Мне стало чуть легче.

– Спиши на опыт.

– А ты имей в виду вот что – я везу тебя домой и убеждаюсь, что ты благополучно вошла внутрь, а потом уезжаю. Можешь шутить насчет «моей мамы» сколько угодно, но воспитала она меня хорошо.

– Понятно.

– Садись в машину. – Бен показал на свой автомобиль.

– Ты не сможешь отвезти меня домой.

– Черт, Лиза…

– Соседка унесла с собой мой ключ. Просто высади меня на «Файв-Поинтс». – Наша квартира расположена около лучших баров в городе, и все они находятся на расстоянии полумили от Файв-Поинтс. – Я найду ее и заберу ключ. А оттуда прекрасно доберусь домой сама.

Он открыл дверцу машины.

– Я помогу тебе найти Рози, а затем доставлю вас обеих домой.

– Ты знаешь имя моей соседки по квартире?

– Я знаю о тебе все, что стоит знать.

Первым делом я включил кондиционер – слава летней влажной духоте – но запах сахарной ваты оказался так силен, что мне пришлось открыть окно.

На ней джинсовые шорты и майка с бретельками, опять ярко-вишневая, такого же цвета, как свитер, в котором я ее впервые увидел.

– Ты помнишь, во что я была одета?

– Я сказал это вслух? – Проклятье! – Красный – мой любимый цвет. А на тебе он смотрится по-настоящему хорошо, из-за темных волос и глаз. И он бодрящий. А я люблю… взбодриться.

Она закусила губу и с трудом сдержала смех.

– Ты странный.

– Это ты виновата. – Нет смысла вести себя с ней холодно.

– Прошу прощения?

– Я тебя заметил. Ты это знаешь. Знаешь с марта, когда команда регистрировалась. – Я выдохнул и свернул направо, на Франклин-авеню. – Еще я знаю, что ты бы предпочла парня, больше заинтересованного в твоих мозгах, чем в твоем теле, и ты знаешь, что я это знаю.

– Что-то слишком много знания в этом разговоре.

– Я ошибаюсь?

– Нет.

Игра слов вызвала у меня улыбку. Украдкой взглянув на Лизу, я заметил, что она тоже улыбается.

Я попытался не обращать внимания на ниточку надежды, натянувшуюся в животе.

– Все же мы иногда проводим время вместе. – Я повозился со своим стерео, уменьшил звук. Мне хотелось слышать ее голос четко, не заглушенный музыкой.

– Только по рабочим вопросам, – возразила она.

Молодежные лагеря. Появления на публике. Обеды перед играми. Парад Четвертого июля. В тот день шел дождь, и она спрятала волосы под бейсболкой. Мне ужасно хотелось сорвать ее и убежать, но она не из тех девушек, кто откликнется на игривый флирт. Скорее всего она бы врезала мне между ног.

– По многим рабочим вопросам, – напомнил я. И она не раз ослабляла свою бдительность, находясь рядом со мной. – Достаточное число раз, чтобы ты успела произнести язвительную речь по поводу телевизионных реалити-шоу, сообщить мне свое мнение о будущем музыки в стиле транс и провести критический анализ состояния нашей системы здравоохранения.

Лиза слегка приоткрыла рот.

– И ты все это помнишь? Ты в самом деле слушал?

– Я всегда тебя слушаю.

Она скрестила на груди руки, уставившись в окно. Я позволю ей сорваться с крючка. Пока.

К тому времени как мы добрались до «Файв-Поинтс», там все было забито наглухо.

Любое место, где пересекаются пять улиц, а на каждом углу торчит бар, будет забито. Я втиснулся на парковку рядом с местом для инвалидов.

Лиза протянула мне мой телефон.

– Рози не отвечает. Подозреваю, что сегодня место встречи не бильярдная, а танцпол.

Я оттянул ворот футболки.

– А куда они обычно ходят? В смысле когда хотят потанцевать?

– К «Триппи».

Я выругался, и Лиза остановилась напротив.

– Нет. Пожалуйста, скажи «нет».

Я пожал плечами.

– Завтра нам предстоит поездка. Они сумеют выспаться в автобусе, так что вполне вероятно.

– Я пойду туда одна.

Во мне взбушевали досада и ревность. Лиза не хочет, чтобы ее увидели со мной, и если команда сейчас у «Триппи», окажется там в одиночестве. И ей не дадут пройти без того, чтобы не начать подкатывать или, того хуже – лапать.

– Нет, не пойдешь. – Это прозвучало скорее как требование, чем как просьба, но мне было плевать.

– Хочешь, чтобы все решили, будто мы встречаемся? – спросила она.

– Вообще-то да.

Очевидно, мой ответ ее удивил.

– Это же ты не хочешь, чтобы нас заметили. Я же, напротив, гордиться буду, если кто-нибудь подумает, что мы вместе. И это правда, пусть даже только из-за того, что у тебя нет ни машины, ни телефона, ни ключей.

Она застенчиво улыбнулась.

– Я действительно благодарна тебе за то, что ты меня сюда привез.

– Мне не нужна благодарность. И если ты хорошенько подумаешь, – добавил я, – то наверняка вспомнишь, что я всегда вел себя, как настоящий джентльмен.

– Это верно.

– Я никогда не ругался рядом с тобой.

– Не ругался.

– Носил твои вещи, открывал тебе двери, всегда пропускал вперед в очередях.

– Чистая правда.

– А во время Ночи Супергероя на стадионе я ни разу не взглянул на твою задницу, когда ты была в костюме Чудо-женщины.

Она запрокинула голову назад.

– Тогда откуда ты о нем знаешь?

– Ходили разговоры. – Много разговоров. Грязных, мерзких разговоров.

– Меня не смущает, что нас с тобой увидят вместе.

– Нет? – Я остановился как вкопанный.

– Нет.

Неожиданный ответ. Обычно я слышу от нее только возражения. Лиза затащила меня в дверной проем антикварного магазина.

– Нет. Повторяю: я благодарна за то, что ты привез меня сюда. И прошу прощения за то, что веду себя как сварливая брюзга. Хорошо?

– Хорошо.

Понятия не имею, что делать с этим самородком информации. Понятия не имею, почему она остановила меня, чтобы это сообщить. Важно только одно – она смотрит на меня, в мои глаза, словно видит впервые в жизни.

На кого я, черт возьми, смотрю?

Почему я потратила столько времени на ненависть к человеку, который этого вовсе не заслуживает?

Он не ходок, я это знаю. Мы с ним подготовили и провели бесчисленное множество мероприятий, и если быть честной с самой собой, следует признать, что его постоянно выбирали для помощи отделу рекламы только потому, что на этом настаивала я. Мои инстинкты не ошиблись, он всегда вел себя безупречно, но в самом начале я этого знать не могла.

Я просто хотела быть рядом с ним.

Смотрю на него, пока все это прокручивается у меня в голове, а он смотрит на меня, словно чувствует, что именно я только что о себе узнала.

Он будто знает, что я врала самой себе.

– Ну, – протянула я, с силой выдохнув.

– Ну, – откликнулся он, улыбаясь.

Я резко оттолкнулась от двери и направилась в сторону шума, доносящегося из «Триппи».

Он пошел следом. Ко мне не прикасался, но я чувствовала, как он близко, пока мы проталкивались сквозь толпу.

Я отыскала Рози, но все оказалось еще хуже, чем я могла предположить.

Моя соседка, здравомыслящая рыжеволосая девушка, изучающая химию (она готовилась поступать в медицинскую школу), пила текилу, слизывая соль с тела первого бейсмена и закусывая лаймом, который тот держал во рту.

– Спинелли, – пробормотал себе под нос Бен.

Цезарь Спинелли представляет собой превосходный образчик всех стереотипов, которые я всегда считала верными в отношении бейсболистов. Это комично.

Точнее, было бы комично, если бы Рози его не облизывала.

– Она очень, очень пьяна, – сказала я Бену в качестве извинения. Какая, собственно, ему разница, что – или кого – моя соседка выбирает для развлечения в свободное время, но я все равно ее защищаю. – На самом деле она очень умная, но текила – ее слабое место.

Спинелли начал расстегивать штаны.

– О нет, – произнесли мы с Беном одновременно.

Я потянулась к Рози, а он схватил Спинелли. Толпа вокруг них, состоящая из бейсболистов и их фанаток, шумно выразила свое разочарование.

– Зачем ты мне мешаешь… – начала Рози, но замолчала, увидев за моей спиной Бена. – Ты с ним. Ты правда с ним? О боги, ты с ним!