Сакура, укутавшись шалью, сидела на огромном сундуке и невидящим взглядом прожигала дырку в противоположной стене. Дрожащими руками она сжимала стакан с водой. Девушке казалось, будто бы её пальцы сжимают тот самый злосчастный пистолет. Сквозь время и пространство Харуно заглядывала в глазёнки того паренька и обрывала его жизнь раз за разом. Ни сожаления, ни тоски, ни чувства вины. Только пустота и осознание того, что иначе дурнушка не поступила бы.

Дейдара сидел рядышком, на сундуке, опустив тяжёлую голову на хрупкое девичье плечо. Он внимательно следил за ходом «операции», происходившей в другой части тесной коморки. Именно там, распластавшемуся на деревянном столе Куро Зетцу, вправляли вывихнутую стопу. Кричал бы он в обычных условиях неимоверно, но сейчас, закусив зубами собственный ремень, терпел непрекращающуюся боль.

Итачи держал ногу своего «пациента». Широ склонился над братом и крепко сжимал его плечи, чтобы тот не дёргался. Саске, с засученными рукавами и сосредоточенным взглядом, пытался вправить крепко вылетевший сустав. Младший Учиха сделал резкое движение и с оглушающим хрустом вправил лодыжку. Куро заскулил, впившись зубами в ремень.

— Вот и всё, — с облегчением проговорил Саске, вытирая со лба холодный пот. Он с шумом уселся на сомнительного качества табуретку и уткнулся носом в ладони.

Итачи остался стоять, накладывая на повреждённое место шину и фиксируя её, чтобы не дать травме повториться. Всё-таки это именно по прихоти начальников Куро получил повреждение. Не полезь он первым в Лимб, не корчился бы сейчас от острых болевых ощущений.

Какузу тщательно обрабатывал разбитую голову Нагато и подозревал тяжелое сотрясение мозга у своего соратника. У последнего всё перед глазами кружилось ещё после первой волны в Поднебесном зале, где ему арматурой прилетело по височной доле. Хорошо, что хоть жив остался, не говоря уже о последующей нагрузке, которую только предстоит выдержать.

Кисаме бинтовал опалённые руки Сасори, с ужасом для себя предполагая, что ждёт их впереди. Ему вообще было непонятно, как Чёрный Дворец мог подвергнуться такой мощной атаке. Этот замок обстреливали, забрасывали гранатами и бомбами небольшого радиуса действия. Хашигаке ненавидел Сенджу только за то, что они разрушают такое бесподобное, не имеющее аналогов место.

Неужели так сложно просто не трогать десятилетний труд рабочих? Неужели так трудно оставить в покое произведения искусства и не поджигать дорогостоящую библиотеку? Пресвятая Ками(!), неужели им до лампочки все эти красоты? Наверное, Кисаме никогда не сможет понять потомков варваров, которые разрушили Рим до самого его основания…

Хидан в углу перебирал оружие, перезаряжал его, проверял наличие и количество патрон, всё время недовольно цыкал и хмурился. Ему-то как раз были до лампочки все эти местные горные красоты и сам Дворец в целом. Для него было важно обеспечить своих соратников оружием, которого практически не осталось после перестрелки в Поднебесном и Малом Переходном залах. Кошмар какой-то!

— Нам нельзя задерживаться, — наконец сказал Итачи, помогая Куро подняться на ноги. — Чем дольше мы тут отсиживаемся, тем меньше у нас шансов выбраться.

— Мы не готовы, — чуть слышно проговорил Дейдара, украдкой глянув на вновь закровоточившую ладонь. Он тут же нашёл поддержку в лице Конан, только-только завершившей своё дело.

— Согласна. К тому же Пейн ещё не очнулся.

— Он может вообще не очнуться, — зло плюнул Хидан. — И что теперь? Подыхать здесь всем? И так вон одна барышня чуть нас в могилу не затолкала.

— Сколько мне еще извиняться перед вами? — выпалила Сакура, согнав со своего плеча блондина.

— Тебе не за что извиняться. Если бы не ты, его бы точно убили.

— Он и так почти мёртв, Конан! — закричал Мацураси. — Посмотри! У него пол лица расп*дарашено! Ты, бл*дь, как предлагаешь нам его нести? Х*ями?

— Именно, — огрызнулась Сакура, вскочив. — Будем нести его х*ями! Если у тебя яйца маловаты для такого, то засунь в задницу свои комплексы и завали хлебальник!

— Её стальные яйца больше всех ваших, парни, — через боль и силу проговорил только что очнувшийся Пейн.

Воцарилось молчание, которое первым нарушил сам же Хидан, засмеявшись во всю глотку. Все остальные мигом подхватили настрой и ещё долго хохотали над маленькой коротышкой — обладательницей стальных яиц.

— Хороша малая, — удовлетворённо подвел итог Хидан и больше не перечил словам Харуно.

Пейн тем времен поднялся и внимательно осмотрел свою грудь, на которой красовалась огромных масштабов лилово-синяя гематома.

— Господи, как же всё болит, — пожаловался он, разминая косточки.

— Ещё бы. У тебя рёбер семь треснуло. Одно из них лёгкое придавило. Сакура своим чудо-кулаком тебе жизнь спасла. А то бы подох от удушья, — вставил Какузу, потихоньку собираясь в путь.

Тендо не нужно было объяснений. Он медленно поступью подошёл к Сакуре, пока все остальные были заняты сборами, нагнулся к ней и аккуратно обнял, проговорив:

— Спасибо тебе, дурнушка, — а затем добавил, как бы с отсылкой к мортэмовскому танго: — И, несмотря на то, что ты дура, я тебя тоже люблю.

У Сакуры в это мгновение сердце от радости чуть не остановилось. Она была счастлива, что вся её глупость, убийство мальчишки и стресс, который она устроила своим друзьям, оказались не напрасными. За это робкое спасибо и признание в любви девушка готова была повторить этот трюк ещё несколько сотен раз!

Как бы то ни было, но праздновать победу ещё рановато. Чёртовой Дюжине со скудными ресурсами предстояло пройти ещё через шесть кругов Дантова Ада и не погибнуть.

Когда Хидан водрузил на себя сумки, тринадцать полуживых человек двинулись вперёд. Куро передвигался исключительно с помощью брата. Нагато вечно клонило куда-то в сторону, а потому Дейдара позволил тому опереться на его сутулое плечо. Пейн, прихрамывая, тащился позади всех и находил спасение в Конан, ни на секунду от него не отходившей. Сакура шла в компании двух бодибилдеров — Кисаме и Какузу — с обеих сторон от себя. Саске и Итачи возглавляли «поход», открывая всё новые потайные двери и через них проникая вглубь Дворцового Комплекса — прямиком к узкому коридору Девичьих Слёз, откуда Акацуки надеялись попасть на Главную Кухню, а через лифты для погрузки продуктов — в погреб.

Каждое помещение, в которое Ближайшее Окружение Учих заходило, оказывалось меньше и теснее предыдущего. Невозможно было что-либо разглядеть — тьма египетская! Передвигались исключительно на ощупь до тех пор, пока не попали в хорошо освещённую комнатку, где лампы имели встроенный датчик движения.

То была пустая комнатушка — белый куб с двумя дверями друг напротив друга. Именно здесь и было решено задержаться для того, чтобы обговорить и уточнить детали предстоящего плана.

— Всё, как в прошлый раз, — сказал Саске. — Раненые — ближе к середине, а те, кто может сражаться, — вперёд и назад. Оружия мало. Патронов еще меньше. Стреляем только в том крайнем случае, если других вариантов вообще не останется.

Хидан бросил одну из сумок на бетонный пол, и все по очереди принялись разбирать огнестрел.

— Но использовать преимущественно будем только холодное оружие, — продолжал Саске, и вслед за этими словами на пол упала ещё одна сумка с кинжалами, ножами, мачете, катанами и прочим. — Действуем только по моему приказу. Ни шага вправо, ни шага влево. Итачи! — и младший Учиха обратил своё внимание на брата. — Без боевых действий не обойтись. В первую очередь опасность угрожает именно тебе. Моя обязанность — защитить тебя, а не кого-либо другого. А потому ты становишься в самый центр. Справа от тебя Пейн. Слева — Куро. Их придётся нести тебе, Итачи, на своем горбу. Сакура займёт позицию перед моим братом. Нагато — позади. Все остальные вокруг них. Всё понятно?

Итачи с удовольствием оспорил бы решение брата подставить Сакуру под удар, но доверился Саске и промолчал. Старший Учиха всё равно в разгар битвы сделает по-своему — поставит Сакуру в центр, дабы дать ей больше шансов выжить. Всё-таки последняя вылазка в коридоры Дворца будет самой ожесточённой и страшной.