Караби яйла, достаточно дикое и необжитое место, поверхность напоминает чужую планету, изрытую многочисленными карстовыми колодцами, жуткими воронками с тёмными провалами. Крупных деревьев нет и все корявые под стать окружающим скалам и лишь птицы, иногда выпархивающие из-под ног, оживляют суровый ландшафт.

— А животные здесь какие-нибудь водятся? — озирается по сторонам Нина.

— Раньше на плато паслись многочисленные стада одичавших лошадей, говорят они появились на Караби яйле после Второй мировой войны, но затем их отстреляли.

— Зачем? — удивляется Нина.

— Прекрасные мустанги стали конкурентами для немытых пастухов, что гоняли сюда овец.

— Очень жалко, — грустнеет Нина.

— Человек, куда бы ни вламывался в природу, как обычно старательно гадил, — криво ухмыляется Виктор, — вот и смыли их всех, словно в дырку унитаза.

— А нас то, за что, я не такая? — его слова задевают Нину за живое.

— А нас рикошетом задело.

— Шутишь, да?

— Какие тут шутки, — непонятно говорит мужчина.

Виктор старательно осматривается, в душе удивляется, на этом плато бывал не раз, но, окружённое морем, оно стало совсем другим и знакомые места приобрели новизну и какую-то первобытную первозданность. Дымка на горизонте растворилась, и виднеются далёкие утёсы других бывших возвышенностей, так они цепью уходят на Четырдаг, затем к Ай-Петринской гряде, далее — к Карадагу, и везде могут быть люди. Вот только смогут они выжить на бесплодных склонах? А море, оно даже цвет поменяло, и горизонт увеличился, такое ощущение, что это уже и не Земля, а нечто другое — полигон для неких опытов высших существ над человеком. Хотя, чего тут выдумывать, этот полигон создали люди для самих себя и теперь пожинают плоды трудов своих упорных. Но вот незадача, слинять в сторону уже нельзя — все теперь в одной связке: умные и глупые, богатые и бедные, наглые и добрые. Великий Потоп смыл всю скверну, но как говорится, не всё тонет и кое-что всплыло, вероятно, то сливки, а быть может — дерьмо. Интересно, как все это, будет сочетаться друг с другом? Виктор ухмыляется своим мыслям, а пальцы крепче обхватывают шершавую ручку каменного топора.

До дальнего мыса приходится идти обходными путями, часть низин затоплена морем и их уже обследуют любопытные акулы, чайки важно ходят мимо пламенеющих горных пионов и уже во множестве белеют на изумрудных листьях белые пятна, воняющие рыбой. Стадо дельфинов осторожно заплывает в бухточку, разгоняя серых акул, весело стрекочут и Виктору даже показалось, что он узнаёт своего спасителя и в приветствии взмахивает рукой.

— Какие прекрасные животные, — восхищается Нина.

— Увидеть дельфинов, это к удаче, — улыбается Виктор. — А вообще, кто знает, животные ли они?

— Но они ведь… не люди? — со скепсисом говорит женщина.

— Им повезло… что не люди, — мрачно замечает мужчина.

— Мне кажется, ты не любишь людей, — вздыхает Нина.

— А за что их любить? Тебя люблю.

— Это хорошо, — успокаивается женщина, а в душе появляется восторг, он сказал, что любит!

Нина сейчас такая смешная, вместо юбки цветастая тряпка, но голое тело набросила рубашку Виктора, до придела закатав рукава, а на голове венок из эдельвейсов, точно спелеобогиня, лишь фонаря на лбу не хватает и бухты верёвки на плече.

— Ты даже не можешь себе представить, как мне хочется надеть туфельки на высоких каблуках и вечернее платье, — мечтает Нина.

— А ты и в этом очень даже ничего, — говорит Виктор и понимает, что получилось несколько бестактно, поэтому поспешно добавляет: — Бог даст, ещё походишь в вечернем платье.

Нина замыкается в себе и едва поспевает за Виктором. Но вот, он резко останавливается и жестом показывает Нине пригнуться, а сам лезет в расселину, заполненную колючими кустами, и осторожно выглядывает из-за обломка скалы.

— Что там? — громко шепчет Нина.

— Они здесь, похоже потопом какой-то тусняк сорвало. Еды в ящиках валом, вино, виски, водка, колбаса…

— Ой, я колбаски хочу! — Нина втискивается в узкий проём между скалой и Виктором.

На берегу застыл полуспущенный аттракцион, на нм до сих пор болтаются чудом уцелевшие воздушные шары, а на широкой ленте просматривается надпись: С Днём рождения — Дмитрий Леонидович!!!

Несколько парней пытаются закрепить на палках покрывало, но руки дрожат, вероятно, с того самого момента, как их выбросило на берег, они лишь пили и ели, но вот, слегка очнулись от запоя и пытаются как-то наладить свой быт. Под разлапистыми деревьями, предавая друг другу бутылку сухого вина, корчат страдальческие лица пять мрачных девиц. В мятых вечерних нарядах и без косметики они похожи на драных куриц. А вот, вероятно сам Дмитрий Леонидович, достаточно молодой мужчина, сидит на раскладном кресле, рядом воткнут пляжный зонтик, под ногами валяется початая бутылка виски, рассыпанные чипсы, куски недоеденных бутербродов с чёрной и красной икрой и свежая блевотина. Лицо бледное, потное, он судорожно пьёт минералку, после отбрасывает пустую бутылку, зачем-то достаёт дорогой мобильник, набирает номер, в удивлении хмыкает, пожимает плечами.

— У меня такое чувство, что они проспали Великий Потоп, — злорадно хохотнула Нина, этот народ вызывает у неё заметную антипатию.

— Не считая женщин, вижу шесть человек, — цинично произносит Виктор. — С костром у них не получилось, сначала горел, затем огонь упустили и даже угли потухли, предполагаю, кто-то туда помочился. Сейчас пытаются разжечь, но три зажигалки без газа, вероятно, ночью пользовались вместо фонариков, а вон те, раздавили, — проницательно замечает он. — Мы им дадим огонь, а они нас обеспечат едой… вон её сколько, — Виктор невольно сглотнул слюну.

— Будем выходить?

— Думаю, да. Я не вижу в этих людях особой опасности для нас. Бизнесмены средней паршивости, но с большим апломбом.

— А те три мордоворота? — Нина замечает крепких парней, пытающихся вращением палочки, добыть огонь.

— Они слишком заняты своим делом, скоро ладони задымятся, — с иронией произносит Виктор.

— А вон менты, — настораживается Нина, взглядом указывая на двух мужчин в мятых рубашках, в форменных брюках, внезапно появившихся на берегу. — Я их знаю, они в магазин наш приходили. Столько бабок потребовали с хозяйки, что впору закрываться.

— Ну, это обычная практика, им же надо семьи кормить, — криво ухмыляется Виктор. — А ты знаешь, а они не столь безобидные, как я думал раньше, — сознаётся мужчина. Он откладывает в сторону устрашающего вида топор. — Ты сиди здесь, я один схожу.

— Яблок попроси, — неожиданно заявляет Нина. — Вон, целый ящик, причём местные фрукты.

— Любишь их? — улыбается Виктор.

— Да, — просто отвечает Нина, — но дело даже не в этом, в их сердцевине зёрнышки, можно посадить и в будущем вырастут целые деревья.

— О, а я бы не додумался до этого, — с уважением глянул на неё мужчина. — Ладно, я пошёл, замри как мышка.

Виктор сначала обошёл их стоянку и направился к ним по берегу с противоположенной стороны, чтобы было непонятно откуда он идёт.

Его появление вызывает небольшой переполох, охранники бросают своё бесполезное занятие, у женщин, на опухших лицах, раскрываются на всю ширь глаза, парни с тентом роняют палки и покрывало, представители власти уставились ничего не выражающими взглядами, а Дмитрий Леонидович брезгливо поджимает губы.

— Здравствуйте, Дмитрий Леонидович, — приветствует бизнесмена Виктор.

— Откуда меня знаешь, мы что, встречались? — настораживается тот.

— Тот плакат, — слегка улыбнулся Виктор.

— А, ну да. Ты откуда здесь, местный?

— Да нет, как и всех, морем выбросило.

— Нехилое наводнение, — соглашается Дмитрий Леонидович. — А что это за берег, что-то в Ялте не встречал такого? Это, случаем не Батильман? Конкретно нас отнесло, едва успели на этот кораблик поляну закинуть и сами сесть, — нервно хохотнул он. Его руки, судорожно держащие мобильник, вздрагивают, видно, что бизнесмен крайне напряжён.