Аня открыла глаза и внимательно посмотрела на мужа, окторый смотрел на нее, не отрываясь. Девушка глубоко вздохнула. Пользуясь тем, что жена слишком измотана, чтоб сопротивляться, Дима встал с кровати и потянул Аню за собой.

Едва зайдя в ванную, мужчина торопливо стянул с себя джинсы вместе с бельем и сунул их в стиральную машину. Аня проследила их путь глазами и как-то запоздало подумала, что надо бы проверить карманы. Наверняка забывчивый муж постирает вместе с джинсами ремень и пару тысяч рублей. Водолазка последовала за джинсами. Дима пошел к огромной душевой кабине и стал налаживать воду. Мощные струи забили по прозрачным стенкам. Аня все так же стояла у двери и смотрела, как запотевает зеркало рядом с кабиной.

— В одежде будешь купаться? — негромко осведомился муж, повенувшись.

— Нет, — невнятно ответила девушка и стала медленно стягивать с себя водолазку и носки. Ей было неуютно раздеваться перед пристально смотрящим на нее мужем. Девушка расстагнула цепочку и положила ее на полку с кремами и всякими отдушками. Дима смотрел, как медленно, будто неохотно она раздевается. Внезапная догадка его осенила, заставив улыбнуться самым краешком губ.

— Ань, ты что, стесняешься? — мягко спросил он и тут же понял по лицу девушки, что попал в точку. — Черепашка, мы ж вместе столько лет, — ласково пробормотал мужчина, подойдя к жене. Он ее осторожно обнял. — Ты же красавица. Чего тебе стесняться?

— Я… п-п-поправилась, — неуверенно, едва слышно ответила Аня. У нее горели кончики ушей от смущения. Она давно не чувствовала ничего подобного. — На пять килограммов.

— О боже! — притворно воскликнул Дима. О боже, какие они идиоты. Какой он идиот. Он допустил это. Допустил, что любимая женщина снова стесняется своего тела, боится раздеваться перед ним. — Целых пять! Ты же скоро в дверь не пролезешь!

Аня несильно пихнула мужа в живот. Она понимала, что он шутит, но все равно было очень неловко. Руки мужчина опустились на кромку ее джинсов, затем расстегнули пуговицу и молнию и стащили их вместе с бельем. Аня переступила через них и закинула в машинку, не глядя.

Они стояли под душем бесконечно долго. Вода была горячей, даже слишком, но сейчас это было даже приятно. Дима лениво, успокаивающими движениями гладил ее, намыливая тело, а затем и голову. Аня делала то же самое, заново узнавая мужчину, с которым спала в одной постели. Мужское тело было одновременно и знакомым, и чужим. Муж подкачался, мышцы стали четче проступать под кожей. Смущение медленно уходило. Дима ничего не говорил, но невозможно было не почувствовать себя прекасной под этим взглядом.

Закончив с душем, супруги наскоро вытерлись и пошли обратно в постель. Дима лег на упругий мастрас, девушка пристроилась рядом и муж обнял ее со спины по старой привычке. До выкидыша они часто так спали.

— Прости меня, — едва слышно произнесла Аня, не будучи уверенной, что муж не уснул. Но ей нужно было это сказать. — Прости. Я… я не имела права… лишать тебя этого. Возможности поговорить. З-заставила тебя горевать в одиночестве… Прости меня.

— Нет, не извиняйся, — шепотом ответил муж, легко поцеловав девушку в шею. Аня прикрыла глаза. — Ты всегда была такой. Предлагая тебе свое сердце и суповой набор, я понимал, что фактически женюсь на мужике, — Аня услышала в его голосе усмешку.

— В смысле? — она извернулась так, чтоб оказаться к мужу лицом.

— Ну. Ты иногда, нет, часто ведешь себя как мужик. Нытья от тебя не дождешься, жалоб тоже. Все свои проблемы решаешь сама, как что случится, так из тебя хоть пытками времен святой инквизиции доставай.Ты не подумай, я совсме не против. Ты такая, какая есть. Я об этом знал. Я тебя за это люблю. Просто в этот раз… в этот раз по-твоему не получилось.

— Да, — сдавленно ответила Аня, ткнувшись Диме в ключицу. Какой он хороший все-таки. Как ей с ним повезло.

Аня знала, что она не подарок. Далеко не подарок. Еще покойная бабушка говорила ей, что девушке не пристало себя так вести, мол, одна останешься, девочка, нельзя так. Мягче надо быть, покладистее.

Не могла она мягче! Аня была слишком амбициозной, чтоб позволить себе мягкость, покладистость и прочие качества, столь ценимые в женщинах. Когда все вокруг влюблялись и крутили романы, а бабушка горестно вздыхала, Аня училась как сумасшедшая, чтоб пробить себе дорогу к желанным целям. Ей было все равно, что ее называют синим чулком, ботаником, зубрилкой. Что парни шарахаются из-за острого языка и нежелания скрывать интеллект.

А потом она познакомилась с Димой на первом курсе института. Смешной он такой был, лез к ней с вякой ерундой. Аня его отшивала как могла, но казалось, что парня это не смущает совершенно. Ее подколы, временами нарочно злые, он обращал в шутки, и девушка терялась. Она не привыкла чувствовать себя дурой, с мальчиками общаться никогда не умела и не хотела, считая, что от них в ее возрасте одни неприятности, а после первого же ее едкого замечания незадачливые кавалеры испарялись. Но Дима был слшком настойчив, слишком напорист, чтоб от него можно было отвязаться так просто.

Аня помнила, как стояла вечером перед зеркалом и критически осматривала себя после первого с будущим мужем свиданием, думая, что он мог в ней найти. Обычная девчонка, пухлая. Еще и с дурным характером.

— Ань, — подал голос муж, заставляя жену отвлечься от воспоминаний. — Я хочу чтоб мы кое-что сделали.

— Что?

— Сходили к врачу. К психологу.

— Дим, ты же знаешь, что я считаю их шарлатанами, — устало ответил девушка, отстраняясь.

— Я знаю, — муж кивнул в подтверждение своих слов. — Но давай попробуем? Я сразу после больницы нашел пару хороших, искал по отзывам. Надо попробовать.

— Я лучше с тобой поговорю, чем с чужим человеком, — пробормотала Аня. Она не могла представить, как будет выворачивать душу наизнанку перед кем-то. Как будет плакать, размазывая слезы по щекам.

Дима глубоко вздохнул. Он знал, что жена откажется, сильно удивился бы, если б это было не так. Может, удастся уговорить позже, может и нет. Сейчас он не хотел ее убеждать в своей правоте, спорить, упрашивать. По правде сказать, он не был уверен, что прав. Люди же разные, кто-то у психолога на кушетке лежит, кто-то к священнику бегает. Кто-то в скорлупу забивается и начинает кусаться, стоит только коснуться. Как Аня.

Но лед тронулся. А значит… значит все можно пережить. Если вместе.