— Видишь, камешек такой же, как у нас у неё висит. Викентий Петрович хотел его в крест приделать, но видно нашёл ему другое применение. Во поп даёт! — хохотнула Яна. — А как же церковные заповеди? И его на сладкое потянуло, — цинично проговорила Яна.

— При чём тут заповеди? — пожимает плечами Нина. — Он не монах и ничто человеческое ему не чуждо… к тому же он уже временно не батюшка. А может, он её любит?

— В смысле, как это, временно не батюшка? — не поняла Яна.

— Бороду сбрил, надел камуфляж и с твоим тренером куда-то сдёрнул, — Нина не стала вдаваться в подробности.

— В войну играют, — ухмыльнулась Яна. — А кто такой Идар? Разговоров о нём много, утверждают, Рим свой строит. Неужели он так для нас опасен?

— Вероятно, да, — серьёзно произносит Нина, — мужчинам виднее. Наше дело женское, во всём поддерживать мужчин.

— Своих мужчин, — уточнила Яна.

— Ну, не этого же, козла, — Нина метнула взгляд на счастливого Игната, у которого от переизбытка чувств борода растопырилась как лопата для уборки снега.

Обе женщины весело смеются и… Аня тоже, но во взгляде столько скрытого торжества, что Нина с Яной невольно переглядываются друг с другом.

Как обычно, расслабление за завтраком сменяется тяжкой работой. Вновь стучат топоры, взвизгивают самодельные пилы, брёвна тщательно подгоняют друг к другу и на берегу растёт мощное сооружение, с лесенками и платформами для бойцов.

А в посёлке идёт свой процесс, женщины занимаются работами в поле и по хозяйству…..

Аня уединилась с Игнатом, жарко дышит ему в ухо, тот кивает, трясёт бородой и, раздувает ноздри, словно собирается заржать как конь и лягнуть копытами от переизбытка чувств. Наконец-то Аня соизволила его к себе приблизить и общается на равных, советуется, а если и возникают мелкие разногласия, покусывает ему ухо и Игнат мгновенно забывает о споре. Ведь как права Аня, думает Игнат, можно укрепить своё положение одним махом. Вот только в одиночку провернуть мероприятие сложно, нужны единомышленники. Гурий очень может подойти на роль дипломата, как-то надо к нему подкатиться, привлечь на свою сторону, пообещать должность главного правозащитника и послать на переговоры к Идару Сергеевичу. К сожалению, придётся пожертвовать Виктором и Викентием Петровичем, в принципе они неплохие мужчины и вот этим они чрезвычайно опасны, придётся их отдать в жертву обстоятельствам. Надо как-то так постараться их «обмазать грязью», чтобы большинство людей плевались от одного упоминания их имён. Нина, прелестная женщина, но ей не по пути с Аней — её туда же. Антон опасен, Алик ненадёжный, вроде как с Машей у него, что-то наклеивается, но вроде, она заглядывается на попа, вдруг Алик обидится и вновь к Ане полезет — от него необходимо избавляться и немедленно. Аня, правда, против, но в этом Игнат слушать, свою ненаглядную, не будет, в этом он примет самостоятельное решение, конкуренты в будущем не нужны. А то станет Игнат царём, а Алик и подкатится к Ане и, неизвестно как она поведёт, Алик — эта сволочь значительно моложе его Игната. Нет, не будет никакой жалости, как только усядусь на трон, я ему… э-э-э, Игнат задумался… а что, почему бы голову ему не отрубить? Народ должен бояться своего царя! От этих мыслей Игнат гордо вздёргивает бородой, целует Аню в губы, обмазав её подбородок слюнями. Она поморщилась, но стерпела и даже нежно улыбнулась.

— У тебя небывалый потенциал, любимый, — Аня незаметно обтирает подбородок об его бороду, а Игнат вновь целится в её губы, но она успешно уклоняется, прикладывает пальчик к его рту: — Ты несколько перевозбудился, остынь, у нас много дел, главное не наделать ошибок. Ты правильно решил собачий лаз засыпать, это говорит о твоём остром уме, мы с тобой такое замутим, любимый, — Аня с прищуром смотрит на Игната, а вспоминает Идара. Да, он гад ещё тот, отправил её к людоедам, но, если разобраться, Идар просто по достоинству не оценил её деловые качества, поэтому пожертвовал ею. Понять его можно, простить — нельзя, но использовать для своих планов можно, главное самой не наделать ошибок, прежде всего, сдержать пылкого Игната и не дать ему повода усомниться в её искренних чувствах к нему. Затем, этого козла можно и акулам скормить. Аня, нежно улыбнулась и слилась с ним в жарком поцелуе.

Как некстати появляется Нина с Яной. Аня с удовольствием отметила, что они косметику смыли, бусы с чёрными опалами сняли и сейчас грязные и мокрые от пота, что даже Игнат скривился, увидев их в таком качестве. Они где-то выкопали саженцы диких груш и волокут, едва не надрываясь.

Глазастая Нина узрела Аню с Игнатом, резко поворачивает к ним: — Привет, подруга, — она скидывает молоденькие деревца. — Устали? — недоброжелательно спрашивает она.

— Тебе какое дело? — мрачнеет Аня.

— А тебя, кстати, уже обыскались, — Нина сурово глянула на Игната. — Мужчины начинают площадки крепить, а ты здесь.

Игнат поворачивается к Ане, раздувает ноздри, вроде хочет что-то сказать, но та кивает и многозначительно произносит: — Иди, мы с тобой потом договорим.

— Аня, я понимаю, ты постоянно пребываешь в нежном возрасте, — говорит Нина, а Яна обидно смеётся, поправляя сильными руками на плече саженцы, — но ты до борзоты ленивая, что даже тошнит, когда я вижу твою нахальную рожу и твой силикон. Все пашут до потери пульса, а тебя постоянно надо где-то разыскивать. Допросишься, Аня, пайки лишим.

— Эй, помягче! — взрывается Игнат.

— Ты иди, дорогой, я как-нибудь сама разберусь, — цепенея от гнева, выговаривает Аня, но умудряется погасить в глазах вспыхнувшее бешенство: — Чего пристала, эти дрова надо посадить? — Аня ковырнула саженцы ногой. — Посажу, проблему нашла.

Нина некоторое время ждёт, что ещё скажет Аня, но та демонстративно собирает саженцы и взваливает на плечо, вызывающе смотрит: — Где их воткнуть?

— У Яны тоже забери, — властно произносит Нина, — а мы ещё за саженцами пойдём. А посадишь у тёрна, там уже несколько ям вырыто. Вечером проверим… подруга, — с пренебрежением произносит Нина и, они уходят обидно посмеиваясь.

— Ничего, мы скоро все посмеёмся, — лицо у Ани некрасиво дёргается, она злобно глянула на Игната: — Тебе сказали брёвнами заниматься, так иди и не мозоль мне глаза. Вечером Гурия ко мне позовёшь.

— Нахальные девицы, — вякает Игнат.

— Иди уже, и прошу, не производи резких телодвижений, строй забор, он нам самим понадобится.

Игнат медленно встаёт, чешет вспотевшую спину, оттопырив в сторону локоть, закатывает глаза от наслаждения, ласково смотрит на Аню и та, едва успевает скорчить доброжелательную мимику. Затем он громко скребёт кадык под густой бородой, затем…

— Милый, — не выдерживает Аня, — ты бы помылся.

— Зачем? К вечеру вновь вспотею, — искренне удивляется Игнат.

— Всё же я настаиваю, — хмурится Аня, брезгливо поджимая губы и морща аккуратный носик.

— Ладно, в море окунусь, — слегка раздражается Игнат, гордо выставляет бороду и с важностью удаляется.

— Береги яйца от акул, — с иронией шутит Аня и с тоской смотрит вслед, вздыхает, произносит сама себе: — Что поделать, других нет, надо бы из этого козла всё выжать, затем пинком под зад, — она собирает саженцы, с пренебрежением смотрит на работающих вдали женщин, бредёт к ним пунцовая от раздражения и гнева. Сейчас бы выбросить эту охапку дров, но ведь Нина действительно лишит пайки, прецеденты место уже имели, а всё это быдло её поддержит… даже Алик, сволочь этакая, сошёлся с Машкой! А у той, ни рожи, ни кожи и даже веснушки есть. Пигалица, ей бы физиономию набить! К сожалению, эта дрянь, ногам дерётся словно лошадь и кулаки острые, это Аня испытала на себе, когда сунулась к ней со своими претензиями по поводу Алика. Ничего, к Идару подкачусь, всем достанется! Аня несколько успокаивается и даже улыбается.

Забор устанавливается ударными темпами, последние брёвна втыкают непосредственно в подводную гряду, идущую перпендикулярно берегу в море. В прошлом эта гряда являлась верхушкой скалы, под ней сразу начинаются обрывы — излюбленное место белых акул. Вот и сейчас они кружат в непосредственной близости от работающих людей, выискивая неосторожных. Но люди знают их коварство, способность акул выпрыгивать на сушу и вовремя отходят к берегу.