Ближайшее Окружение встретило Харуно девочкой, плетущейся позади и падающей на ровном месте, а теперь наблюдали перед собой женщину, ведущую их за руку к вершинам этого непростого мира. Они видели перед собой свою минуту покоя, объект своего обожания, преданности и любви. Заплутавшие некогда во тьме и крови, теперь эти люди следовали за своим собственным светом. И им было совсем неважно, что принесёт этот свет: счастье или разруху. Даже сама Сакура не подозревала о том, какое влияние оказывает на двенадцать самых великих человек в истории Второго Мира Нелегалов.

Харуно уже подходила к заветной лестнице, ведущей на сцену. Именно здесь больше трёх лет назад она опозорилась самым эпичным образом, споткнувшись о ступеньку и шлёпнувшись в объятия Итачи. Перед тем, как зайти на триумфальный подмосток, Сакура успела бегло оглядеться и отметить про себя, что ничего толком не изменилось. Всё то же гигантское помещение, разделённое на секции. Всё те же декорации, что и раньше. Всё те же лица людей и их обращённые на сцену взгляды. Казалось, ничего не изменилось… помимо атмосферы, царившей в этой зале.

Лютый страх и местами даже ненависть сменились искренними, идущими от души уважением и почитанием. Люди больше не боялись своих начальников и не шли нередко из-под плётки. Они следовали за ними, доверяли им свои жизни и обожествляли их работу. Их глаза сверкали желанием слушать, подчиняться, работать в поте лица двадцать четыре часа в сутки на Учих. Это, безусловно, было успехом.

Ближайшее Окружение поднялось на сцену и по своему обычаю построилось в шеренгу, как солдаты. Причём право предстать перед подчинёнными с вступительной речью выдалось именно Сакуре.

— Подведи итоги этого года, — шепнул Саске перед тем, как легонько подтолкнуть в спину свою возлюбленную, которая не ожидала, что говорить придётся ей.

Как бы то ни было, Харуно быстро взяла себя в руки, вспомнила вступительную речь Итачи тремя годами ранее и ступила вперёд, подняв подбородок и с глубочайшим уважением окинув взглядом весь зал.

— Добрый вечер, дамы и господа! — совсем не напрягая голосовые связки, поприветствовала всех Сакура. Её голос эхом гулял по тихому залу. — Я рада вас всех видеть здесь, в этом самом зале. Последний год выдался очень тяжёлым и трудоёмким, но вы все прекрасно справлялись со всеми своими обязанностями. И, конечно, я довольна проделанной работой. Каждый из вас выполнял долг, отдавая всего себя без остатка семейному бизнесу, своему делу и своим целям. И это похвально, несмотря на недочёты и оплошности. Все мы люди, и всем нам свойственно допускать ошибки. Я верю в стабильное будущее нашего общего дела, потому что год от года вы все совершенствуетесь и допускаете всё меньше и меньше ошибок.

Итачи заметил, что, несмотря на то, что кнут поменяли на пряник, люди не отводят глаз, не пропускают слова дурнушки мимо ушей и даже не мыслят о том, чтобы проронить звук и проявить тем самым неуважение. Сакура тем временем продолжала:

— Как вы уже могли заметить, не я каждый год произношу вступительную речь. Однако состав окружения не изменился, и я с гордостью представляю вам двенадцать представителей Ближайшего Окружения. Дейдара Тсукури, — вперёд вышел задорный блондин. — Кисаме Хошигаке, — бледный и коренастый мужчина с тёмными волосами и татуировкой в виде жабр на скулах. — Нагато Узумаки, — рыжий, почти красный цвет волос и татуированные сиреневым цветом уставшие глаза. — Пейн Тендо, — ярко-рыжие волосы торчком и с пирсингом на лице. — Конан Хаюми, — высокая статная женщина с янтарными глазами. — Сасори, но Акасуна, — крашенные в красный цвет волосы. — Братья Зетцу. Широ Зетцу, — белый, как сама Смерть. — Куро Зетцу, — все тело покрыто татуировками, которые создают впечатление, словно бы этот человек случайно окунулся в черную краску. — Какузу Яку, — смуглый с черными татуированными белками глаз. — Хидан Мацураси, — пепельные волосы и малиновые глаза.

Каждый из Акацуки выходил вперёд, почтительно кланялся и возвращался на своё место. Каждый из них походил на лик смерти. Теперь они не пугали Сакуру своим своеобразием и внешним видом, ведь отныне она сама пополнила их ряды. Глаза каждого потеряли былой отблеск равнодушия, в них не мерцал тот самый холодный свет, который принадлежит обычно только бесстрастным убийцам. Теперь они стали людьми, которыми мечтали стать с самого своего рождения.

«Раз они вошли в Ближайшее Окружение, значит, они этого, несомненно, заслужили», — с гордостью подумала Харуно, не сдержав улыбки, которая привела весь зал в восторг.

— А также самые близкие и родные мне люди. Глава мафиозной семьи Учиха, представитель нового поколения и самый известный мафиози истории — Итачи Учиха. Глава Десяти Отделов, правая рука Итачи Учихи и его родной брат — Саске Учиха!

Братья обменялись взглядами и улыбками, а затем снова обратили всё своё внимание на дурнушку.

— И наконец-то я. Дурнушка нынешнего поколения семьи Учиха — Сакура Харуно — объявляю открытым недельный праздник особого значения. Веселитесь на славу!

У Сакуры случилось дежавю. Музыка снова заполнила каждый кубометр этого помещения, на секунду-другую сбив её с толку. Но на этот раз публика заликовала, зааплодировала. Их руки вознеслись вверх, а голоса с обожанием вторили имя Харуно. Это могло означать только то, что девушку признали как официального представителя семьи Учиха.

Дурнушка развернулась, хоть ноги и подгибались под ней от пережитых событий, радости, восторга и счастья. Она первой спустилась по лестнице, ведя за собой всю колонну Ближайшего Окружения, и только после того, как они оказались в коридоре, ведущим на верхние балконы, Харуно подхватили братья Учиха. Они не сказали ни слова, но довольные, как у котов, объевшихся сметаной, лица говорили красноречивее самих мужчин.

Позади шагали остальные члены Ближайшего Окружения, приятно удивлённые речью Сакуры.

— Да уж, Микото и все остальные дурнушки возле неё меркнут и бледнеют, — важно подметил Какузу, который до этого момента предпочитал не высказывать своего мнения по поводу розоволосой девчушки. Учитывая его нелюдимость и ненависть к таким шумным мероприятиями, удивительным был сам факт того, что Яку заговорил.

Пейн пожал плечами, идя рука об руку с не менее поражённой Конан. Он сузил глаза, впиваясь взглядом в спину Сакуры и норовя вот-вот прожечь в ней дырку.

— Что тут сказать… — тихо отозвался Тендо. — Мы имеем дело с настоящей дурнушкой.

— Если верить воспоминаниям Мадары, то Мито Узумаки была такой же, — вставил своё слово Сасори, снова погрузившись в игру на телефоне. — «Она была то нежной, то злой и неукротимой, как море», — процитировал Но Акасуна, вспомнив строчку из дневника первого Учиха.

— Мито не вела народ, — задумчиво проговорил Кисаме.

— И Мито не любил никто, кроме самого Мадары, — в унисон дополнили Зетцу.

— Она либо вознесёт нас, либо погубит, — Нагато не удержался и выразил мысль, которая уже давно не давала ему покоя.

— Не померла бы она раньше времени, — закатила глаза Конан, признавшись, наконец, самой себе в том, что Харуно — важная фигура на шахматной доске. По крайней мере многим важнее её самой.

Ближайшее Окружение без приключений добралось до балконов и смогло наконец расслабиться. Никаких собраний и заседаний не планировалось, а посему они с чистой совестью наполняли бокалы вином, мартини и виски и наслаждались такой диковиной штукой, как алкогольное опьянение.

Сакура с Дейдарой, отказавшись от всех услад этого вечера, отлучались на полчаса, дабы рассказать друг другу все важные события, произошедшие за время полугодовой разлуки. Их разговор занял бы целую вечность, если бы им дали такой шанс. Однако Учих замучила ревность, и они насильно оторвали лучших друзей друг от друга. Чёртовы собственники!

Теперь чёртова дюжина снова была в сборе.

Пили мафиози не спеша, довольствуясь приятными разговорами, выступлениями на сценах и музыкой. До двух часов ночи во всеобщей беседе участвовала и троица. Итачи, Саске и Сакура старались, так сказать, следовать стадному инстинкту, который подсказывал им веселиться в кругу компании.