Через десять минут слуга принес поднос с едой, и мужчина отнес его на террасу. Шало сидел все в том же кресле, руки покоились на подлокотниках, голову бета положил на спинку кресла, отвернувшись от Пандара. Мужчина поставил подрос на столик и сел напротив парня. Альфа ничего не говорил, просто ждал, когда же Шало все-таки сможет на него посмотреть. С недавних пор бета избегал смотреть ему в глаза. Но бета сидел, не шевелясь и, кажется, едва дыша.

- Ты ее очень любил, - негромко сказал Пандар. Ему показалось, что бета прервал вдох на мгновение.

- Я не хочу об это говорить, - сипло ответил Шало, по-прежнему не смотря на мужчину.

- Нет ничего дурного в том, что ты скучаешь по ней, - мягко продолжил мужчина, внимательно следя за реакцией беты. Того это ужасно нервировало, но Шало не хотел выдать себя, а потому даже не мог посмотреть на альфу.

По этой же причине он не хотел встречаться с ним глазами все это время. Потому что Шало казалось, что стоит Пандару взглянуть в его глаза, как он увидит всего его, увидит даже то, что Шало хотел бы никому и никогда не показывать. Но самое главное, альфа увидит бесконечную тоску, которая стала единственной эмоцией. И еще сожаление о том, что никогда не вернешь. О нет, как ни смешно, но Пандар знал его лучше, чем кто-то другой в этом дворце. А Шало не хотел ему открываться вот так, не хотел казаться жалким и беспомощным, каким казался сам себе на Северном острове.

- Никто не осудит за тоску по близкому человеку, - все так же мягко продолжил Пандар.

Но бета не ответил, он только прикрыл глаза. Тогда мужчина встал со своего места, Шало слышал, как скрипнуло плетеное кресло, подошел к креслу беты и присел на корточки. Шало чувствовал внимательный, всепронизывающий взгляд нечеловеческих глаз. От этого взгляда становилось неуютно, хотелось закрыться чем-нибудь.

- Зачем ты это делаешь? - тихо спросил бета, не открывая глаз. - Какое тебе дело?

- Не знаю, - бете послышалась в голосе мужчины улыбка, и он невольно открыл глаза. Шало никогда не видел Змея улыбающимся. Но мужчина был совершенно серьезен. - Все проходит, Шало. Тоска будет оставлять твое сердце, на ее место придет печаль, но так больно уже не будет. Это просто надо пережить.

Шало усмехнулся и отвел взгляд. Он чувствовал, что своими словами альфа задевает что-то глубоко внутри него, что его голос вибрирует где-то в голове, и что-то надламывается, трескается. Бета резко встал с кресла, не желая, чтобы Пандар увидел его, когда это что-то сломается окончательно, Шало боялся этого, не знал, что с ним будет. Но мужчина рывком выпрямился во весь рост и преградил бете путь. Шало попытался обойти его, но вдруг Панадр неожиданно сильно ухватил его за предплечья, не давая вырваться. Бета дернулся, но мужчина удержал его на месте, внимательно смотрел в лицо парню. Глаза Шало бегали, чтобы не встретиться с взглядом мужчины, бета опустил голову. Пандар чувствовал каменные плечи под своими руками. Он осторожно спустил руки ниже, обвил ими талию Шало и привлек не сопротивляющееся тело к себе. Шало мягко ткнулся ему в ключицу.

Пандару было наплевать на последствия его сиюминутных порывов. Просто альфа чувствовал, что этот вариант единственно правильный, что так и должно быть и иначе быть никак не может. Он не может уйти и делать вид, что не замечает, как бета тускнеет с каждым днем, умирая. А Шало… этот гордый мальчишка! Он не позовет на помощь сам, его не так воспитали, чтоб просить о помощи, когда больно или просто плохо. Пандар слишком хорошо знал, какого это, когда некому разделить с тобой боль. Конечно, человек перебарывает это сам, но с каждым разом какой-то кусочек его сердца отмирает. У Пандара так умерло все, и он не хотел, чтобы с Шало случилось то же самое.

- Посмотри на меня, - тихо сказал мужчина, чуть наклонившись к бете.

Шало глубоко вздохнул, но не шелохнулся. Он сопел альфе куда-то чуть ниже шеи, руки безвольно повисли вдоль тела. Пандар отстранился на сантиметр и деликатно, словно боясь, что Шало вдруг воспротивится, поднял его лицо, взяв за подбородок. Мужчина смотрел в темные глаза, по которым иногда так трудно было прочесть состояние их обладателя, и отмечал, как Шало отводит взгляд, часто моргает, но глаза все равно становились влажными вопреки его воле. Бета попытался вновь опустить голову, но Пандар удержал его на месте и все смотрел, не давая передышки, шанса закрыться вновь.

- Я просто не могу, - едва слышно сказал Шало. - Не могу.

Он закрыл глаза, но одна-единственная блестящая слезинка скатилась из уголка правого глаза и стремительно побежала вниз по щеке. Шало быстро смахнул ее, Пандар сильнее стиснул его талию, и бета вновь уткнулся альфе в рубашку. По его телу прокатилась дрожь, мужчина почувствовал ее даже сквозь перчатки.

- Как больно, - словно тяжело раненый просипел Шало. - Если бы ты только знал, как же больно, Пандар.

- Больно - это хорошо. Это правильно, - успокаивающе, почти с нежностью сказал альфа, принявшись поглаживать Шало по голове. - Это значит, что ты живой. А только живые умеют страдать, радоваться… любить.

- К черту такую жизнь. Когда весь мир мечтает сожрать тебя, уничтожить. Когда ты каждый день должен идти против всех. И никого же не остается. Они все уходят, - бета посмотрел мужчине в лицо, будто надеясь, что тот опровергнет его слова. - А потом ты остаешься один, и никому нет дела, и…

Шало начал захлебываться словами будто рыданиями, говорил сбивчиво, иногда заикаясь, не договаривая слова. Но Пандар ничего не говорил в ответ, он чувствовал, что это сейчас лишнее. Шало презрел свою гордость, стряхнул с себя все ненастоящее и на несколько минут позволил себе стать тем, кем он является на самом деле. А сейчас он был изможденным властью, постоянным напряжением, недосыпом мальчишкой. Ужасно одиноким мальчишкой. Но именно таким человечным он больше всего нравился Пандару.

- Я отослал ее отсюда, чтобы уберечь, - горько сказал бета. - У нее было слабое здоровье, дворцовые интриги могли легко подорвать его. Я хотел, чтобы она вернулась сюда как настоящая и единственная королева, как моя мать. Чтобы не осталось тревог, и ее жизнь была спокойной и размеренной.

- Почему же она умерла?

- Она умерла во сне, - грустно улыбнулся Шало. - Просто уснула и не проснулась. Не было никакого яда, просто вечером она сказала, что очень устала и ушла к себе раньше обычного. А утром ее нашла камеристка. Вот и все.

- Смерть во сне совсем не страшна, - Пандар помолчал минуту. - Когда-то я мечтал, что умру вот так. Но боги не послали мне подобной милости. Они оставили меня жить. И иногда я… понимаю, почему, - Пандар чуть пригнулся и подхватил Шало на руки. - Тебе надо поспать. Сон лечит.

- Поставь меня, я и сам могу дойти, - слабо попросил бета, но противореча сам себе, обхватил мужчину за шею рукой.

Но Пандар ему не ответил. Он донес Шало до самой кровати, затем бережно положил на нее. Бета прикрыл глаза, альфа остановился в нерешительности, словно не зная, уйти ему или остаться. Будто почувствовав это, Шало похлопал по месту рядом с собой. Мужчина замялся, но все же сел рядом, в пол оборота. Бета лежал, не шевелясь и не открывая глаз. Казалось, ему достаточно и того, что Пандар сидит рядом. Спустя минут пятнадцать альфа уверился в том, что Шало, утомленный до предела, уснул самым крепким сном - сном забвения.

А Пандар все не спешил уходить. Будто что-то держало его на этой кровати. Альфа позволил себе рассмотреть каждую черточку на молодом лице, отметить, как золотится от загара кожа, а у самого уха притаились две маленькие веснушки. Шало чуть пошевелился, глубоко вздохнув. Ладонь с длинными пальцами оказалась очень близко к бедру Пандара. Мужчина смотрел на нее несколько мгновений, затем очень медленно и осторожно поднес руку в перчатке к золотистой коже, но остановился в дюйме от нее, не решаясь прикоснуться. Мужчина очень-очень близко, но все же над рукой, провел кончиками пальцев по воздуху, затем встал на ноги и тихо вышел, не обернувшись на спящего и такого по-детски беззащитного Шало.