Собственно, даже на этой последней охоте, куда взяли на первое задание новичка, правило быстрой адаптации сработало – растерявшись, парень пропустил удар, оказавшийся смертельным.

Наруто подробностей охоты не знал, но его это и не волновало – сейчас его больше беспокоил дряхлеющий на глазах Саске, который, выходя из комнаты, вцепился в дверной косяк и почти повис на нем, прижимаясь лбом к холодному дереву. Наруто бы ожидал подобное от кого угодно, но только не от казавшегося таким упорно-сильным охотника. Конечно, с одной стороны это было даже приятно – Саске не воспринимал его, как угрозу, раз позволил себе расклеиться до такой степени, но… Лучше бы не позволял.

- Саске, - позвал его Наруто, но тот, отмахнувшись от него, двинулся дальше.

Наруто прислушался к его шагам – медленным, неуверенным – и дыханию – неровному, хрипловатому, рваному. Ему явно стало хуже, если Наруто не обманывали его собственный слух и интуиция.

Беспокойство снедало изнутри, и Наруто, не выдержав, пошел за Саске. Как оказалось, вовремя – потому что поднимавшийся по лестнице охотник вдруг покачнулся, попытался схватиться за узкие перила, но не удержался и завалился назад. Наруто, одним прыжком преодолевший разделявшее их расстояние, успел подхватить Саске почти у самого пола – точнее, у нескольких последних ступенек. Если бы он не успел… Наруто мотнул головой, отгоняя видения о проломленном черепе или сломанной шее, и, придерживая Саске за плечи, приподнял его.

Одним резким рывком задрав на нем куртку и футболку, Наруто уставился на широкий, потемневший, наверное, от черной футболки бинт, плотно обхватывавший живот Саске. Наруто быстро сбегал в кухню за ножом и, наплевав на цивилизованные методы, распорол на Саске футболку, отбросив полы куртки в стороны. Мысленно извинившись перед Саске, он дернул налипшие, несмотря на толстый слой мази, бинты, отодрав их вместе с кровяной корочкой. Саске дернулся от боли, приоткрыл глаза, пытаясь отпихнуть его, но Наруто удержал его, надавив на грудь, уставился на глубокие длинные царапины, покрытые остатками странно пахнущей мази, и нахмурился. Убедившись, что Саске, смотревший на него мутными глазами, не собирается дергаться, Наруто с силой провел пальцем по одной из царапин, стирая мазь. Саске снова рванулся, хватаясь за его плечо.

- Лежи ты! – рявкнул Наруто, вытирая испачканный мазью палец о собственные джинсы.

Убедившись, что он чистый, Наруто во второй раз запустил палец в ту же царапину, обмазывая его моментально проступившей кровью. Саске болезненно застонал и вцепился в его бедро, видимо, надеясь повлиять на него хотя бы так.

Наруто принюхался, слизнул кровь с пальца и побледнел не хуже самого Саске. Схватив его за плечи, Наруто встряхнул его, заставляя открыть глаза.

- Те дикие были от Орочимару, да? – спросил он.

Саске взглянул на него чуть более осмысленно, машинально впиваясь пальцами в его руки.

- Откуда ты?.. – начал он, но Наруто его уже не слушал, больше занятый ругательствами и нервной беготней по коридору.

Правда, Саске на этот незапланированный приступ паники тоже было наплевать – сознание ускользало, бок жгло, будто ему пытались неумело ставить клеймо, и эти проблемы были явно важнее психанувшего оборотня.

Вдруг резко успокоившись – будто переключателем щелкнули – Наруто сел рядом с ним на пол и затих, повернувшись к Саске боком (если совсем точно – ухом). На него моментально нахлынули самые разные звуки: мелкая птица прыгала по крыше, собирая какие-то одни ей ведомые то ли крошки, то нанесенные ветром ягоды; в соседнем доме шумно ругалась семейная пара из-за пропущенного ими обоими родительского собрания; чуть дальше по улице заглохла машина, и теперь ее владелец, ругая на чем свет стоит механика, который ее чинил, ковырялся под капотом. Зажмурившись, Наруто зажал одно ухо ладонью, забывая на мгновение, как это можно контролировать. Большую часть времени оборотни благополучно «обрезали» собственный слух, чтобы не слышать, как кто-то ходит в туалет или трахается – контроль закладывался у них с детства, и все посторонние нежелательные шумы отходили на задний план. Но сейчас, к сожалению, Наруто был слишком… взвинчен, чтобы реагировать хотя бы адекватно.

- Та-ак, спокойно, это просто, нужно взять и… – забормотал себе под нос Наруто, постепенно, поочередно отсеивая весь мусор, полезший в уши, будто саранча.

Наконец, вокруг не осталось ни звука – кроме шумного тока чужой крови и нервного, быстрого сердцебиения. А учитывая, что Саске дышал, судя по плавно и слишком медленно вздымающейся груди, спокойно, это было плохо.

Не давая себе времени передумать (то, что ему пришло в голову, и без того было абсурдной идеей), Наруто оторвал приличный кусок от безнадежно испорченной черной футболки и, не обращая внимания на очнувшегося от боли Саске, который, мало уже что соображая, пытался отпихнуть его вслепую, стер остатки мази.

- Ты… что… – забормотал Саске, но Наруто быстро зажал ему рот рукой.

- Лучше тебе не знать, что, - признался он, убирая ладонь.

Саске затих и прикрыл глаза, будто окончательно наплевав на то, что с ним происходит. Наруто, бросив быстрый взгляд на его на удивление расслабленное лицо, вздохнул и на мгновение зажмурился.

Продолжая фоново отслеживать сердцебиение Саске, он наклонился и, решившись, быстро и влажно провел языком по самой крупной царапине. Саске вздрогнул, приоткрыл глаза, посмотрел на него – и вырубился. Наруто, на которого опять накатила волна непонятной стыдливости, с облегчением перевел дух.

Кое-как устроившись на полу удобнее, он снова наклонился и, больше не обращая внимания на то, пришел в себя Саске или нет, принялся торопливо, влажно вылизывать царапины, попутно давясь оставшейся-таки внутри мазью. Воспаленная по краям кожа – будто окаменевшая – шершаво ощущалась на языке, но уж на это Наруто было тем более наплевать. Вылизав наконец мазь из одной царапины, он (как бы ни противно это звучало в его голове) постарался как можно лучше смочить открывшуюся рану слюной. Чужая кровь липким осадком въелась в язык, и Наруто едва не сплюнул – этот вкус он бы узнал даже в глубокой старости.

Наруто не слушал Орочимару, который, собрав вокруг себя всю стаю, что-то упорно и довольно долго втолковывал. Наруто вспоминал девчонку – совсем молодую охотницу, которая попалась дозорным на границе занятой ими территории. Надо отдать ей должное: издалека заметив оборотней, она успела убить двоих из них, прежде чем ее все-таки поймали и притащили в лагерь. Наруто не понял, зачем она была им нужна именно сейчас – до полнолуния оставалось три недели. И он бы предпочел вообще не знать, что кого-то поймали, потому что на этот раз пленнику не повезло еще сильнее, чем тем альфам, которых ловили для течек. Девчонку потащили прямиком к Орочимару. Едва увидев ее, Наруто сбежал в лес, подальше от стаи, к границе территории, но даже там в течение нескольких дней до него доносились дикие, нечеловеческие крики.

Саске дернул рукой, тронул его голову, коснулся волос – и будто успокоился, снова погрузившись в свой почти летаргический сон. Наруто бросил на него нервный взгляд, вылизывая вторую царапину до онемевшего языка – знакомый мерзкий привкус никак не желал уходить, несмотря на все его старания.

Потом Наруто пожалел, что не слушал разглагольствования Орочимару, потому что спустя несколько недель очередь дошла до него. Все это время он почти не появлялся «дома», у лагеря, больше занятый своими мыслями, так что объявившийся вдруг перед его носом Орочимару, умевший подкрадываться, как никто другой, стал неожиданностью.

- Твоя очередь, - сообщил он, указывая в сторону лагеря.

Наруто послушно шагнул следом за ним, привычно занимая место за его спиной – подстраховывал. Это была его работа в стае. Против большого отряда охотников выпускали его, защищать Орочимару от чего бы то ни было поручали ему. Наруто привык к этому, он был по-своему привязан к вожаку. Орочимару знал его с рождения, знал его мать, собрал их стаю заново, вернувшись от охотников – для молодого оборотня он был объектом для подражания. Для Наруто его авторитет был непоколебим, хотя он не соглашался примерно с двумя третями его решений. Но он – подчиненный, его задача – защищать стаю.