― Я не приду.
― Что?! Ты из ума выжил, Эндрю? ― Астрид, добравшись до тротуара, от злости сбросила с плеча свою сумку. ― Мы же договорились.
― Знаю, прости, ― мужской голос сделался грустным. ― Но ко мне из Нью-Джерси прилетают родители. Год их не видел. Извини, что не предупредил раньше.
― Я тебя ненавижу, Кейн. Клянусь, увижу, голову оторву! ― Хофферсон схватила свою сумку и зашагала по тротуару в сторону спортивного центра, стены которого показались из-за деревьев. ― Какого чёрта я подлетела в такую рань?
― Иди домой, Аси. Всё равно живёшь чуть ли не под дверьми «арены». Это мне тащиться аж из другого конца города.
― Пошёл ты, Эндрю.
― И я тебя люблю! ― звонкий смех послышался на той стороне, и блондинка поспешила сбросить вызов.
― Придурок, ― Астрид действительно была зла на своего напарника: ей пришлось подняться в выходное воскресенье аж в шесть часов утра (даже в будние дни она просыпалась позже), а этот идиот даже не соизволил написать ей хотя бы SMS. Впрочем, возвращаться обратно Хофферсон уже не собиралась: было проще дойти до центра и потренироваться в одиночестве. В конце концов, кто её выгонит?
Вскоре на её пути показался небольшой круглосуточный магазин, где она по привычке затаривалась свежими продуктами, привезёнными прямо с местной фермы. Девушка остановилась и бросила ещё один короткий взгляд на дисплей: восемь тридцать. В запасе осталось всего полчаса.
Астрид перевела взгляд с магазина на центр и обратно, в недовольстве поджала губы и, проклиная в мыслях быстротечность времени, поспешила направиться в сторону спортивной «арены»: всё-таки тащить продукты с собой ― не самая хорошая идея, хотя, конечно, их всё же стоило купить прямо сейчас, ведь свежие сыр, молоко и овощи в этом маркете раскупались крайне быстро, а тащиться на другой конец города за провизией девушке хотелось меньше всего на свете.
Совсем скоро Хофферсон вышла на небольшую, мощёную плиткой площадку, благоустроенную перед спортивным центром. В столь ранние часы, особенно воскресные, здесь было довольно тихо и почти пусто, однако сегодня на площади относительно многолюдно и довольно шумно. Девушка замедлила шаг и принялась оглядываться по сторонам: тут и там ютились небольшие группки школьников и людей постарше ― скорее всего, студентов колледжей и магистратуры, приехавших на экскурсию, которые в последнее время проводились с завидной регулярностью.
Астрид в недовольстве закатила глаза и громко цокнула языком ― покоя на тренировке сегодня точно не будет: ей довелось однажды побывать на таком вот экскурсионном «дне». «Дне» во всех смыслах этого слова: постоянный галдёж вокруг, подростковое желание показать себя перед спортсменами, вечные расспросы от любопытных школяров… Хофферсон зареклась приходить сюда в такие дни.
Но дело сделано: она уже здесь, а потому демонстративно разворачиваться и уходить было ей не с руки. Тем более что сам директор этого центра уже успел её заприметить ― белоснежная мужская улыбка разве что не сияла на солнце: он был несказанно рад, что кто-то из учеников этой спортивной обители пришёл в такой ранний час и как никогда вовремя ― вокруг же масса желающих посмотреть на весь тренировочный процесс изнутри.
Астрид натянула на себя маску доброжелательности и спешно направилась ко входу в огромное бело-серое здание, с красовавшейся на нём подобием таблички, вырезанной в виде планеты, под которой мостилась короткая надпись «World Arena».
Успешно огибая стоящих тут и там подростков, блондинка, улыбкой поприветствовав мистера Мэтью Олсоппа, являющегося владельцем спортивного центра, влетела в здание, которое её встретило приятной прохладой и тишиной, ― здесь не было никого, кроме уборщиц, уже успевших привести в порядок холл арены, да хмурых охранников, откровенно скучавших на посту.
Девушка показала свой пропуск, который, впрочем, ей всё равно был не нужен ― ведь её здесь и так все знали ― и бегом направилась в сторону раздевалок, в душе моля бога, чтобы тот отвёл от неё мистера Олсоппа: он при каждом удобном случае любил всем хвастаться, что в их центре тренируется сама Астрид Хофферсон. А это блондинку раздражало до крайности: мало того, что Мэтью говорил о ней, будто мёда объелся, так он ещё любил напоминать, что именно благодаря ему и его спортивному центру Астрид стала на несколько шагов ближе к осуществлению американской мечты.
Конечно, отчасти это было правдой: у Хофферсон теперь есть стабильный и хороший заработок, на свои призовые, полученные от выигрыша нескольких крупных чемпионатов, она смогла купить дом (не без помощи родителей, конечно же), а последние соревнования, кроме денег и машины, принесли ей весьма выгодные финансовые предложения от спонсоров. И Астрид была за это благодарна. Однако и засевшая в душе обида не отпускала её: за всей этой денежной мишурой окружающим не было видно главного ― разбитой об арену молодости и угробленного здоровья, о чём сам Олсопп предпочитал лишний раз не говорить.
Девушка прошмыгнула в пустую раздевалку и с грохотом бросила на пол свою сумку, сама же тяжело уселась на скамейку: идти куда-либо ей теперь совершенно не хотелось, однако было надо, а потому первое, что необходимо сделать ― отдохнуть. Хотя бы минуту. Просто чтобы привести в порядок мысли. И тогда можно смело идти тренироваться.
― Отлично день начинается…
***
Астрид, всегда старавшаяся передвигаться как можно тише, теперь особенно не следила за тем, какой громкости звуки она издаёт при ходьбе: перед дверьми, ведущими на ледовую арену, собралась небольшая, но шумная компания подростков, откровенно игнорировавших рассказ экскурсовода о правилах поведения на катке, а потому стараться вести себя тише просто не было смысла ― на неё всё равно не обратят внимания.
Хофферсон остановилась возле небольшой, восемь человек, группы ребят, никак на школьников не походивших, ― слишком взросло они выглядели, да и вели себя как-то обособленно. Вероятнее всего, это студенты колледжа, а то и магистратуры, по своей или не совсем воле оказавшиеся в стенах «World Arena». Блондинка встала аккурат рядом с невысоким брюнетом, тут же обратившим внимание на привлекательную девушку примерно его возраста. Та, ощутив на себе прожигающий взгляд, повернула голову в сторону юноши, который тут же поспешил подмигнуть ей и мило улыбнуться, вероятно, рассчитывая, что это действие произведёт на впечатление на блондинку. Впрочем, Астрид лишь обречённо закатила глаза и демонстративно отвернулась от парня, показывая всем своим видом, что её внимания он недостоин.
― … и не забудьте: выезжать в центр катка запрещено, ― экскурсовод, надрывая голос, пыталась донести до школьников важную информацию. Тут же послышались разочарованные стоны. ― Помимо нас, сегодня здесь могут находиться тренеры и их подопечные. А теперь идём.
Двери, ведущие на ледовую арену, открылись, и вся группа школьников поспешила войти в огромное, на восемь тысяч человек, помещение. Со всех сторон послышались восхищённые возгласы радостных школьников, никогда прежде не видевших таких масштабных строений.
― В этом помещении на протяжении многих лет…
― А ты, я смотрю, совсем не удивлена, ― Астрид, невольно заслушавшаяся стройным рассказом экскурсовода, вздрогнула и с возмущением повернулась к потревожившему её парню ― снова этот брюнет. ― Такое чувство, что ты здесь часто бываешь. М?
Вместо ответа девушка удивлённо изогнула бровь и оценивающе оглядела юношу с ног до головы: это был невысокий парень крепкого телосложения, черты лица его были угловатыми и немного грубыми, что, впрочем, не отталкивало блондинку, а напротив ― привлекало, его тонкие губы были изогнуты в самодовольной улыбке, а в глазах застыла откровенная усмешка.
«Симпатичный, но самодовольный».
Астрид в очередной раз отвернулась от брюнета, нарочно ударив его собранными в высокий хвост волосами, и направилась в сторону выхода на лёд. За спиной девушки послышались разномастные смешки от других ребят, бывших в компании юноши: то ли смеялись над ней, то ли подшучивали над неудачным подкатом этого героя-любовника.
