– Простите мою настырность, а как это вы так быстро определили? Я ещё не назвал вакансию, а вы…

– По голосу. Вы гнусавите, растягиваете фразы,… вы разговариваете со мной лёжа? Такое ощущение, что вам диафрагму сдавило.

Я вскочил с кресла, в котором я действительно развалился как свиная туша на разделочном столе, и заговорил быстрым, официальным тоном.

– Простите, не расслышал вашего имени…

– Людмила.

– Людмила, что я должен был вам сказать для того, чтобы вы пригласили меня на собеседование?

– Бросьте ваши дешёвые фокусы! Здесь такие номера не пройдут! – она внезапно рассвирепела, – начитаются дешёвой литературы, а потом названивают тут!

Я открыл рот, для того чтобы мягко возразить, но разъярённая Людмила швырнула трубку с такой силой, что мне показалось, будто мне врезали крышкой от кастрюли по голове. Когда звон в ушах прошёл, я методично набрал следующий номер, и быстро договорился о собеседовании…

Первое собеседование было назначено в здании «Спирохетакорп» – фармацевтического гиганта, расположенного неподалёку от Медведковского кондитерского комбината. Втянув носом сладко пахнущий ванилью воздух, я вошёл в офис. После выполнения всех формальностей связанных с пропускным режимом, я попал внутрь. Меня сразу поразило то радушие, с которым здесь встречали потенциального соискателя. Из пятерых встреченных мною по дороге сотрудников, только один смог внятно объяснить мне, где именно находится отдел кадров. Сотрудница кадрового отдела резко махнула рукой, всем своим видом показывая, что ей не до меня. Я вопросительно поднял брови, она громко крикнула, – я разговариваю по телефону! Три минуты! Я присел в коридоре, она не обманула, не успела стрелка часов отсчитать три четверти часа, как я был допущен внутрь. Пока она рассматривала моё резюме, я рассматривал её внешность. Бравурная причёсочка (беспорядочно торчащие во все стороны пряди волос), минимум косметики, тонкие злые губы, скучающее выражение лица, а ещё, она что – то жевала. Ну, давай дорогуша, дожуй, проглоти, и скажи мне то, что я хочу услышать. Она пристально смотрела в моё резюме, затем спросила.

– Почему вы решили, что подходите для этой работы?

– Потому, что я являюсь специалистом в области построения вербальных конструкций! – выдал я заготовленную фразу, и победно посмотрел на неё.

– У вас резюме неправильно составлено, – она небрежно швырнула его в моём направлении. Я ловко подхватил листок, не дав ему упасть на пол, пробежал по нему глазами, и сказал, – а в кадровом агентстве, в котором мне составляли резюме, меня заверили, что оно полностью соответствует всем требованиям.

Я так же небрежно, как и она, швырнул листок обратно. Мяч на твоей стороне, милочка. Ни в каком кадровом агентстве я не был, но фортуна (как известно) благоволит наглым. Она ещё раз пробежала скучающим взглядом по странице, – а где информация о последнем месте работы? Её нет!

Я встал со стула, подошёл ближе, и очень тактично показал мизинчиком, – вот она!

Она досадливо закусила губу, – ах, да, действительно…(думает, к чему ещё бы ей придраться), а у вас есть опыт продаж?

– Да.

– Продайте мне что – нибудь.

– Сейчас?

– Да.

– Встаньте, пожалуйста! – я деликатно беру её за руку, и помогаю встать со стула, она обалдело смотрит на меня круглыми как у совы глазами. Я подвожу её к окну, пристально вглядываюсь в шероховатую, пористую кожу её лица. Затем, я озадаченно закусываю нижнюю губу, сощуриваю глаза, и шевелю губами таким образом, чтобы у неё сложилось впечатление, будто я что – то считаю. Выдержав длинную паузу, и заметив, что она начинает нетерпеливо притопывать ногой, я мягко и певуче спрашиваю у неё, – простите мою неделикатность, но я должен вам это сказать, вы знаете, что у вас страшное кислородное голодание? Она резко вскрикивает, – что? Какое голодание?

– Вы же проводите большую часть дня здесь, в офисе?

– Ну…да.

– Спёртый воздух, отсутствие солнечного света, кондиционеры – всё это оказывает неблагоприятное воздействие на вашу кожу. Как вы решаете эту проблему?

– Как? Как и все женщины – пользуюсь питательным кремом…

– Замечательно, но вашей коже этого недостаточно, она нуждается не только в питании, но и в увлажнении, и в очищении. Можете ли вы нанести на кожу сразу три крема?

– Это нереально.

– Вот! В этом всё и дело! Нанести сразу три крема на кожу невозможно, а это значит, что ваша кожа не получает необходимых ей витаминов и минералов. Вы согласны с тем, что эту проблему надо решать?

– Ну,…согласна.

– У меня есть решение вашей проблемы – крем дневной тройного действия: питает, увлажняет, и очищает. Крем составлен на основе хитозана (новейшая разработка наших учёных), работает на клеточном уровне – в отличие от остальных кремов, он проникает через клеточную мембрану, удерживает влагу, и кожа естественным образом «дышит» в течение всего дня.

– Как называется этот чудо – крем?

– Никак. Я его выдумал. Вы поверили мне? Я продал вам товар?

– Мммм…мы вам позвоним.

– Это такая вежливая форма отказа?

– Почему вы так решили?

– Не первый раз на собеседовании. Что не так с моим резюме, или со мной? Скажите мне сразу, чтобы я не совершал таких ошибок в дальнейшем.

– Да…вроде бы всё так. Ждите звонка, я думаю, что вам повезёт!

В её взгляде ясно читалось – шоб ты сдох, и на твой гроб сверху положили твоё дефективное резюме, и густо полили тебя сверху кремом дневным тройного действия.

Я вышел из здания, и проверил записи, следующее собеседование на станции метро «Краснопресненская». Добравшись до места, я обнаружил, что из его окон открывается чудный вид на дом правительства. Отлично! Сделаю карьеру здесь, а затем перееду туда! Я поднимаюсь на скоростном лифте, выхожу в прекрасно благоустроенный холл. В центре зала стоит нечто среднее между шевардинским редутом и барной стойкой. За этим сооружением сидит прекрасная, как мечта, секретарша. Она радушно улыбается мне, – здравствуйте, вы к кому?

– Я в «Шанкр Компани», на собеседование.

– С кем именно вы договаривались о встрече?

Я смотрю в свои записи, – Жлобина Инна Дмитриевна.

– Подождите, пожалуйста, сейчас я позвоню, за вами придут.

В ожидании Жлобины, я присаживаюсь на неудобный диванчик для посетителей, и достаю книгу. Жлобина приходит очень быстро, она оказывается высокой тощей брюнеткой в модном (в сороковые – пятидесятые годы двадцатого века) свитере под горло, свитер радует глаз игривым, тёмно – коричневым цветом. В дополнение к гламурному свитерку, на ней одета блёклая клетчатая юбка. На шее (как у всех старых дев) воинственно болтается ожерелье из каких – то грубо обработанных камней, похожих на те палеолитические рубила, которые археологи находят на стоянках первобытных людей. Судя по её виду, она с удовольствием заменила бы камушки на мужские черепа. Всё ясно – мне попалась невеста троглодита, хранящая целомудрие до тех пор, пока он не придёт, и не осчастливит её, сопровождая процесс воинственными горловыми криками. Она неприязненно осматривает меня с ног до головы, и жестом показывает мне, что я должен следовать за ней, судя по всему – слов я недостоин. Она доводит меня до отдела кадров, плюхается на стул, издавший скрипучий крик о помощи, и протягивает мне руку. Пораздумав мгновение, я протягиваю ей свою, и крепко пожимаю её вялую, влажную конечность (кто её знает, может быть, она из тех больных на голову сторонниц равноправия полов, и считает, что с мужиками надо вот так – по – мужски?). Она брезгливо морщится, достаёт пачку влажных салфеток, и тщательно протирает пожатую мной руку. Затем, полностью избавившись от любых остатков моего ДНК, она заговаривает со мной по – человечьи.

– Резюме ваше…давайте…резюме!

– А! Резюме! Конечно!

Я протягиваю ей своё резюме, она медленно читает его, и делает какие – то пометки у себя в блокноте. Неожиданно, она резко и отрывисто выстреливает в меня заранее заготовленной фразой.