Когда воин добежал до ограды, он резко присел на корточки в угол между землёй и стеной. Приседая, он выставил копьё в сторону уже почти догнавшего его чудовища, уперев нижнюю часть копья в этот угол.

Зверь напоролся на копьё как раз, когда открыл пасть, чтобы перекусить убегающего на две части. Сомкнуть свои челюсти бес Фарума так и не успел, но изрядно поранил руки и плечи воина своими, острыми как лезвие клыками.

Дэя пришла в себя как раз тогда, когда зверь побежал на Хэя, и она пыталась окликнуть чудовище. Но монстр уже ничего не слышал, а воин, проткнувший ему голову, сидя, истекал кровью.

Девушка закричала: "Несите сюда куски материи. Его нужно срочно перевязать".

"Я могу идти" - процедил, сквозь стиснутые от боли зубы раненый, аккуратно отталкивая ногами раскрытую пасть мёртвого монстра. Раненый воин проследовал за Дэей в палаты лазарета, что были неподалёку. "Тебе бы самой не помешала помощь", - всё ещё преодолевая боль, цедил военачальник, указывая на ссадины и царапины на ногах и руках девушки.

- Мои раны не так уж серьёзны и на мне заживут быстро, а вот тебя помяло изрядно.

- Я воин, и эти раны для меня мелочны.

- Ты ещё и хвастунишка - ты знаешь? Раны нужно обязательно обработать и

перевязать. Ты ещё пригодишься Фарумам.

- Ты чуть не погибла. О чём ты думала?

- Всё обошлось. Мы спасли жизнь двум воинам. Джумоук многому меня научил - как ты понял.

- И она говорит, что это я, хвастунишка! Ты всё ещё называешь его Джумоуком?

- Я привыкну к его новому имени.

Дэя залилась смехом: "Мы, конечно, оба молодцы, но если вы не прекратите так развлекаться, то на вас не хватит ни меня, ни игл с нитями, чтобы вас штопать горе вы повелевальщики".

Хэй тоже смеялся: "Я восхищаюсь твоей храбростью, но и тебе и мне так влетит от твоего отца, что никакой эйвхор не позавидует".

Дэя усадила воина на кушетку и стала обрабатывать и перевязывать ему раны. Она взяла за руку спасителя, сев и сама рядом с ним и, перестав улыбаться, сказала: "Спасибо тебе за то, что ты спас мне жизнь. Я твоя должница".

Воин, смущаясь, ответил: "Перестань меня благодарить, ты ведь тоже не бросила бы меня в беде", а потом, улыбнувшись, добавил: "Я смотрю Ратха многому тебя научил. И ты знаешь, - он сделал серьёзное и задумчивое лицо, - тебе, ой как сейчас не помешало бы умыться".

Они засмеялись. Но Хэй вдруг вспомнил что-то важное и опять серьёзно посмотрел на девушку: "Меня же Правящий Хорус заждался. Ему, наверное, уже всё доложили. Как же мне от него влетит...". Он ещё раз поблагодарил девушку за помощь и, прощаясь, спешно удалился.

Орден миражей

Хорус сидел в зале правящего и уже начинал нервничать, по поводу того, что Хэя долго нет, несмотря на то, что за ним давно послали. Когда юноша наконец вошёл в зал он услышал: "Я надеюсь то, что тебя задержало - это что- то очень важное. Или в этом виноват нерасторопный гонец"?

- Гонец тут не причём. Просто, взбесилась одна из тварей, и её пришлось усмирять.

- Теперь понятно, откуда твои раны. Твои воины не способны без тебя справиться?

- Поверь мне, Хорус - это был особый случай.

Такого давно не случалось и верный военачальник поведал Правящему о случившемся.

Хорус ненадолго задумался, а потом сказал: "Она очень смелая девушка. Она ищет. Только ищущим присуще такое бесстрашие".

"Но чего ей искать? И, следуя твоей логике, я тоже чего-то ищу. Что ищу я?" - изумился воин.

- Твоё бесстрашие не универсально потому что ты ищешь не то что она. Она чувствует свою неполноту.

- Какую неполноту, Хорус? Ты будешь говорить загадками дальше или объяснишь мне что-нибудь?

- Я как раз и вызвал тебя, чтобы поговорить кое о чём, очень важном.

- Я готов тебя выслушать.

- Всё о чём ты услышишь, не должно покинуть эти стены. Иначе ты погибнешь сам и погубишь очень важных эшфарумов.

- Речь идёт о каком-то заговоре?

- Нет. Это не заговор. В нижнем Фаруме есть тайное общество. Они тоже ходят через

два мира.

"Что нужно для того, чтобы в него попасть?" - Хэй насторожился, так как этого не смог бы сделать ни один зверь Фарумов, чувствуя добычу. Это был охотник, понимающий зверей на столько, что мог повелевать ими.

- Пока ты можешь для этого, лишь проявить терпение и внимательно меня послушать.

- Мой рот на замке и я - само внимание

Правящий открыл одну из дверей зала, кивком указал юноше следовать за ним вниз по лестнице, и продолжал говорить: "Мы представляем "Орден миражей". У многих эшфарумов есть их недостающие части в нижнем мире. Они не двойники, а именно части их самих. Основная причина основания этого ордена - это потребность вступающих в него в изучении своих проекций - миражей. Мы называем это поиском себя. На законных основаниях, как ты знаешь, в нижний мир могут ходить только высшие учителя, их ученики и призванные ими звери. Те звери, что мы для них готовим, - это не всегда просто звери, Хэй. Иногда это члены нашего тайного ордена".

Стало темно, и Хорус зажёг один из найденных на ощупь факелов, развешенных по стенам. Хэй увидел старые, каменные стены коридора по которому они шли. Они находились в каком- то подземелье.

"В вашем ордене есть звери?" - удивился воин, - "но они же неразумны".

Хорус молча подвёл воина к глухой и тяжёлой двери. Она со скрипом открылась, и сама захлопнулась за спинами беседующих, как только они вошли, что невольно заставило обернуться нового визитёра.

Правящий установил факел на подставку перед собой, и отражение огня стало играть во множестве зеркал. Он поджёг все факелы что крепились к стене возле входа, а затем затушил все кроме одного, снял со стены подобие веера и стал разгонять дым вокруг. Они оказались в зеркальном лабиринте, где свет горящего факела и дым затушенных, образовывали многочисленные иллюзорные искривления в отражениях и пространстве.

Правящий сделал шаг в сторону, и юноша уже не понимал: где Хорус среди множества отражений, а где его искажённые дымом и зеркалами отражения в полумраке. Он стоял на месте, боясь ступить и шага.

"Мы принимаем их облик", - произнёс Хорус, и к военачальнику издалека стало подходить одно из странных отражений. Хэй опешил и, схватившись за рукоять меча, стал пятиться назад, но наткнулся спиной на зеркальную стену. Лица существа, медленно идущего к воину, было уже не узнать, и только во взгляде оставалось, что-то знакомое. Это был уже не Хорус, а страшная тварь с клыками, когтями и красными, как человеческая кровь, глазами.