- Меня никто ни о чем не спрашивает, - хмыкнул Орочимару, слизывая с губ капли воды, перемешанные с кровью.

Саске покосился на его перепачканное кровью лицо и перевел взгляд на хмурое, темное небо, которое все никак не могло успокоиться. Не зря ведь их с Орочимару не поленились притащить черте куда и держать на привязи. Что же было нужно этим людям?

По злой иронии судьбы ответ на этот вопрос Саске узнал на следующий же день, когда его утащили из тесной клетушки, проигнорировав Орочимару.

Саске, впрочем, отчасти был даже рад, что его наконец вытащили из гребанного колодца в коридор, где воды не было и можно было идти по сухому. Ну и, разумеется, он хотел уже узнать, кто их с Орочимару поймал и зачем. Надо было как минимум оценить степень опасности и силы противника, чтобы иметь возможность придумать план побега. Провожатые Саске молчали, с мрачной решимостью конвоируя его в нужное место.

Широкий коридор, тускло освещенный лампами, издававшими противное, раздражающее гудение, в конце концов окончился просторной комнатой, в которой тихо шумели включенные компьютеры. Комната вообще напоминала какой-то офис, заставленный техникой и многочисленными столами. За одним из компьютеров сидел человек, при их появлении мельком обернувшийся к дверям, в которые они вошли.

Саске, увидевший за этот короткий миг неприкрытую ненависть в глазах типа за компьютером, озадачился тем, что его может так ненавидеть вроде как незнакомый человек. Саске не слишком аккуратно сгрудили в компьютерное кресло и сковали руки за спиной так, что пошевелиться он и при большом желании не мог бы. После этого провожатые так же молча удалились, оставляя Саске наедине с явно ненавидящим его человеком.

Этот тип неторопливо свернул все окна на компьютере, открывая совершенно стандартную картинку на почти пустом рабочем столе, и поднялся на ноги, поворачиваясь к Саске.

Наконец-то появилась возможность как следует рассмотреть его внешность. Странные серовато-белого цвета волосы, зализанные назад, и жутковато иконописные черты лица. Саске был абсолютно уверен, что никогда в жизни этого человека не встречал, но память упорно и надсадно царапалась, утверждая, что где-то он его уже видел.

- Учиха Саске, - задумчиво проговорил мужчина, внимательно и цепко оглядывая Саске с головы до ног. – Ты очень удачно остался тогда без своих мохнатых друзей. К тебе было прямо-таки не подступиться – то твой след оборвался где-то в лесах, то твои дружки не отходили от тебя ни на шаг, - добавил он, демонстрируя удивительную осведомленность о делах Саске.

- И зачем же вы меня так старательно искали? – стараясь не слишком напрягаться по поводу того, что за ним, оказывается, по пятам уже долгое время следовал странный жуткий мужик, поинтересовался Саске.

Все это, впрочем, проливало свет на все происходящее. Значит, он оказался здесь не просто так, а его целенаправленно приволокли сюда для какой-то смутно нехорошей цели. Правда, тогда непонятно было, что здесь делал Орочимару – возможно, просто попался под горячую руку? Или эти люди, кем бы они ни были, решили, что бывший вожак одной из крупнейшей стай тоже может для чего-нибудь сгодиться?

Мужчина растянул губы в жутковатом оскале, которому могли бы позавидовать все оборотни мира, вместе взятые.

- А, так ты даже и не знаешь, зачем ты здесь?.. – обманчиво миролюбиво спросил мужчина.

Он обошел Саске по кругу, напоминая кружащую вокруг куска мяса акулу, и, вдруг рванувшись вперед, вцепился Саске в горло, сжимая пальцы. Лицо его при этом было так близко, что Саске видел его расширенные почти до предела зрачки.

- Ты сестру мою убил, сука, - прошипел мужчина с такой непередаваемой ненавистью, что Саске, больше думавшему в тот момент о невозможности дышать, стало по-настоящему страшно.

Несмотря на то, что большую часть жизни Саске бегал по лесам и убивал омег, которые охотников ненавидели по умолчанию, такой ненависти – разлагающей, жгучей и непримиримой – по отношению к себе он еще никогда не ощущал.

Мужчина, будто опомнившись, убрал руки, позволяя Саске сделать наконец нормальный вдох, и отошел. Что ж, кажется, убивать прямо сейчас его не собирались, хоть Саске и не понимал, почему.

- Какую еще сестру? – ляпнул Саске, догадываясь, впрочем, откуда ветер дует.

В конце концов, к «сестрам» можно было причислить только одну его жертву. Да и раздутый до предела скандал, разразившийся, когда нашли тело Конан, тоже о чем-то говорил. Только ее родня подняла всех на уши, остальным хватало и отмазок Гильдии на тему: «мы все расследуем, всех найдем и всех накажем, посидите молча». Что ж, кажется, стоило подробнее изучить биографию Конан, да что теперь об этом думать…

- Какую сестру, - умилился мужчина и сделал было шаг вперед, к Саске, но вовремя притормозил, решив, по всей видимости, не искушать судьбу очередной внеплановой попыткой убийства.

Он обошел Саске и, отстегнув его от кресла, к которому провожатые его старательно приковывали, без особых сантиментов перетащил его за свой стол с компьютером.

- Тебе очень повезло, что Зверя у твоего щенка больше нет, - поделился мужчина, разворачивая какой-то документ.

Саске мотнул головой, избавляясь от удерживавшей его за шею руки, и перевел взгляд на экран. Аккуратно заполненная таблица с датами и кратким описанием событий, вне всяких сомнений, принадлежала Конан. И, похоже, она догадывалась обо всем уже очень давно, расписывая свои отчеты.

«Условия вязки неизвестны, однако маловероятно, что они были проведены по всем установленным правилам. Время вязки также неизвестно, но пара похожа на давно устоявшуюся. На нашей практике подобное взаимопонимание между альфой и носителем Зверя складывается как минимум через полгода после вязки. Случай непонятный и требующий изучения».

«Учиха легко поддается на провокацию, агрессия повышена. Границ дозволенного он не переходит, однако очевидно, что у него повышенная потребность в контроле и обостренное собственническое чувство. Это можно использовать.

Во время разговора у него вдруг оказалась (беспричинно, судя по тому, что до того подобного не наблюдалось) на руках кровь (?)».

«Уровень агрессии у Учихи определенно возрастает. Результаты проверок не показывают ничего подозрительного, но у меня есть основания полагать, что они могут быть фальсифицированы. По-другому объяснить внезапную дружбу Учихи и Нары я не могу».

«Во время задания были обнаружены трупы альф – почему-то только в месте, куда был отправлен Учиха. Доказательств его причастности нет, необходимо обследование тел. Уровень агрессии по-прежнему повышен и продолжает расти».

«Осмотр тел выявил полное отсутствие отпечатков и следов. Орудие преступления неизвестно, предположительно – раны нанесло животное (?)».

«Трое наших, которым приказано было напасть на Учиху, были убиты им и вызванным им к себе Зверем. То ли у Учихи превосходная реакция и животные инстинкты, то ли…?».

«Расследовала смерть Д. Ситуация такая же, как в случае с альфами – никаких отпечатков и рана, нанесенная неизвестным животным. В это время Учиха был за городом».

Дальше Саске читать не стал. И без того было очевидно, что Конан, умеющая складывать два и два, в конце концов поняла, что и почему происходит. Она могла быть не стопроцентно уверена – Саске никогда не давал ей очевидных доказательств своей… «необычности», но догадывалась обо всем совершенно точно.

- Жаль только, что я нашел все это уже после ее смерти. Иначе не позволил бы ей брать на себя слишком много, - вдруг горько заметил мужчина, увидевший, что Саске закончил читать. – Как же я тебя ненавижу, тварь, - прорычал он, бросаясь к Саске.

Саске знал, что дальше произойдет так же ясно, как знал, что выбраться из этой передряги ему будет очень и очень непросто.

Орочимару, выглядевший куда лучше, чем вчера, присвистнул, когда Саске втащили обратно в «камеру», небрежно пристегнув его руки к стене. Собственно, сам Орочимару обычно выглядел лучше после своих сеансов «общения» с их тюремщиками. Саске же сейчас выглядел так, как будто на его лице попрыгали, а потом потоптались и по всему остальному.