Поздно вечером Мирель возвращалась с привычной прогулки. Утопающий в зелени дом красиво освещали лунные фонари. В комнате Саны было темно, зато окно, где отныне проживал её «мальчик» светилось.
Молодая женщина вошла в столовую, увидела мечущуюся няньку и прислонилась к стене.
– Что ты ищешь? – спросила она, глядя, как Сана хлопает в ладоши и рассматривает выдвигающиеся полки.
– Сама не знаю… То, что поможет… Его колотит так, что аж на кровати подбрасывает. Я всё дала, что рекомендовал компьютер, но ничего не помогло.
– Что ты хочешь от меня? – голос Мирель прозвучал как-то устало.
– Помоги… Ведь ты можешь, мне же ты помогла.
– Если бы ты знала, как меня достала, – брюнетка отклеилась от стены и вышла.
Обнадёженная Сана догнала её и посеменила рядом мелкими шажками.
Возле кровати Мирель остановилась и опустила на глаза сканер-очки.
– Я его помыла, – не к месту произнесла служанка.
– Оно и видно, – буркнула молодая женщина. – Чувствую, что его надо помыть ещё раз. И основательно.
– Как это? – насторожилась Сана.
– Окунём в родник.
– Там же вода ледяная.
– Вот и хорошо, – сказала Мирель, быстро подошла к солдату, легко взвалила его на плечо и понесла.
– Мирель, хватит, наверное, – жалобно произнесла пожилая женщина после того, как её хозяйка вылила на дрожащее тело очередное ведро воды.
– Может и хватит, – хладнокровно протянула брюнетка и опустила на глаза очки.
– Что? Что ты там видишь? – спросила Сана.
– Показатели близки к норме, теперь не сгорит, – вздохнула молодая женщина, зевнула, ещё раз посмотрела на МЛ 1231 и пошла прочь.
– Мирель! – завопила служанка. – Ты что, так и оставишь нас тут?
Брюнетка, не оглядываясь, щёлкнула пальцами, и к роднику подскочил Утёс.
– Ой! – подпрыгнула Сана и взволнованно задышала, когда бык снова осторожно поднял на рога бесчувственное тело. – Утёс, подожди, Утёс, не так быстро!
– Мирель, ты уже не спишь?! – двери плавно раскрылись и пропустили Сану в комнату к хозяйке.
– А как ты думаешь? – буркнула растрёпанная брюнетка, успевшая присесть на кровати.
– Наш Димитрий пошёл на поправку!
– Кто? – не поняла Мирель.
– Я назвала нашего мальчика Димитрием.
– Ему шестизначный номер подходит, – сказала брюнетка, подумав.
– Знаешь, я уверена, что ты ошиблась, – счастливо улыбнулась Сана.
– И в чём же это? – спросила Мирель, лениво натягивая на себя комбинезон.
– В диагнозе – разрушение личности. Он пришёл в себя и взгляд у него осмысленный. А то, что молчит, так он и раньше молчал…
– Я никогда не ошибаюсь, – зевнула брюнетка и вышла из спальни.
Радостная Сана последовала за ней, болтая без умолку.
– Что это? – спросила Мирель, увидев, как она достаёт снедь из шкафа. – Это я для Димитрия. Ему надо поправляться.
Она наложила полный поднос еды и с трудом подняла его.
– Я не стану спасать его, когда у него случится заворот кишок от твоей расторопности, – протянула молодая женщина.
– Как это? Почему?
– Во-первых: это солдат подразделения из самого центра цивилизации, – последние слова она бросила с презрением, – значит, за его искусственным питанием следил компьютер. Естественной пищи он не знал, так же, как и ты когда-то.
– Ну да, – растерялась Сана. – А во-вторых?
– А во-вторых: он не жрал три недели. Как ты думаешь? Его ослабленный желудок сможет переварить кучу, которую ты приготовила?
– И что же делать?
– Задолбала ты меня своими наивными вопросами, – взорвалась Мирель. – Думать, что делать, надо было раньше, когда волокла его сюда!
Пожилая женщина сжалась и она смягчилась.
– Извини, настроение ни к чёрту… Сорви ему каких-нибудь мягких плодов, травы, предложи орехового молока и свежего соку. Может, что-то выберет сам…
Через несколько минут хозяйка заглянула в спальню нового жильца дома.
– Мирель, смотри, ему нравится молоко.
– Вижу, – сказала брюнетка и прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
Взгляд её пылающих чёрных глаз был поистине гипнотизирующим.
– Посмотри, я же говорила тебе, – радостно выдохнула Сана, наливая своему подопечному ещё молока. От напитка больной не отказался, но его внимание сейчас привлекала не еда, а красивая брюнетка.
– Мальчик, сколько тебе лет? – неожиданно спросила Мирель.
Исхудавший молодой человек с горящими голубыми глазами поднял обе руки, показывая пальцы. Раскрывшая рот Сана едва не опрокинула стакан с молоком.
– Так пять или шесть, – уточнила брюнетка.
Бывший солдат подразделения убрал одну руку.
– Молодец, – похвалила его Мирель. – А тебе сколько лет, Сана?
– Сто восемьдесят два, – произнесла шокированная женщина.
– А мне пятьдесят семь, малыш. Запомнил?
«Мальчик» с готовностью кивнул.
– А ещё запомни, что самая старшая здесь я. Да, старшая, которая выкинет тебя отсюда, если ты будешь нехорошим…
Димитрий испуганно прижался к Сане.
– Умница, – ядовито протянула молодая женщина и, улыбаясь, вышла из комнаты.
– Как же это так, Мирель? – глухо спросила служанка, когда вошла в столовую.
– Тебе не кажется, что сто восемьдесят два года – подходящий возраст для привыкания к жёстким реалиям? – спросила хозяйка. – И, вообще, что ты всех жалеешь? Я понимаю, что всю сознательную жизнь прослужить нянькой – обязывает, но сколько можно? Как только ты стала не нужна – тебя выбросили! Ты помнишь, откуда я вытащила тебя?
– Да, – прошептала Сана.
– Повтори громче, – резко произнесла Мирель.
– Да, я помню!
– Вот и не забывай. Вспоминай, когда жизнь раем покажется.
С этими словами молодая женщина вышла из столовой, а потом и из дома, стремительно спускаясь по ступенькам. Направляясь к озеру, она почему-то бросила взгляд на окно, где теперь жил «мальчик» Саны.
– Ешь, Димитрий, – приговаривала нянька, водружая ему на колени поднос. – Давай, я научу тебя, как пользоваться прибором… Вот так.
МЛ 1231 смотрел на неё совершенно детскими глазами, наслаждался ласковыми интонациями голоса и повторял все её движения.
– А Мирель ты не бойся. Это она на вид такая грозная… Хотя, конечно, не только на вид… Она очень сильная и может быть жестокой, но слабых никогда не обижает.
Я ведь всю свою жизнь служила нянькой. Да, мальчик. Сразу из питомника меня определили в другой питомник… И я любила воспитывать детей. Просто потом… Когда постарела, омолаживать меня никто не стал. В том городе, где я жила, случилась смена власти и жилища мне не досталось. Меня выслали из цивилизации на невольничий рынок.
На последних словах Сана подавила всхлип.
– Покупать меня там никто не собирался. Кому нужна старая необучаемая женщина? Да, честно сказать, здесь вообще няньки не нужны… Ну, так вот, пережила я несколько выставок и попала на последнюю…
Пожилая женщина взглянула на подопечного. Ей показалось, что на его лице блеснула едва уловимая улыбка.
– Мне грозила или голодная смерть или физическое уничтожение… В тот день на аукционе появилась Мирель и заплатила за моё содержание. Так я попала сюда, в этот рай. И живу здесь уже четыре года. Нет, я – не рабыня, ты не думай. По закону Мирель освободила меня. Просто в нашем населённом пункте не все об этом знают. Для меня так безопаснее… И ты ничего не бойся. Здесь тебя никто не тронет… Вот я живу с Мирель, а кто она, до конца не знаю. Скажу тебе только, что все её здесь уважают и побаиваются. И не только здесь…
Следующие три недели Сана ухаживала за Димитрием, который не мог вставать с постели. За всеми хлопотами няньки Мирель наблюдала молча, а на её рассказы об успешном выздоровлении нового жильца почти не реагировала. Только вежливо кивала в ответ и уходила к себе в комнату или на прогулку.
В очередное утро Мирель вернулась с озера, вошла в столовую и запнулась обо что-то возле шкафа. Что-то или кто-то замычало и дёрнулось.
