлена железными шкафчиками размером чуть больше самой Сакуры. У противоположной стены — стол, а в углу зияла дыра, ведущая в кабинет на этаж ниже. Ядовито-зелёная краска кусками отслоилась от стены, и теперь при каждом звуке или неаккуратном поспешном шажке крошилась и сыпалась. Повышенная влажность и чрезмерное количество плесени у плинтусов. Пахло сыростью и кровью.

Дейдара сидел на столе с протянутой рукой, в коей покоилась зажигалка. Огонёк трепетал и норовил вот-вот погаснуть, пожелав всего наилучшего беднягам, попавшим в западню. Пламя стало своеобразным символом жизни и надежды на то, что они всё-таки доживут до завтрашнего дня. По крайней мере, на это надеялась Сакура, пытаясь унять нервную дрожь и взять себя в руки. Ей даже в голову не могло прийти, что её верный светловолосый друг уже давно похоронил свою веру в счастливый конец. А когда это светлое чувство снова заявило о себе, пока Дейдара бежал по извилистым коридорам второго блока, на пути ему повстречалась девушка.

Теперь Тцукури ясно понимал, что выбраться обоим — задача невыполнимая. Для этого нужны собранность, умение подстраиваться под ситуацию и просто колоссальная выносливость, а если вдруг удача подведёт, то ещё понадобится золотое качество, именуемое стойкостью. Блондин уже в то мгновение, когда узнал розовые локоны Сакуры, понял, что девушка не выдержит того, что смог выдержать он. На принятие решения у него была едва ли секунда, и Дейдара сделал выбор.

Тцукури весь трясся ни то от боли, ни то от холода, ни то от пережитого шока. Он не отводил взгляда от ветхой двери, которую они вместе с девушкой забаррикадировали по возможности: приставили старые стулья и тяжёлый сейф. Возможно, им повезёт, и убийца не найдёт их так скоро, а если и найдёт, то будет вынужден повозиться с ней. Как бы то ни было, но ничего лучше придумать было нельзя.

Пока Дейдара нервно обдумывал ситуацию и пытался воссоздать план, следуя которому они оба смогут выжить, Сакура осматривала пострадавшего блондина со всех сторон. Она силилась хоть чем-то помочь, но, во-первых, медиком девушка не являлась, а во-вторых, никаких подручных средств, вроде бинтов, зелёнки или банального медицинского спирта, не было. Харуно с замиранием сердца наблюдала за тусклыми опухшими глазами Тцукури. Бровь с губой были рассечены, и из пульсирующих свежих ран хлестала кровь. Правый глаз закатился, и Харуно была почти уверена, что спасать этот орган уже нет смысла. Волосы спутанными патлами прилипали к свежим ранам, и когда Сакура предпринимала попытки отлепить их, блондин болезненно щурился и шипел как кот. На его бледном грязном лице не было живого места. В конечном итоге, Харуно поняла, что помощник из неё никудышный. Дурнушка даже прикоснуться к его щеке боялась — а вдруг причинит лишнюю боль?

Парень упрямо молчал, покачиваясь из стороны в сторону, словно являлся пациентом психбольницы, и пристально наблюдал за закрытой дверью. Он вслушивался. Ждал, когда снова до его чуткого слуха мерзкой змейкой доберётся этот душераздирающий скрежет, знакомый низкий голос и едва различимый гортанный рык в момент, когда кулак неприятеля рассечёт ему очередной участок безупречно красивого лица. Блондин слушал и сгорал на костре отчаяния.

Дейдара боялся, и он не скрывал этого. Он мог поклясться, что не сможет вынести произошедшего второй раз. Пытки, коим его подвергли, стали самым большим потрясением в жизни молодого мафиози. За двадцать пять лет блондин впервые встретился с настоящей болью, но, несмотря на это, стойко претерпевал все невзгоды, продолжая мыслить холодно и здраво. Наверное, именно смесь его золотых мозгов и капельки удачи позволила Тцукури вырваться из рук маньяка. Но ведь, получается, все его усилия были зря…

— Что с тобой случилось? — дрожащим голосом спросила Харуно и осторожно прикоснулась рукой к его плечу. Она почувствовала его озноб и ужас, волнами исходивший от некогда задорного блондина.

Дейдара вздрогнул от боли, нахмурился и с упрёком зашипел на девушку, мол, тише, чего ты разоралась! Его лицо в момент отчаяния было самым жутким потрясением для живущей в розовых очках Харуно. Девушка даже дышать перестала, позабыв о том, как это делать. Женское сердце заходилось в страхе и переживании и, казалось, вот-вот разорвётся на части, так и не выдержав испытаний.

Сакура отпрянула назад на пару шагов, глотая горькие слёзы, и послушно замолчала. Разыгравшиеся нервы успокоить было уже невозможно.

— Прошу, — одними губами шепнула девушка. — Прошу, Дейдара… объясни мне!

И парень хотел было обернуться и вкратце пояснить бедной, запуганной девушке, что вокруг происходит. Однако он внезапно замер и перестал дышать, обратившись в слух. Прошла едва ли несчастная секунда, и вдруг Дейдара жалобно заскулил, как раненый щенок. Его вой был полон отчаяния и безнадёги. Девушка же была не сосредоточена и не могла услышать или почувствовать надвигающийся ужас, который медленно поступью шагал вдоль стены, приближаясь к закрытой двери их временного укрытия.

— Сакура! — шепнул Тцукури, стараясь сделать свой голос как можно более твёрдым и уверенным, хотя у самого слёзы на глазах наворачивались. — Послушай, ты должна сейчас спрятаться, понимаешь? Этот человек снаружи… он плохой. — Дейдара разговаривал как будто бы с маленьким напуганным ребёнком, который ждал помощи и понимания. — Сакура, милая моя, ты спрячься и не выходи до самого утра, а если и утром будешь слышать мои крики, то не выходи и утром.

— Ч-ч-что? — заикалась Харуно, и дрожащие мужские руки упали на её плечи. Пламя исчезло, и в разрушенном кабинете воцарился мрак.

— Сакура, за тобой придут. Саске и Итачи за тобой придут. Ты, главное, не выходи, хорошо? Главное оставайся там, где я скажу, в безопасности. Хорошо?

— Не уходи! — умоляюще всхлипнула девушка, и ладонь Дейдары быстро накрыла её рот, чтобы заглушить нежелательный громкие звуки.

— Сакура, ты, главное, живи, — шепнул Дейдара. — Ты только не умирай…

Харуно готова была расплакаться, чувствуя, с каким нежеланием блондин поднимался со стола. У него в груди как будто бы образовался большой, увесистый камень, который тянул его веру в лучшее будущее к самому дну — беспросветному и мрачному, как этот самый кабинет. Парень ухватился за хрупкую женскую ручку и одним движением перенёс её на руках к той самой дыре в углу. Сакура даже не сопротивлялась. Она впала в ступор, когда, наконец, услышала прямо за закрытой дверью тихие шаги, отдававшиеся эхом по коридорам. Пока Тцукури за руки помогал ей спуститься через дыру вниз, с героическим спокойствием превозмогая адскую боль, кровожадный незнакомец ногой выбивал бедную дверь. Древесина разлеталась в щепки от тяжёлых подошв ботинок, а краска на стенах крошилась и сыпалась на бетонный пол.