- А вы останетесь поблизости и, если что, будете держать от меня подальше охранников Виллибальда Вернера, - продолжила я и прицелилась в только что появившееся новое чучело. Я сформировала в руках новый огненный шар, который светился оранжевым почти так же ярко как у Торина и Адама. - Все получится, - сказала я, замахнулась и бросила огненный шар. Он попал соломенной кукле в голову, и она быстро сгорела. Это даже наполовину не подчеркнуло мои слова, как это сделали взрывы Торина и Адама.

- И чего конкретно ты ждешь от Виллибальда Вернера? - спросил Адам.

- Во-первых, я хочу получить подтверждение того, что Бальтазар шантажирует его, а во-вторых узнать, что может побудить его отменить заявление о намерении вступить в брак. Кроме того, было бы неплохо, если бы не только я узнала об этих вещах, но и адмирал или другие свидетели, вызывающие доверие, например, ты, Торин или один из этих любопытных репортеров.

- Правильно, - сказал Торин. - Тебе нужна общественность, чтобы отменить заявление о намерении вступить в брак.

- Ты выступаешь против заявления о намерении вступить в брак? Это что-то новенькое.

Адам удивленно посмотрел на брата.

- Тебе что, не нравится женщина, которую тебе выбрала мама?

Лицо Торина мгновенно потемнело, а лукавство исчезло из глаз.

- Возможно Рамон с этим и согласен, но дело не в том, нравится мне женщина или нет. Дело в том, что я хочу выбрать себе жену сам. Леннокс, кстати, смотрит на это точно так же.

- Может быть, Леннокс и смотрит на это так, но ничего не говорит матери, - Адам в быстрой последовательности выстрелил заклинание из стрел в соломенное чучело, которое после этого разлетелось пух и прах. - Точно так же, как почти никто в этой стране не осмеливается открыть рот и сказать, что ему не нравится.

- Константин Кронворт попробовал, и ты видишь, что с ним случилось, - указала я на очевидное. - Неудивительно, что никто не осмеливается сказать что-то в открытую против решения палаты сенаторов.

- По крайней мере ты высказал матери своё мнение, когда она захотела тебя сосватать, - усмехнулся Торин. - Если ты когда-нибудь захочешь вернуться домой, тебе придётся извинится пред ней за свои опрометчивые высказывания. Хотя..., - Торин задумчиво посмотрел на меня. - Лучше оставайся с ней. Мать возможно лет через десять успокоится, когда ты наградишь её внуками, - он шкодливо мне улыбнулся, но я не могла улыбаться в ответ.

- Ты сказал матери, что мы что мы всё-таки остались вместе? - спросила я напряжённо, просмотрев на Адама.

- Нет, - сразу успокоил он. - Я только принципиально выразил своё недовольство, - потом он повернулся к Торину. - Ты забываешь, что мать угрожала сдать Сельму. Ну хорошо, я буду участвовать в вашем плане, - сказал Адам. - Возможно это доказательство, которое нам нужно, чтобы проиллюстрировать адмиралу, что он много лет следовал за лжецом. Может это признание откроет нам путь к переменам. Если Виллибальд Вернер открыто признается, тогда это будет прорывом, которого мы так долго ждали.

- Очень хорошо, - довольно сказала я.

- Я буду всё время по близости, точно так же, как Торин. Как патриции, мы получим место на трибуне и как только дело примет серьёзные оборот, мы сразу будем на месте. Самое важное, это чтобы Виллибальд Вернер признался в присутствии свидетелей, чем больше свидетелей, тем лучше. Но есть ещё кое-что важное, - глаза Адама были серьёзными.

- Да?

- Тебе и дальше нужно сконцентрироваться на том, чтобы избавится от проклятия, чтобы мы снова могли коммуницировать. Особенно во время такой операции необходимо, чтобы мы могли быстро посоветоваться. По крайней мере, ты должна всегда находится с кем-нибудь рядом, с чьей помощью могла бы контактировать других.

- Поняла, - сказала я.

- Хорошо, - сказал Адам. - Если мы решили эту проблему, то сейчас у нас есть ещё немного времени для одного урока.

Адам вытащил записи и описал следующее упражнение.

- Давай, Сельма! Ты начинаешь. 

Было уже темно, когда я в воскресенье вечером пришла из Таинственного сада. Я зажгла световой шар и опустила его в чашу на стене. Потом я только ещё хотела быстро принять ванную и лечь в постель. Мои конечности болели, а в спине, казалось, образовались узлы, так сильно мои мышцы восставали против нагрузки, которую я взвалила на них.

Мне всё сложнее становилось сдерживать зевоту, и всё же я радовалась, что в выходные у меня была возможность отвлечься. Завтра вечером заканчивался срок сдачи заявления о намерение вступить в брак. Шушуканье между студентами на прошлой неделе всё возрастало и в конец концов достигло в пятницу апогея.

Я была счастлива, что смогла в выходные сбежать от суматохи и тренироваться с Адамом и Торином. Эти двоим всё ещё было мало, и они остались тренироваться ещё на пару часов.

Только завтра утром Адам хотел незаметно вернуться в Тенненбоде и отдельно от меня.

У меня болела голова, и я была совсем измотана. Спала я на выходных совсем немного, но даже если мои успехи, по сравнению с Адамом, были небольшими, всё-таки я была довольна. Только я никак не могла избавится от этого проклятого заклинания.

Мне просто не удавалось ухватиться за него в моей голове, чтобы потом побороть. Я следовала соответствующим инструкциям из книги, наверняка я была не первой, кому навязали нежелательное заклинание. Но заклинание было удивительно сильным и постоянно ускользало из моей хватки, словно лёгкое масло. Каждый раз, когда я сосредотачивалась на нём и хотела ухватиться и уничтожить, мои мысли вдруг уклонялись, как будто у заклинания была гладкая поверхность, которая делала его неприступным.

Я задумчиво шла в ванную и в это время размышляла о том, сколько ещё понадобится времени, пока я наконец смогу освободится от него. Когда я оказалась у двери ванной я остановилась. Там было что-то чёрное в углу. Я зажгла ещё один световой шар и когда увидела, что там сидит, у меня внезапно кровь застыла в жилах, и непринуждённое настроение сразу же улетучилось.

- Ширли, - выкрикнула я. - Ради бога!

В углу сидел скорпион, воткнув своё ядовитое жало в маленькое животное. Оно было похоже на крысу, но когда я увидела, как оно в панике меняет цвета, в то время, как жало скорпиона впивается в его плоть всё глубже, меня внезапно затошнило.

Это была не обычная крыса и я прекрасно знала, какие особенные способности имеют эти животные. Кто-то всё это время шпионил за нами.

- Что случилось? - Ширли спотыкаясь вылетела из свой комнаты и чуть не упала на скорпиона.

- Нет! - выдохнула она, когда поняла, что происходит перед её глазами.

- Дорогая, что ты тут так расшумелась? - Лоренц вышел из комнаты, но при виде скорпиона, он внезапно побледнел и начал нервно задыхаться. - Я же тебе говорил оставь это, - зашипел он на Ширли, которая подбиралась теперь к скорпиону.

Она проговорила заклинание наоборот и скорпион начал уменьшаться, пока не достиг нормального размера. Потом Ширли положила его назад в коробочку.

Остался только грызун, который лежал теперь на полу на последнем издыхание. Произошёл небольшой взрыв, и его тело исчезло, оставив запах серы и дыма.

- Нас подслушивали, - глухо сказала я. - Парэлсус утверждал, что думает, будто палата сенаторов шпионит за ним. Скорее всего они подслушивали и нас.

- Теперь он мёртв, - решительно сказал Лоренц.

- Возможно, но мы не знаем, был ли он единственным, и с каких пор нас подслушивают. Может быть палата сенаторов прикрепила к нам шпионов, - я огляделась.

- Нужно обыскать комнату, - сказала Лиана, которая наблюдала за сценой с безопасного расстояния. - До тех пор никто не говорит больше ни слова, - я бросила на неё серьёзный взгляд и кивнула.

Потом мы зажги световые шары и стали обыскивать каждый уголок этажа. Но и после того, как мы в течение двух часов проверяли каждый ящик, получку и угол и заглянули под каждый шкаф, кресло и кровать, мёртвый грызун казалось был единственным бродившем здесь сегодня ночью.