Постепенно долина сузилась, превратившись в ущелье. Оно поднималась все выше и выше, а я вместе с ней набирал высоту. Внизу пышная, южная растительность уступила место соснам, шумная река превратилась в горный, бурный ручей, с брызгами и водопадами, подсвеченные солнцем, они сверкали разноцветной радугой. Иногда водяная пыль доставали и до меня, хотя я летел на уровне облаков. Вдали забелели верхушки горных ледников, от них тянуло холодом. Я включил курточку-термос на 'комфорт' (вот как она быстро пригодилась!) Вдаль, насколько хватало глаз, высились горные пики и хребты.

   Я боялся, что не успею до темноты попасть на станцию, хоть и изучил все подходы к контейнеру, но одно дело при солнечном свете, с высоты спутника, рассматривать через объемный монитор компьютера сортировочную станцию, другое дело в темноте искать контейнер.

   Внизу появилась пыльная, петляющая серпантином дорога, карабкающаяся наверх, по которой местный крестьянин, тащился на ишачке. (Он отстал от нас, наверное, лет на пятьсот на своем ослике). Посмотрев на меня из-под ладони, он помахал рукой и поехал дальше.

   Стало темнеть, в горах солнце быстро закатывается за горизонт. Я прибавил скорость, ориентируясь на огни показавшейся вдали станции.

   Прижимаясь почти к земле, в трех, четырех метрах, я буквально на "брюхе" шел к заветной цели. Здесь было гораздо темнее и иногда верхушки деревьев хлестали меня, когда я не успевал увернуться. Какая-то безумная обезьяна слегка прокатилась на мне, когда я пролетал мимо ее орущей компании. Я ссадил ее на следующем дереве и помчался дальше. Последний рывок и я наверху, на плато. Вот она – Космическая Сортировочная Лайтстанция! Я знал ее во всех подробностях и мог с закрытыми глазами найти свою площадку. Перескочив через забор, я приземлился недалеко от контейнера, и, скинув антиграв, спрятался за кустами, выбирая подходящий момент. Надо было перевести дух и собраться с мыслями.

   Свой контейнер я узнал сразу, его еще не сдвигали с места. Возле него суетились автопогрузчики, людей поблизости не было. Вся территория вокруг была залита светом, хорошо, что собак поблизости не было.

   Только я собрался вскочить, чтобы прошмыгнуть в контейнер, как вдруг меня 'пригвоздил' к земле луч фонарика.

– Ага, вот ты где?! – услышал я громовой, торжествующий голос, – сачкуешь?!

   Сердце мое сжалось и как мышонок, быстро спряталась в левую пятку, тихо екала оттуда. Я лежал, боясь шелохнуться.

   Мужчина, похожий на шкаф и на гориллу одновременно подошел ко мне, не убирая свет.

– Тебя везде ищут, а ты здесь прохлаждаешься? Думаешь, практику за тебя кто-то другой проходить будет?!

   Усилием воли я вернул свое сердце обратно, туда, где ему и положено было быть.

– Я…, я думал, что успею до старта.

– Успею?! – он светил мне прямо в глаза, – а кто руководить погрузкой будет? а кто примет все по списку?! И, в конце концов, кто здесь на практике ты или я?! Вот скажу декану, будешь пересдавать зачет.

– Ну, зачем же сразу декану?! Я все успею!

– Я все успею! – скривился он, стараясь подделаться под интонацию моего голоса, но вдруг он запнулся на полуслове и присмотрелся, – а у тебя есть пропуск? Что-то ты слишком молодо выглядишь или ты потеряшка?

   Я понял, что моя судьба висит на волоске, сейчас выяснится, действительно ли мое приглашение.

– Конечно, есть пропуск, – сказал я уверенно и протянул удостоверение-приглашение, – а то, что молодой, то в наше время это вопрос денег.

   Шкаф-горилла покрутил перед глазами удостоверение, в его огромной ладони пластиковая карточка походила на фантик.

– Разве поймешь кому, сколько лет? – проворчал он, – была бы моя воля, запретил, чтобы омолаживались до двадцатилетнего возраста, а то не разберешься с вами, а ну, мигом на корабль и быстро переодеваться в форму, иначе живо отправлю домой!

– Слушаюсь! – откозырял я и с готовностью повернулся, что бы идти, но он снова окликнул меня.

– А антиграв кто за тебя забирать будет, или ты за него уже ответственности не несешь?

– Я забыл.

– Забыл, – проворчал он уходя, – было бы личное не забыл, вот поставить тебе неуд и все дела.

   Я схватил антиграв и бросился к контейнеру, радуясь, что все так хорошо обошлось.

   Автопогрузчики посторонились, пропуская меня вовнутрь.

   Запах зверей, который встречается только в зоопарке, и который ни с чем не спутаешь, набросился на меня у входа. Хорошо, что не пришлось применять второй вариант, а то бы сейчас нюхал весь этот "аромат".

   Поставив антиграв в открывшийся шкафчик, в котором висела форма курсантов, я остановился, приводя свои мысли в порядок, – пока все шло хорошо, значит, мне действительно повезло, но сомнения еще оставались.

   Я торопливо стал переодеваться, натягивая на себя новенький китель. Форма пришлась мне как раз, видимо эта форма подгонялась под меня сама.

   (Разговор по инд.связи)

   – Как прошло?

   – Все как по маслу, он ни о чем не догадывается.

   – Это именно тот, которого мы пригласили?

   – Да, номер два, проглотил наживку, даже проще чем я думал.

   – Ты уверен, что он нам подходит?

   – Это самый лучший вариант, ай-кью ниже среднего, хотя, подготовка есть.

   – Настроил 'Прощальную песню'?

   – Да, уже заряжена.

   – Ты уверен, что следов не останется?

   – Абсолютно, ни песчинки, все превратится в излучение, а если что-то пойдет не так, то мы поможем, я предупредил крейсер 'Достархаун' на всякий случай, он как раз в этом районе.

   – Смотри, чтобы из страховой компании ничего не заподозрили, все должно пройти как несчастный случай.

   – А что делать с 'зайцами'? Это у нас запасной вариант.

   – Сколько их?

   – Три с северной стороны, один с южной.

   – Опусти защитное поле и пугни, – сами уйдут. Нам этого лоха хватит.

   – Мне даже немного жалко этого пацана, может, другого возьмем?

   – Не распускай нюни, деньги на кону немалые поставлены. Как все закончится, отзвонись. До связи!

  (Конец разговора по инд.связи)

   Я посмотрел в зеркало и залюбовался, форма сидела на мне как влитая, будто была сшита на меня. Особенно понравились серебристые, перекрещенные ракеты на лацканах кителя. Вот бы увидели меня ребята с нашего дома!

   Коротко прозвучал сигнал предварительной готовности, в контейнере-подъемнике остался только я, – надо торопиться.

   Пульт я нашел сразу, не даром же я изучил эти контейнера-подъемники. Влетев в кресло, я быстро включил блокираторы, и вовремя.

– Внимание! – раздался из динамиков знакомый голос, – "капитан Дрейк", до приборов не прикасаться, подъем произойдет автоматически, твое дело – следить за животными, дальнейшую задачу получишь наверху.

   Я огляделся, разыскивая этого Дрейка, потом понял, что это обращение было ко мне. Ну что ж, Дрейк, так Дрейк.

   Каюта управления была стандартная – обычный пульт, два кресла, все как на тренажере, но сердце все равно замерло, давая перебои.

   'Главное не дрейфить, капитан Дрейк', – подбодрил я себя. Жалко, что не посмотрел 'Белое солнце пустыни', его обычно смотрят новички, эта традиция идет с первых полетов космонавтов, но сейчас смотреть было поздно, на корабле посмотрю.

   Палуба под ногами вздрогнула, и я быстро включил экраны, – контейнер находился уже на стартовой площадке, освещенный лучами прожекторов. Мне стало немного жутковато, я чувствовал, что покидаю Землю если не навсегда, то надолго. Сколько раз я пытался попасть на космические корабли, и каждый раз меня ссаживали, а вот теперь наконец-то у меня получилось. Через несколько минут я увижу звезды и не с поверхности Земли, а прямо за стеклом иллюминатора. Сразу вспомнились родители, – если бы они знали где сейчас он, волновались бы они? У прапрабабушки бы сердце не выдержало.