— Теперь да. Ты даешь мне свою палочку, быстро!
Гермионе не нужно было повторять дважды, но, как только она дернулась в сторону стола, Живоглот яростно зашипел и сделал к ней несколько предупреждающих шагов.
— Глотик! — возмутилась Гермиона, которая видела такую реакцию кота впервые.
— Невероятно умные твари, — прокомментировал Драко, все так же настороженно наблюдая за котом. — Чувствуют, если им грозит опасность. Советую тебе сейчас не двигаться, Грейнджер: он очень агрессивен.
— Ты так говоришь, будто не любишь котов, — под пристальным взглядом Живоглота сделала несколько шагов назад к креслу Гермиона и аккуратно села на краешек.
— А я разве говорил, что их люблю?
Она изумленно уставилась на Драко.
— В детстве у нас в саду водился один такой, — напряженно начал тот, — мать его все время прикармливала, а мне разрешала с ним играть. Но однажды она случайно пролила настой валерианы прямо мне на штаны… Думаю, не стоит рассказывать, что было дальше?
Гермиона вздрогнула, осознав, что рассказы про «раненый перчик» оказались правдой.
— И вот тогда-то я решил, что отомщу, обязательно отомщу когда-нибудь! — продолжил Драко, буравя таким взглядом Живоглота, словно это он испортил ему детство. — И, поверь, маговетеринарная практика более чем удовлетворила мои желания.
— Так ты вместо того, чтобы помогать, мучаешь бедных котиков?! — в негодовании округлила глаза Гермиона, подавшись вперед.
— Конечно нет, — раздраженно отмахнулся Драко и впервые за последние пять минут глянул на нее. — Я просто отрезаю им, как ты выражаешься, бубенчики и нахожу в этом особое успокоение.
Гермиона какое-то время пристально смотрела на Малфоя, а потом расхохоталась.
— Ну ты и придурок, Малфой! Тебе лечиться надо, а не лечить!
Драко пару раз ошеломленно моргнул и, видимо, только сейчас осознал всю серьезность тех сведений, что выдал Гермионе при выполнении операции.
— Попробуй только кому-нибудь рассказать, Грейнджер… — стал наступать он, игнорируя возмущенное шипение позади. — Я тебя уничтожу, поняла?
— Не переживай, Малфой. Если ты поможешь решить мою проблему, то я ни одной живой душе не обмолвлюсь, — пообещала она.
Но решить проблему никак не получалось. Кое-как договорившись с Живоглотом, Гермиона смогла протащить Драко ко второму креслу и усадить рядом, в то время как кот с видом вражеского военачальника не спускал с них глаз и старательно нес вахту, разлегшись недалеко от сумки.
Гермионе с Драко ничего не оставалось, кроме как ждать.
Сначала они молчали, а потом, чтобы скоротать время, начали говорить, говорить обо всем на свете. Гермиона рассказывала про успехи в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, а Драко неожиданно поведал о своей судьбе в качестве маговетеринара. Он поделился, как из простого желания отомстить в нем выросла искренняя любовь к животным, что и стало причиной, по которой он открыл еще и лечебную практику. И чем больше Малфой говорил, тем яснее становилось Гермионе, что рядом с ней сидит уже не тот Драко, которого она знала со школы: задиристый, трусливый и очень злой мальчишка, думающий только о себе. Теперь это был другой Драко, которого она с каждой секундой узнавала все лучше, понимая, что он вызывает в ней… симпатию? Ну или, по крайней мере, не вызывает неприязни, ведь у них было столько общего! Оба постоянно работали с животными и имели в копилке памяти бессчетное количество забавных историй, связанных с ними. Оба были достаточно амбициозны, чтобы уже в довольно молодом возрасте достичь впечатляющих карьерных успехов. А еще… оба были одиноки.
— Так почему у вас не сложилось с Уизли? — отсмеявшись, внезапно спросил Драко спустя несколько часов непрерывной беседы, и Гермиона с грустной улыбкой покачала головой, откинувшись на спинку кресла.
— Рон… Он не понимал, — начала Гермиона, совершенно не задумываясь о том, что откровенничает с бывшим врагом. — Считал, что я занимаюсь ерундой и посвящаю слишком много времени каким-то глупым животным. Вдобавок ему не нравилось, что меня могли вызвать в любой момент, чтобы оказать помощь очередному волшебному существу, попавшему в беду…
— А ведь это абсолютно непредсказуемо! — горячо поддержал ее Драко. — Порой ты находишься на важном совещании или обедаешь в кругу семьи, а к тебе прилетает срочная сова — и ты несешься сломя голову на работу, потому что знаешь: это твое чертово призвание.
— Вот именно! — вцепившись в подлокотник, склонилась к Драко Гермиона. — Есть обязанности, которые ты должен выполнять, хочешь того или нет. Потому что кто, если не ты, поможет расколдовать бедного порлока, попавшего в беду? Кто спасет единорога от жестоких рук торговцев на черном рынке? Кто быстро залечит раны избитому и выкинутому на улицу низзлу?
Они с Драко страстно смотрели друг на друга, и Гермиона чувствовала, что сейчас происходило что-то невероятно важное. Она не могла поверить, но, кажется впервые за долгие годы, ее кто-то по-настоящему понял. Причем кто? Драко Малфой… лицо которого находилось в эту секунду так близко.
Гораздо ближе, чем это принято при дружеском общении.
— Знаешь, а мы ведь с Панси расстались по той же причине, — тихо произнес Драко, не сводя с Гермионы пристального взгляда и даже не пытаясь отодвинуться. — Она не могла понять… Так сложно найти того, кто может понять.
Гермиона не заметила, как вечер пролил на город сумерки, а потому в комнате воцарился полумрак. Откуда-то с улицы доносился шум машин и тревожный звук гудков, слышались чьи-то быстрые шаги и голоса.
Но внутри нее была тишина.
Еще никогда ей так не нравилось молчать, как сейчас. Молчать, находясь рядом с Драко.
Взор Гермионы непроизвольно соскользнул на его губы, и она невольно задышала немного чаще, когда увидела, что Драко медленно подался вперед. Уже закрыв глаза, Гермиона ждала, что вот-вот почувствует нужное и кажущееся сейчас правильным прикосновение… Но этому не суждено было сбыться, потому как внезапно раздалось такое громкое мурлыканье, что Гермионе почудилось, в комнате заработал вентилятор.
Резко отпрянув от Драко, она неловко заправила прядь волос за ухо и мысленно поблагодарила Мерлина, что в комнате достаточно темно: скорее всего, Малфой не заметит, как покраснели ее щеки.
— Грейнджер, ты только посмотри, — привлек ее внимание хриплый голос Драко, и она, проследив за взглядом Малфоя, увидела невероятное.
Будто забыв об их существовании, Живоглот тыкался носом в сумку Драко и отчаянно мурлыкал.
— Что он… — озадаченно начала Гермиона.
— Тихо, — шикнул Малфой, и они, затаив дыхание, принялись наблюдать за Живоглотом.
Тот, чихнув, не спеша обошел сумку, затем остановился, пару раз лизнул молнию, которую обнюхивал недавно, и внезапно… замурчал пуще прежнего. У Гермионы поползли вверх брови, когда она увидела, как Живоглот, от души потянувшись и встряхнув бубенчиками, залез на сумку и вальяжно разлегся на ней. Спустя пару секунд, ловко извернувшись, он перекатился на другой бок и принялся тереться мордой о кожаные ручки так, словно это были ласковые пальцы, гладящие Его Мохнатое Величество.
— Малфой, — голос Гермионы дрогнул от внезапной догадки. — У тебя дома живет кошка?
Драко не торопился с ответом.
— Кошка… У тебя есть кошка? — повторила Гермиона, повернувшись к нему, и Малфой тяжело вздохнул.
— Да, Грейнджер, у меня живет низзл, — неохотно признался он, а потом, видимо, заметив ее взгляд, настороженно закачал головой: — Ну уж нет. Даже не думай, Грейнджер! Подкладывать мою Альказарию Третью под твоего плебея? Позволить ему подкатить к ней свои бубенчики?
— Ты назвал кошку Альказария Третья?! — округлила глаза Гермиона, а затем нахмурилась. — Стой, ты же говорил, что терпеть не можешь низзлов!
— Именно поэтому я их терпеть не могу — у меня живет один, — чопорно ответил Драко и вновь с опаской посмотрел на нее. — Я сказал «нет»!
Гермиона медленно встала с кресла и подошла прямо к Малфою.
