У неё огромные, небесного цвета глаза, и, на удивление, восхитительная улыбка. Белокурые волосы, чуть ниже плеч. Думаю, роста в ней сантиметров этак сто семьдесят шесть.
– Отличная идея. Меня зовут Сергей, – присаживаюсь за её столик, и жестом приглашаю официанта.
– А меня – Ирина. Приятно познакомиться.
– Вы часто бываете здесь?
– Примерно, раз в неделю. Не могу отказаться от местных круассанов, – улыбка у неё действительно восхитительная. Невольно улыбаюсь в ответ.
– Я прихожу сюда как минимум три раза в неделю, знаю и наизусть, и на вкус меню, но ни разу не пробовал здешних круассанов. Думаю, благодаря вам, открою для себя нечто новое и, не сомневаюсь, вкусное.
– Что ж, нам, пожалуйста, чёрный чай, два круассана и … – Вопросительный взгляд в мою сторону.
– Кофе с молоком, – отвечаю после небольшой паузы.
За тёплой беседой мы доели каждый свой круассан, должен сказать, они действительно оказались восхитительными, и затем распрощались. Никакого намёка на флирт, обмена номерами телефонов или двусмысленными улыбками – просто общение. То, чего не хватает нам в повседневной жизни – простого человеческого общения. Девушка Ирина, которая грустила пятнадцать минут назад и находилась в подавленном состоянии, вышла из кафе с лучезарной улыбкой. И, возможно, то, что казалось ей неразрешимым, окажется после лишь небольшим препятствием, которое стоит и можно преодолеть, а звонок, которого она так ждала, не таким уж и важным, что стоило лишать себя возможности созерцать происходящее вокруг, расслабиться или пусть даже просто насладиться вкусом любимых круассанов.
Насытившись и успокоив свой желудок, я решил пойти домой, чтобы отдохнуть, привести мысли в порядок, ведь встречу, назначенную на 00:15, никто не отменял, а иных встреч у меня на сегодняшний день запланировано не было.
После привычного телу контрастного душа жизнь показалась еще более яркой и лёгкой. Расположившись в мягком кресле, которое я приобрел всего пару недель назад, я принялся перелистывать журналы, которые аккуратной стопкой лежали на небольшом стеклянном столике. Закончив бессмысленное перелистывание страниц, включил телевизор, чтобы так же бесцельно переключать каналы – порой подобные занятия расслабляют мозг, да и тело в это время отдыхает.
21:25 – неужели я уснул? Наверное, возраст, плавно приближающийся к отметке в тридцать три, даёт о себе знать. Хотя о чем это я! Мы начинаем стареть осознанно, когда задумываемся о возрасте и соглашаемся с ним, начинаем выдумывать себе усталость и всяческие недомогания.
Перекусив лёгким салатом и выпив зелёного чая, решил пройтись пешком до отеля: захотелось вдруг подышать городским загазованным воздухом – язык не поворачивается назвать его свежим. И всё же прогулка по вечернему городу имеет свои преимущества, хотя бы начать с того, что ходьба полезна для здоровья. Нет, возраст определенно даёт о себе знать, если в первую очередь я думаю о пользе для своего организма.
За размышлениями о плюсах и минусах вечерних прогулок и с глупой улыбкой на лице я, не торопясь, дошел до отеля. Улыбнувшись администратору, коим является высокая симпатичная брюнетка, прошел в свой номер. Сняв пиджак, сел в кресло и закурил.
23:50 – скоро она придёт.
Глава 4.
Я никогда не говорил ей, что мне нравится приходить раньше неё, пусть даже на несколько минут, и ждать, что она вот-вот откроет дверь, не стучась, а затем наблюдать за каждым её движением. Вот она сейчас переступит порог комнаты, устремив свой взгляд в глубины меня, улыбаясь. Она не спеша снимет обувь, будь то легкие летние туфли или высокие сапоги, на которых она расстегнет молнию, обнажив голень, и какими-то скользящими движениями поставит ступню на коврик возле двери.
Июнь 2009-го.
– Ты никогда не опаздываешь, – говорю ей с улыбкой.
Сегодня на ней – лёгкое белое платье, босоножки цвета золота. Небрежно собранные под золотистой заколкой каштановые волосы, отливают медью при солнечном свете, что падает на неё.
– Не люблю опаздывать и терпеть не могу, когда другие опаздывают. Более того, меня это приводит в бешенство, – говорит она, медленно снимая босоножки.
– Поэтому я всегда прихожу раньше.
– Просто тебе нравится сам процесс ожидания.
– Мне нравится ждать тебя.... Или это уже вошло в привычку.
Сегодня она особенно красива. Она всегда красива. Люблю каждый её сантиметр. Люблю её лицо. Однажды она спросила: «Если бы тебе завязали глаза и поставили перед тобой несколько человек, ты бы смог найти моё лицо из всех на ощупь?». Тогда я ответил ей, что это невозможно. Сейчас же уверен в обратном. Люблю её скулы. Немного пухлые губы, слегка вздёрнутый нос. Её глаза – не столько глаза, сколько взгляд, у него одно предназначение: бить на поражение, насквозь. Она знает об этом и умело этим пользуется.
– Вчера вечером наконец-таки выбралась к морю. Оно бесподобно, джаным. Сколько же в нём силы, свободы, и в то же время – нежности, – говорит она, кружась по комнате.
– Ты же не любишь плавать.
– Не люблю, – присаживается на кровать, – но ведь море существует не только для того, чтобы в нём плавать, не так ли?. Говорят, море успокаивает. Знаешь, джаным, я с этим полностью согласна. Когда я рядом с морем, я забываю обо всём на свете, что-либо перестаёт существовать и теряет прежний смысл. Я просто погружаюсь в эту ни с чем не сравнимую атмосферу спокойствия и тишины. Я расслабляюсь. Ты меня совсем не слушаешь…
Слегка приподнятая бровь, вопрошающий взгляд. Люблю её эмоции. Она в них естественна и непринуждённа. Любит дурачиться.
– Canım, uykun mu geldi?*– смеётся, слегка запрокинув назад голову.
Иногда она говорит со мной по-турецки. Больше ради смеха, нежели по привычке. Она ведь знает, что я не владею этим языком. Да и откуда бы мне его знать, чёрт побери! Нет, меня вовсе не обижает, когда она говорит на чуждом мне языке. Ей нравится турецкий язык, его звучание. Она выучила его сама, не прибегая к помощи педагогов, не посещая курсы – ей так захотелось. Смотрела турецкие фильмы, слушала турецкую музыку, не понимая вовсе, о чём идёт речь. По мере изучения языка, слух постепенно начинал ловить отдельные слова, затем – фразы. Она говорит, что сначала слух должен адаптироваться к звучанию, затем придёт понимание. Сейчас она знает этот язык в совершенстве, но до сих пор любит просто слушать турецкую речь. Не вникая, не разбирая слов, просто слушать.
– Извини, задумался.
Любая другая на её месте спросила бы, о чём я думал, с чем это связано и не связано ли это с ней, но только не она. Возможно, она считает, что у неё нет права на подобные вопросы. Мне бы хотелось, чтобы это было так, но, на самом деле, всё совсем по-другому.
Иногда я не могу понять, почему я здесь и зачем мне всё это нужно, почему не могу уйти или вовсе не приходить. Я закрываю глаза и просто перестаю думать об этом, дабы не искать ответы на все эти многочисленные «почему».
– Джаным?…
Открываю глаза и медленно расплываюсь в улыбке. Сегодня она определенно красива. Её изумлённый взгляд вызывает лёгкую ухмылку на моём лице. Встаю с кровати, беру стул и присаживаюсь напротив неё. Я здесь, потому что так должно быть, потому что я без этого не могу.
*Прим.: Canım? Uykun mu geldi? – в пер. с тур.яз. "Душа моя? Тебе хочется спать?
Глава 5.
Наша с ней история сложена из воспоминаний, коротких и не очень: маленьких и больших фрагментов. Эти воспоминания-фрагменты всегда со мной, они заставляют меня двигаться, идти вперед, не останавливаясь. Они заставляют меня жить.
Июль 2008- го.
Жаркий сегодня предстоит денёк: с самого утра солнце палит так, что хочется провести весь день под холодным душем, включить кондиционер на полную мощность и остаться дома, в атмосфере прохлады и бездействия. Можно, впрочем, посмотреть телевизор, съесть пиццу, доставку которой обеспечат уже через сорок минут. Но это всего лишь пожелания моей души и проделки моей же лени, которая обязательно посещает меня в дни, когда солнце работает в полную силу. Если бы не договорённость, я бы остался в своей уютной квартире, но ведь свадьбу, которую я милостиво согласился отработать, хотя набрал заказов на всё лето под завязку, никто не отменял. Так что, пора принять который по счету душ и оправляться на работу.
