Оставив 'Аврору' на попечение Фараха, я, Дед и принцессы отправились к ближайшему пляжу. Взяли с собой маринованное, под чутким руководством птица, мясо барашка для шашлыка (мангал и шампуры были чуть ли не первым бытовым заказом для кузнецов), сыр, вино, сладости, и еще кучу всяких вкусностей для пикника. Басим и еще трое воинов гребли на шлюпке, а по прибытию быстро собрали дровишки, развели костер и расстелили ковры. Пока я готовил шашлык, время от времени посылая советчиков и шлепая по шаловливым ручкам, тянущимся к шампурам, Дед принял аперитив, и с удовольствием пояснял рыжим мое толкование удачи. В конце своего повествования он предложил выучить псалмы на райском, призывающие удачу. Псалм звучал так -

   Птица счастья завтрашнего дня

   Прилетела, крыльями звеня.

   Выбери меня, выбери меня,

   Птица счастья завтрашнего дня....

   Незатейливые слова и мотивчик привели принцесс в дикий восторг. После десятикратного повтора я не выдержал (со слухом у попугая было все плохо, а рыжие повторяли один в один.), и подправил мотив. Воины поинтересовались у меня, о чем так красиво орут принцессы. Я не задумываясь ответил, что учат молитву на райском языке, и озвучил перевод. Взгляд бойцов вмиг стал сосредоточенным, а губы зашевелились, повторяя каждое незнакомое слово. Позже я узнал, что 'молитва', пользуясь потрясающим успехом, разошлась по всему экипажу, и не забесплатно, а за немалые деньги. Притом деньги брались не из жадности, а только потому, что нельзя просто так отдавать ценность, не обесценив ее.

   Когда наконец шашлык был готов, песнопения прекратились сами собой - с набитым ртом не попоешь, а все проголодались просто жуть. Хорошо промаринованное мясо было нежным и пряным, и имело ровную золотистую корочку. Мягкое, чуть терпкое красное вино с мускатным послевкусием освежало рот и согревало изнутри, позволяя вновь, насладиться вкусом деликатеса. Погода стояла почти безветренная, на небе ни облачка, и к вечеру светло-голубое небо не посерело, как это бывает поздней осенью, а начало набирать синеву, которая зажгла робкие поначалу звезды. К тому времени с насыщением было уже покончено, и под десерт с чаем разговор возобновился. Темой его стали небожители, квартировавшие на звездах - боги и богини. Тут же от меня потребовали рассказа о их житие-бытие. Я отговорился тем, что боги, которых мы не почитаем, могут рассердится на посторонних людей за сплетни о них. О приемной матери - богине Кали, все что мог, я уже рассказал, а про Иштар и Астеру я ничего не знаю.

   - Я кое-что знаю. - это уже Дед подал голос. Принцессы моментально впились в него глазами, сделав стойку 'ушки на макушке'. Дед не спеша прихлебнул из кубка (чай птиц в своем нынешнем обличии не уважал), закусил орешками в меду, окинул всех взглядом, и продолжил, - Это ты, Инга, правильно сказала, что у разных народов одна и та же богиня зовется по разному. Вон Саня тоже знает, что Нептун и Посейдон, Афродита и Венера - одни и те же боги с разными именами. Но он не знает, что Афродита имела кроме Венеры, еще десяток имен. Среди этих имен есть те, которые вам, девочки, известны. Прожуйте и проглотите все что у вас во рту, иначе подавитесь. Афродита, Венера, Астера и Иштар - одна и та же богиня.

   Рыжие как по команде уставились друг на друга, потом на Деда, и в конце концов на меня. Я лишь пожал плечами.

   - Раз Дед сказал, значит, оно так и есть. Значит вы сестры еще и по конфессии. А я мастёр э... гхм любить сестёр.

   'Сестры' все так же синхронно задрали носики, чем выразили свое 'фи' на мой комментарий. Вот начнут приставать сегодня ночью, напомню им про их 'фи'.

   Утром еще раз проинструктировал моего кормчего Филата, как распорядиться с трофеем в Александрии, вручил ему все письма, поздравил с капитанством, и пожелал удачи. Среди палубной команды, на нефе оставил носатого капитана, для дальнейшей передачи его Салеху, предварительно внушив ему, что он раб. Маленький подарок Марго, да и справедливо это - поступать с человеком, так как он сам поступает с другими людьми. После отхода нефа построил весь экипаж 'Авроры' кроме принцесс, и стер у них воспоминания о ночной диверсии - не то чтоб я не доверял парням, но уж слишком много поставлено на карту. После выхода в море разбудил и перезагрузил, как выразился Дед, наших 'наставников'. Те клятвенно заверили 'моего дядьку', что сами не знают, как такое получилось, и что с пьянкой на время рейса покончено, и уважаемый Альфонсо останется доволен их работой. Эгейское море встретило нас устойчивым северным ветром. Шли вдоль берега курсом на север, команде пришлось попотеть, постоянно меняя галсы, что называется, шаг вперед - пол шага назад. Но поскольку в таких условиях 'Толстяку' идти было в разы трудней - я не переживал, и даже был уверен, что у Адраметона нам придется его ожидать изрядно. Дополнительное парусное вооружение, стакселя и кливера перед капитанами не светили, как и компас - и так сойдет, но Дед регулярно пару-тройку раз в день летал на разведку акватории. Каково же было мое удивление, когда после очередного полета птиц доложил, что увидел 'Толстяка', и даже побывал на нем. Касим и Леонид видимо решили в хлам загонять экипаж, но доказать, что и без меня на что-то способны. Теперь в Адраметон идти не было никакого смысла, и мы обменялись новостями и наставниками в ближайшей спокойной бухте.

   И вот она - долгожданная и не очень - кому как, бухта Золотой рог. Сам Константинополь мы прошли пару часов назад, и я с марсовой люльки пытался осмотреть место будущей операции. Но поскольку город стоял на холмах, ничего кроме Галатской башни, крепостных стен, шпилей и куполов, каких-то строений за ней, мне разглядеть не удалось. Пришвартовались мы на северном побережье бухты, в так называемом Венецианском квартале. Как только сбросили сходни, на борт поднялся чиновник портофлота, сопровождаемый кем-то вроде клерка и парой увешенных железом, разжиревших охранников. У чиновника выражение лица было такое, словно принца пригласили проинспектировать нужник. Вроде как бы прислушиваясь к пояснениям 'наставников', чиновник бросил ленивый взгляд на крышку трюма, и двинул в сторону капитанской каюты. Покидал он наше судно все с той же постной рожей, хотя его кошель порядком потяжелел, а охранники несли за ним увесистую баклажку, наполненную медом.

   Первостепенным делом было посещение конспиративной квартиры, где Ингу ожидала индуска. Квартировала она в соседнем еврейском квартале. На условный стук в дверь долго никто не открывал, затем щелкнула щеколда, и из полумрака помещения послышался смутно знакомый голос.

   - Ой, ты что ли Герда! Сама покойница из глубин морских явилась. Мне только вчера об этом сообщили, так что я тебя уже оплакала, а потом подумала, что подожду еще недельку.

   - И я рада встрече, подруга! Давай, не держи в дверях - я не одна, со мной еще один твой знакомый покойник. Ингу тут же ухватили за руку и моментально втянули внутрь. Когда я вошел следом, подруги уже трясли и душили в объятиях друг друга, сопровождая эти действия обязательным девичьим визгом. Потом Делика прокричала в глубину комнат какой-то Ие, чтобы готовила обед на троих. Сами девушки стали подниматься по лестнице на второй этаж, мне же ничего не оставалось, как последовать за ними. Однако богато живут почтовики, по роскоши дом Делики мало чем уступал дому Аркадия в Атталии. Наверное, это логично, что связная наложницы друга императора, по определению не может быть простолюдинкой, родовитой дамой тоже не может быть, а взбалмошной богачкой - наверное, в самый раз. Тем временем дамы зашли в комнату, служившую, видимо, гостиной, уселись на диван и продолжили беседу. Не получив приглашения, я не расстроился, и развалился на диване напротив.

   - Вот честно, Герда, иногда хочется просто удавить тебя. - продолжала нахмуренная Делика. - Сколько себя помню, рыдала я всего три раза, и два - из-за тебя. Первый раз, когда мы с тобой расставались в монастыре, и я думала, что это навсегда, второй раз - когда один козел-туг порушил мне всю карьеру, и вчера, когда узнала что ты погибла.