— Что ты думаешь о ратлерах? — выпалила Дженни, швыряя камень под ноги Ингвару.

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся преподобный. — Добрый день.

Честно говоря, день не выглядел добрым. Даже не думал таковым притвориться. С утра дождя не было, но небо оставалось серым, и холодный ветер гнал по нему клочковатые темные тучи. Болото, именуемое долиной Сотни Храмов, выглядело мрачно и неприветливо. На тропинках между камней, которые нанесли сюда прихожане, выступила ржавая вода, над островами поднималась дымка. Чем дальше от берега, тем испарения казались более плотными. Из тумана торчали верхушки самых крупных зданий, и Дженни видела золоченый купол храма Трохомора да круто изогнутые мосты Гродофура над святилищем троллей.

Преподобный Ингвар не сидел на своей любимой лавочке — сегодня она была мокрой и неуютной, священник ждал Дженни в дверном проеме, и за его спиной застыла холодная темнота.

— Добрый… сырой, мокрый, дождливый добрый день.

Дженни попыталась заглянуть в тень под капюшоном — не блеснет ли голубой лед? Но там царил мрак, такой же сырой и плотный, как тьма, повисшая под темными сводами храма Хогорта. Как жалко! В глазах можно читать не хуже, чем между строк «Зоркого глашатая»… А может, так даже лучше? Она хотела бы увидеть, узнать и понять об Ингваре побольше, но боялась того, что может открыться.

— Верно, в воздухе много воды, — согласился преподобный, — но это же мелочи! Главное, что ты пришла. После твоего рассказа я много думал, и под конец стал бояться за тебя, Дженни. Ты, конечно, сама понимаешь, что находишься в большой опасности.

— По натянутому канату над пламенем, это совсем не похоже на путь Хогорта, — пробормотала Дженни себе под нос. Совсем тихо.

— Но ты пришла! Я обрадовался, что с тобой ничего не случилось, а ты спрашиваешь меня о всяких мелочах. Ратлеры… Они могли бы стать образцовыми прихожанами в этом храме, ведь они помешаны на потерянных и оброненных вещичках. Но, увы, дальше самого начала по пути Хогорта они не продвинулись. У них другая стезя.

— Я хотела спросить, почему они занимают такое низкое место в городской иерархии. Они основали Эверон, они могут проникнуть в любой дом… В сущности, они и есть настоящие владыки города. Вернее, могли бы стать при желании. Но ратлеры не пользуются своим преимуществом.

— Проникнуть… Не в любое место, нет. Скалы над городом и это болото — вот что им недоступно. Лорды и боги надежно защищены, — улыбнулся Ингвар. — Дженни, ты взволнована. Оставим ратлеров в покое. Скажи, что ты узнала о брате?

— Его держат в Башне Безумия! Она принадлежит лорду Мариану! Мариан похитил моего брата!

— Лорд Мариан? Глава оппозиции в парламенте… вряд ли он стал бы разбойничать по ночам. По-моему, ты ошибаешься. Почитай лучше «Зоркий глашатай» трехлетней давности, я нашел этот выпуск для тебя.

Ингвар протянул гостье сложенные желтые листки.

— Я нашла брата… ну, почти нашла. А ты мне предлагаешь эту гадость… — Дженни вздохнула, но послушно развернула газету. — А что здесь нужно читать? Между каких именно строк?

— Начни с передовицы, — посоветовал Ингвар.

Статья на первой странице называлась: «Служа Отечеству» и повествовала, что семья Вестокенов даже в мирное время думает о безопасности Эверона, со всех сторон окруженного недругами. Глава этого клана, лорд Мариан, готовит проект закона об увеличении расходов на армию, а его младший брат, лорд Грегил, обратил свои увлечения наукой на совершенствование оружия и доспехов. Старший Вестокен уступил этому пылкому исследователю Башню Безумия под научные лаборатории, в которых тот…стоп! Башня Безумия! Так вот почему Ингвар не удивился, услышав это название!

Дженни опустила газету и уставилась в темноту под капюшоном преподобного.

— Как видишь, Мариан уже давно вынашивал планы о войне с Погонщиками Ветра, — спокойно заметил тот. — А Башня Безумия, хотя и принадлежит ему, но фактически пользуется этим сооружением его брат Грегил.

— Ты знал, — произнесла Дженни. — Почему ты не сказал мне сразу? Тогда нам не пришлось бы соваться в мерзкое подземелье, а Квестину — влезать в долги перед Крысиным Королем! Ой… я не должна была этого говорить…

— Я не знал, — мягко возразил Ингвар. — У меня были большие сомнения. Только теперь, после твоих слов, я почти уверен. К Башне Безумия и лорду Грегилу я подобрался совершенно иным путем, собирая истину по крохам, и вовсе не считал, что сложил эти мелочи в правильную картину. Да, теперь я почти уверен. Почти! Что же до твоих слов о ратлерах… не волнуйся, я много говорю, но молчать тоже умею.

Он оглядел поверх головы Дженни затянутое туманом болото и кивнул:

— Зайдем в храм. В ответ на твою откровенность я тоже кое-что расскажу. Там, внутри, пред лицом великого Хогорта.

И там, где никто не подкрадется в тумане, чтобы подслушать, мысленно добавила Дженни.

Внутри было еще холоднее, чем обычно, липкая влажная темнота поглотила пришельцев и сомкнулась над головой. Дженни пробралась к знакомой скамеечке, опустилась на нее и уставилась на бездумную улыбку глиняного божка. Рядом прошуршала накидка священника.

— Дженни, — непривычно серьезно заговорил тот, — ты не должна никому открывать, откуда узнала то, что я скажу.

— Конечно, — тихо ответила она. — Я же сама тебя именно об этом просила!

— И пообещай, что не бросишься немедленно к Башне Безумия. Что бы я тебе сейчас ни сказал, не спеши. Не поступай опрометчиво. Мелочи, мелочи! Взвесь и прими во внимание их все. Обещай, что не станешь торопиться. Доверься Хогорту, он уже указывал тебе правильный путь, так дай ему возможность сделать это снова.

— Да обещаю я, — с досадой огрызнулась Дженни. У нее мерзли руки и кончик носа. — Мне, если хочешь знать, и не позволят торопиться. На каждом шагу только и слышу: не спеши, не торопись, в Эвероне так дела не делаются…

— Хорошо. Я вижу, за тобой присматривают правильные советчики.

— Зануды. И ты тоже не исключение, между просим!

— Итак, мои белошвейки… — заговорил Ингвар, пропустив выпад мимо ушей. — Понимаешь, людям простого звания вход на Вулкан заказан. Те избранные, кто поступил в услужение лордам, не поделятся ничем из того, что им открылось там, наверху. Это одно из условий их жизни. Наверное, самое важное из этих условий. Но на склонах горы нет мастерских, где трудятся портнихи, а лордам необходимо выглядеть достойно. Портных приглашают в виллы на Вулкане, чтобы сделали свою работу, взяли плату и убрались. Им тоже запрещено болтать об увиденном, поэтому швеям и портнихам грозят большие беды, если ты выдашь, откуда у тебя такие сведения.

— Да я поняла! — перебила Дженни.

— Хорошо. Просто для меня важно, чтобы ты осознавала причину всех этих скучных предупреждений. Итак, лорд Мариан и его брат Грегил. Когда-то Грегила ограбили, разорили его дом… ты, наверное, представляешь, что творится в доме, где побывали гоблины?

Я живу в таком доме, подумала Дженни. Ничего так, иногда даже весело. Но вслух ничего не сказала, чтобы Ингвар не останавливался. Если он снова зарядит порцию предупреждений… не уж, пусть говорит без помех.

— Там невозможно жить, тем более особе утонченной и благородной, — продолжал священник. — Грегил попросился к брату, пока его виллу приведут в порядок.

— Наверное, он был страшно сердит, что его, можно сказать, выжили из дома! — не удержавшись, вставила Дженни. Она вспомнила судьбу Морко Гучиха и его банды. — И поклялся отомстить гоблинам, которые там похозяйничали!

— Не сомневаюсь, ибо лорды очень мстительны. Они — потомки и наследники униженных. И они ничего не забывают. Но вернемся к той давней истории. Братья Вестокены отлично ладят между собой, что редкость в семействах Повелителей Огня. Тем не менее, хорошие отношения вовсе не означают, что они могут жить под одной крышей. Один лорд Вулкана это огонь, но два — уже пожар! Мариан выделил брату Башню Безумия, а тому настолько понравилось, что он остался в ней жить. В общем, это место принадлежит Мариану, но обитает там младший брат. Это несколько странно, и для публики придумали историю с лабораториями, в которых Грегил трудится над оружием для армии Эверона. Ни одного образца он до сих пор не представил.