Два определивших его судьбу события произошли практически одновременно.

Сначала ему пришло предложение из Гильдии. Университет, который он как раз закончил, предложил его кандидатуру на исследовательскую работу – в Гильдии периодически пытались подыскивать молодых и перспективных работников, чтобы заменять уходящих в отставку.

Пока Шикамару колебался и пытался понять, что ему делать – навсегда отрезать себе путь в Гильдию и уехать, или не рисковать обеспеченной жизнью и остаться, судьба подбросила ему еще один «сюрприз».

С Ино они учились в школе и практически не общались. Она была слишком шумной, слишком шустрой и слишком беспокойной, чтобы у них со спокойным, почти меланхоличным на первый взгляд Шикамару нашлись общие темы для разговоров. Окончив школу, они разошлись в разные стороны и благополучно не вспоминали друг о друге.

Пока однажды не встретились в торговом центре, по которому Шикамару бродил в выходной день, пытаясь решить, что ему делать дальше. Ино, выцепившая его в толпе, каким-то немыслимым образом отвлекла его от размышлений, и поздно вечером их вежливо попросили удалиться совершавшие обход охранники, собиравшиеся закрывать торговый центр. Так и не наговорившиеся за долгие часы Ино и Шикамару, не сговариваясь, условились встретиться еще раз, а еще через месяц Шикамару подписывал трудовой договор с Гильдией, без особой жалости закрывая в браузере вкладки с предложениями в Гринде.

Ино, домашняя и нежно привязанная к родителям девушка, в жизни бы не согласилась оставить их одних в Конохе. К тому же, она помогала им в цветочном магазине и была вполне довольна своей жизнью.

Шикамару, которого воспитали в строгом и непоколебимом уважении к женщине и ответственности за нее, больше не сомневался, выбирая место работы. В Гильдии хорошо платили, предоставляли все необходимое для работы, вплоть до дорогущей аппаратуры, и не слишком возражали против отпусков. В те времена Шикамару еще не был стопроцентно уверен, но надеялся на то, что Ино станет его женой. А семью нужно было кормить и заботиться о ней – это понимание в Шикамару вложил отец, всю жизнь следовавший этому же правилу.

Впрочем, жалости к положению омег брак никак не помешал. Шикамару никогда не был мучителем, никогда собственноручно не причинял никому боли, но он работал на систему, которая именно тем и занималась, и он все чаще задавался вопросом – а не такой же ли он сам? В конце концов, слаженная система состоит из огромной кучи винтиков, и Шикамару был одним из таких винтиков.

До сих пор ему вполне успешно удавалось убеждать себя, что он не делает ничего противоестественного. Конечно, он изучал омег и их слабые места, периодически его включали в команды, разрабатывавшие оружие, но если разобраться… Среди омег было достаточно тех, кто без зазрения совести убивал всех подряд.

Омеги из Гринды, например, сознательно уходили глубоко в леса в полнолуния, делая все, чтобы не натолкнуться на своих сограждан. Остальные омеги, обращаясь, напротив бежали к людям, надеясь вырезать как можно больше, пока не набежали охотники.

Такая позиция хоть и успокаивала, подменяла понятия, но Шикамару инстинктивно, все с той же оставшейся с детства проницательностью понимал, что глупо делить омег на своих и чужих, причисляя к «чужим», фактически, всех неповязанных оборотней.

С тем же успехом можно было назвать всех черноволосых – маньяками, а светловолосых – проститутками.

Учиха, каким-то немыслимым для нормального человека образом притащивший в Коноху, в самое сердце Гильдии, Зверя и вполне мирно уживавшийся с ним несколько месяцев, пошатнул тщательно выстроенную систему в голове Шикамару. Эта интересная ситуация как минимум доказывала, что омеги и альфы, последние несколько веков безостановочно воевавшие друг с другом благодаря Гильдии, без особых сложностей могут сосуществовать мирно. Причем явно не благодаря Гильдии, а скорее вопреки. Судьба Наруто, если бы его вдруг заметили, была бы вполне определенной, учитывая, что он еще и оказался Зверем.

В любом случае, бросать эту сумасшедшую парочку на произвол судьбы Шикамару не собирался. И только этим намерением можно было объяснить тот факт, что сейчас он сидел в одном из отдаленных от центра города и, соответственно, штаба Гильдии кафе на веранде второго этажа и взламывал системы видеонаблюдения в самом кафе и в нескольких зданиях поблизости, камеры на которых могли бы поймать его в объектив.

Расслабленно откинувшись на спинку удобного стула, Шикамару быстро бегал по клавишам стоявшего перед ним на столике ноутбука.

Поднявшийся на веранду Саске на секунду остановился, обвел взглядом зал и, заметив его, подошел к столику, садясь напротив. Шикамару вскинул на него глаза и вновь перевел взгляд на экран, одним четким стуком по клавише заканчивая работу.

Саске перегнулся через стол, мельком взглянул на экран и хмыкнул.

- А я думал, ты законопослушный, - заметил он и задумчиво повертел в руках пузатую солонку.

Шикамару закрыл ноутбук.

- В молодости научился, - отозвался он, доставая из висевшей на спинке стула сумки для ноутбука тонкую папку.

Саске, который всегда промахивался лет на пять, пытаясь определить чей-нибудь возраст на глаз, мельком припомнил, что Шикамару старше него самого года на четыре как минимум.

Шикамару подтолкнул к нему папку и сложил руки на груди, дожидаясь, пока Саске вникнет в содержание документов.

- И что? – поинтересовался наконец Саске, закрывая папку. – Тебе вообще разрешено брать с этого копии?

Шикамару молча убрал документы обратно и кивнул на ноутбук.

- Именно поэтому я позаботился о том, чтобы никто этого не увидел, - отозвался он. – Интересно, Наруто знает, что ты делал той ночью?

Саске сложил на стол локти, с раздражением замечая, что силы Зверя, которые он ощущал в себе почти постоянно, будто вскипели, попытались прорваться, но к этому Саске был готов. Шикамару успел заметить только легкий, еле видный всполох красного, вспыхнувший на мгновение в глазах Саске.

- Нет. И на твоем месте я бы не слишком жаждал ему рассказывать, - отозвался наконец Саске.

Шикамару, ожидавший почему-то положительного ответа, удивленно приподнял брови. В парах секретов между партнерами обычно не бывает. Во-первых, элементарно сложно утаить что-то от чувствительного к состоянию другого партнера, а во-вторых, ни альфы, ни омеги обычно не ощущали нужды что-то скрывать. Пара по своей сути была слитным, единым организмом, а все разногласия рано или поздно решались.

- Собираешься врать собственной омеге? – уточнил Шикамару.

Саске пожал плечами.

- Это для его же блага, - отрезал он.

Шикамару помолчал, позволяя подошедшему официанту поставить на стол чашку с заказанным просто так чаем.

- Неужели? – заинтересованно переспросил он, чувствуя, что напал на след.

У Зверей, несмотря на общую нестабильность, есть совершенно определенная цель. Кому-то нужна была свобода, кому-то – месть, кому-то еще что-нибудь. С другой стороны, еще ни разу на его практике Шикамару не попадался Зверь, настолько глубоко связанный не только с омегой, которой он принадлежал, но и с альфой. Возможно, не зря все-таки Гильдия вязала Зверей по распланированному сценарию, не давая тому никакой возможности вцепиться в альфу до того, как вязка подавит в омеге ее звериную суть, подомнет ее под себя.

- И чего ты добиваешься? – добавил Шикамару, ловя себя на мысли, что зря он оставил дома записную книжку.

Пальцы прямо-таки подрагивали от желания конспектировать их разговор. Саске непонимающе посмотрел на него. Все происходящее казалось ему абсурдом. Шикамару, помнится, говорил, что не знает, что будет делать, если он, Саске, вдруг начнет убивать, как и все его «предшественники». Тогда к чему вообще было затевать этот разговор?

В мире Саске убийство было делом практически обычным. Он бы не смог сказать, сколько оборотней, желавших отодрать ему голову, он убил за все время своей работы. Омеги убивали, альфы убивали – это было почти нормой. Одни беты по факту оказывались «миролюбивыми» - если не считать того факта, что именно беты и отправляли альф убивать диких.