Благодаря хорошему знакомству с цифрами и картами она легко нашла работу на должность банкомета в казино «Проигрыш», которое нарекли «Выигрышем» после Большого Мороза. Порой ей даже удавалось сделать вид, что она просто очередной мечтатель, который пытается сводить концы с концами и надеется сорвать банк, играя в «Двадцать одно».

Она могла притвориться, что никогда не совершала побега и не шагала в пропасть из того окна. Все оказалось совсем не похоже на обычное падение: она планировала в воздушном потоке, а затем спикировала вниз, будто у нее за спиной выросли крылья. Нат рухнула в сугроб, разоружила внешнюю охрану, а заодно украла жилет с подогревом, чтобы не замерзнуть. Она ориентировалась по огням бульвара Стрип, а когда добралась до города, то без труда обменяла жилет на контактные линзы, чтобы замаскировать цвет глаз. А когда она очутилась в центре Вегаса, то без труда устроилась на работу в первом же попавшемся по дороге казино.

Вегас оправдал ее надежды. Хотя страна стенала под игом законов военного времени, западный приграничный город был прежним – тем местом, где закон частенько нарушался и куда все съезжались, потакая своему азарту. Ничто не останавливало толпы: ни постоянная угроза насилия, ни страх перед мечеными, ни даже слухи о темном колдовстве, творимом в здешних закоулках.

После побега голос у нее в голове ликовал, а сны стали еще мрачнее. Почти каждый день Нат просыпалась в ужасе. Ее преследовали пронзительные вопли и запах гари. Порой кошмары становились столь яркими, что она не знала, спит или бодрствует. В ее сновидениях были огонь и разрушение, тлеющие развалины, клубы едкого дыма, кровь на стенах…

Отчаянные крики…

– Еще одну.

Нат моргнула. Что с ней творится? Взрыв, вспышка ослепительно-белого света, черная дыра в потолке, разбросанные по полу тела…

Однако все вокруг шло как обычно. Казино гудело: из стереоколонок звучала оглушительная популярная музыка, банкометы и крупье отрывисто рявкали цифры, сгребая фишки, экраны игровых автоматов пищали, «однорукие бандиты» звенели, народ нетерпеливо требовал внимания служащих.

Пятнадцатилетняя невеста попросила карту.

– Еще одну, – повторила она.

– У вас шестнадцать, вам стоит сделать перерыв, – посоветовала ей Нат. – Пусть банк проиграет. Банкомет на шестнадцати берет еще, а у меня как раз столько и есть.

– Правда? – переспросила невеста с надеждой и улыбнулась.

Совсем юная девчонка и ее не менее юный жених, оба рядовые. Они еще долго не увидят ничего похожего на главный зал роскошного казино. Завтра они уедут в далекую пограничную часть, где будут управлять беспилотниками, патрулирующими протяженные границы страны, или задерживать нарушителей, стремящихся на запретные пустоши.

Нат кивнула, перевернула очередную карту и показала новобрачным: восьмерка, банк проиграл. Она передала им выигрыш.

– Оставьте! – радостно заверещала невеста.

Нат поняла. Они оставят фишки в игре и попробуют удвоить выигрыш.

Крайне неудачная идея! Тем не менее, Нат не имела права их разубеждать. Она опять сдала карты.

– Удачи! – пожелала она им обоим, как было принято в Вегасе, а потом продемонстрировала им свои карты.

И вздохнула. «Двадцать одно, сдающий всегда выигрывает. Вот и конец свадебному бонусу». И тут взорвалась первая бомба.

Нат перетасовала колоду, а в следующую секунду ее отбросило к стене.

Она заморгала. Голова гудела, в ушах звенело, но она хотя бы уцелела. Нат помнила, что спешить не следует, и осторожно подвигала пальцами рук и ног, проверяя, нет ли у нее травм. Слезы, выступившие на глаза, смыли сажу. Линзы причиняли ей боль: казалось, они приклеились к роговице, став тяжелыми и вызывая зуд, однако на всякий случай она решила их не снимать.

Значит, ее сон был вещим.

Нат услышала, как люди бормочут про «бомбу дроу», однако они никогда в жизни не видели дроу, не говоря уже о сильфах. Ледовые отбросы. Чудовища.

Нат медленно встала, пытаясь сориентироваться в хаосе, воцарившемся в зале казино. Взрыв пробил в потолке дыру и раскрошил панорамные окна из закаленного стекла. Осколки уже достигли земли и теперь сияли на тротуарах – пятьюдесятью этажами ниже.

Все, кто сидел за ее столом, погибли. Некоторые умерли, сжимая карты, а новобрачные осели на пол, и вокруг их тел натекла лужа крови. Нат с тошнотворной ясностью вспомнила их счастливые лица.

Вопли заглушали даже вой противопожарной системы. Электричество не отключилось, и мотивчик, лившийся из закрепленных под потолком колонок, служил парадоксально жизнерадостным сопровождением стремительному превращению казино в ад. Посетители ковыляли между обломков мебели – шатающиеся и контуженные, покрытые пеплом и пылью люди. Мародеры расхватывали фишки, а служащие и старшие по залу пытались отогнать их пистолетами и угрозами. Прибыла полиция в экипировке для подавления мятежа. Полисмены переходили из одного помещения в другое, собирая в главный зал выживших. Но, прежде всего, они искали заговорщиков, а не помогали пострадавшим.

Неподалеку от Нат раздались отчаянные возгласы: вопли загнанного в угол животного, человека, умоляющего о пощаде.

Она повернулась посмотреть, что стало причиной ужасного крика. Это оказался один из крупье. Военные полисмены окружили беднягу, целясь ему в голову. Он стоял на коленях, стараясь сжаться в комок.

– Прошу вас! – орал крупье, разражаясь душераздирающими рыданиями. – Не стреляйте, пожалуйста, не стреляйте! – взмолился он.

Когда он поднял голову, Нат поняла, в чем дело. Его глаза. Они были синими. Яркими, переливчато сапфировыми. Наверное, линзы у него соскочили – или он их снял, когда дым начал разъедать роговицу: Нат и сама едва не поступила точно так же пару минут назад. Говорили, что синеглазые способны контролировать чужой разум и создавать иллюзии. Но, похоже, парень не умел сдерживать ни других… ни собственные слезы.

Он наклонил голову и закрыл глаза ладонями.

– Пожалуйста!

Безрезультатно.

Он умер, широко распахнув свои синие глаза, в заляпанной кровью униформе.

Казнен.

Публично.

И никого это не интересовало.

– Без паники. Угроза миновала. Проходите сюда, опасности больше нет. Двигайтесь! – приказали охранники, оттесняя пострадавших в сторону, подальше от трупов в центре игорного зала.

Уборочные и ремонтные команды принялись резво расчищать помещение, ставя столы обратно.

Нат присоединилась к потоку людей, направляемых в угол. Она знала дальнейший ход событий: сканирование сетчатки и контроль, стандартные меры после любого происшествия.

– Дамы и господа, вы осведомлены о процедуре, – провозгласил какой-то полисмен, поднимая лазерное устройство.

– Не моргайте, – напоминали его напарники, включая лазеры.

Посетители спокойно вставали в очередь: это был не первый пережитый ими взрыв, и многим не терпелось вернуться к игре. За столами для игры в кости снова выкрикивали цифры. Очередной день в Новом Вегасе, очередной взрыв.

– Не читается. Вам нужно пройти с нами, мэм, – сказал охранник неудачнице, понурившейся возле «однорукого бандита».

Женщину с болезненно-бледным лицом отвели в соседнюю очередь. Тех, у кого не получились сканы или документы оказались подозрительными, посадят. Их отдадут на милость системы, забудут и оставят гнить, если только какую-нибудь знаменитость не заинтересует их бедственное положение. Однако с некоторых пор звезды озабочены исключительно восстановлением озонового слоя. Единственная магия, в которую они верят, – это их собственная харизма.

Подошла очередь Нат.

– Привет, – четко произнесла она, уставившись в красный огонек и заставляя себя не дергаться.

Нат убеждала себя в том, что ей нечего бояться или скрывать. Глаза у нее такие же, как у законопослушных граждан.

Полисмен был примерно одного с ней возраста – шестнадцатилетка. На лбу у него красовалась целая россыпь прыщей, но тон голоса был устало-равнодушным. Утомлен, будто старик. Он направлял луч ей в глаза до тех пор, пока Нат не вынуждена была моргнуть, и ему пришлось начать процедуру заново.