— Может, ты всё-таки выйдешь, ненормальный? — раздался приглушённый голос Уды, а затем до меня донёсся запах табака. Он ещё и курит в моей квартире?! Вот сволочь!

— Сам ты ненормальный! — вскрикнул я. — Ты умер — вот и веди себя, как мёртвый!

— Я не умер, дебил, — послышалось недовольное фырканье парня. — Выходи…

— Ни за что!

— …или я дверь выдолблю.

— У тебя… у тебя сил не хватит! — неуверенно заявил я.

— Хочешь это проверить? Вытаскивай свои кости сюда, пока я тебе не помог!

— Что тебе нужно от меня, чёртов зомби?! — почти взвизгнул я, начиная паниковать. — Уходи… Нет, серьёзно, уходи… Я не хочу тебя видеть…

— Ты там ширнулся чем-то, что ли? Вылезай, блядь!

— Ты, твою мать, умер! — проорал я, чувствуя, как по щекам начинают течь горячие слёзы.

Уда, видимо, услышав, как я всхлипываю, вздохнул и продолжил уже сдержаннее:

— Ты же прочитал письмо Грея? Значит, должен знать правду. Прекращай ныть и выползай.

— Нет!

— Ты…

— Уходи!

— Ну всё! — прошипел парень, а следом раздалось всего два шага и какой-то странный звук. Как если бы Уда взялся за ручку, например. Следом дверь, ведущая в ванную и выступающая единственным реальным препятствием между мной и этим психопатом, была без труда открыта. — Ты забыл запереть её, — объяснил брюнет, слегка ухмыляясь, глядя в мои широко распахнутые от удивления глаза.

— Да?..

— Да.

— Неловко получилось…

— Ты всегда тупишь, когда паникуешь.

— Не правда!

— Правда. И что ты здесь устроил, скажи на милость? — вздёрнул парень бровь, взирая на весь тот ужас, который должен был помешать Уде пробраться внутрь — хотя он и не торопился, видимо, всё ещё надеясь, что из помещения я выйду всё-таки сам.

— Я построил крепость, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Мм, — без интереса протянул брюнет. — Так ты выходишь? — удостоверился он.

— Нет!

— Заебись, — зло рявкнул Тсуметай, захлопнул дверь и куда-то направился.

Я сидел в ванной ещё минут десять, прежде чем смог успокоиться, более-менее осознать происходящее и начать интересоваться тем, чем же занят Уда. Он всё ещё находился в моей квартире — это я понял благодаря отдалённому шуму, доносящемуся из глубин моего дома, — однако выйти из убежища я решился далеко не сразу. Точнее, я делал это очень медленно и осторожно: сначала потихоньку разгрёб завал у выхода из ванной, затем выглянул в коридор с видом истинного шпиона, после — ползком прокрался в зал и понял, что парень находится на кухне и, кажется, уничтожает мои запасы еды!

— Эй, это не твоё, не смей трогать! — осмелев, буквально наехал я на брюнета.

— Я тебе не «Эй», — угрожающе выговорил Уда, поворачиваясь ко мне, а затем с удивлением застыв. — Ты долбоёб?

— В смысле?

— Решил собой полы помыть?

— Тебе вообще какое дело? Я в своей квартире нахожусь — что хочу, то и делаю! — возмутился я, поднимаясь на ноги и отряхивая свободные серые бриджи от собранной мной пыли.

— Действительно, — без интереса фыркнул парень, облокотившись на подоконник и уплетая яичницу.

Он сам её приготовил?.. Желудок, цыц, не время!

Я смирился с тем, что придётся терпеть его компанию — в смысле терпеть? Да я до жопы рад, что он жив и что он тут, но надо же повыёбываться! — и стал рыться в шкафчиках в поисках заварки для чая.

— А ты подрос, — хмыкнул Уда, заставив меня вздрогнуть и замереть.

— За полгода-то, — зло усмехнулся я, доставая с верхней полки небольшую картонную коробку.

— Ну и чего ты злишься?

— Чего я злюсь? Чего я злюсь?! Я? ЗЛЮСЬ?! — и меня понесло. — Мне сказали, что ты мёртв! Я оплакивал тебя, ночами рыдал в подушку и думал о том, что до конца своих дней дрочить буду только на тебя, потому что влюбился, как идиот, а ты… А ты жив! И тебя не было полгода, урод! Я же чуть с ума не сошёл! — едва снова не разревелся я, схватившись за футболку в области живота. Старый шрам заныл, заставляя немного нагнуться вперёд.

Уда с минуту с интересом смотрел на меня, отложив тарелку в сторону, прежде чем невозмутимо спросил:

— И?

— Ты издеваешься? — задохнулся я от возмущения, чувствуя, как кулаки зачесались.

— Оу, не советую, — расплылся парень в улыбке, поглядывая на мои ладони. — Ты же знаешь, что я тебя быстро завалю.

— Давай проверим!

Конечно, я знал. Но я был очень зол. Это «И?» вышибло из меня все остатки самообладания, я даже не помню, как бросился на Уду! Зато в памяти отлично отложился тот момент, когда Тсуметай без труда уклонился от удара, схватил меня за запястье и заломил мне руку, придавив меня грудью к подоконнику. Перед носом издевательски маячила тарелка с яичницей.

Я брыкался ещё несколько минут, выкрикивал оскорбления и мат в адрес Уды, потом снова пускался во все тяжкие и начинал хныкать, а потом снова бесился и пытался вырваться. Брюнету этот концерт истеричек, видимо, надоел, поэтому вскоре он отпустил мою руку, дал мне возможность выпрямиться и развернуться, и прижался ко мне вплотную, поцеловав.

Такого я не ожидал, хоть и предполагал, что парень мог выкинуть и такое. Я растерянно поднял руки, собираясь упереться ладонями в плечи брюнета и отпихнуть его от себя, но он мгновенно пресёк мою попытку сделать это, не давая уйти. Тогда я завертел головой, и мне удалось разорвать поцелуй, однако Уда останавливаться не собирался и аккуратно, почти нежно прикусил зубами кожу на моей шее, как бы предупреждая, что если я дёрнусь, то сам же сделаю себе больно.

— Отпусти, — прошипел я, напрягшись и дрожа в его руках. — Уда!

Фигушки мне. Тсуметай только разжал зубы и впился в мою шею губами, оставляя на ней засос, и стал очень часто и тяжело дышать. Я лишь из интереса — вру, конечно — подался бёдрами вперёд и почувствовал, где находится всё напряжение парня.

— Уда, хватит, отцепись! — взвыл я, понимая, что теперь-то условия располагают к тому, чтобы брюнет меня нагнул. Вот только мне было немножко, совсем чуть-чуть, самую малость страшно! — Прекрати, я серьёзно!

— А то что? — издевательски протянул он, начиная тереться стояком о моё бедро.

— А то…, а то я… позову… кого-нибудь… — пробормотал я, понимая, что звать-то мне некого. Соседей у меня нет от слова «совсем», да и с улицы никто не придёт.

— Ну?

— Что…

— Уже можешь начинать.

— Что начинать?..

— Звать кого-нибудь.

— Зачем? — затупил я.

— Вот и я о том же, — фыркнул парень, и я только теперь понял, что руки-то мне уже отпустили.

Я вновь предпринял попытку вырваться, но Уда с силой толкнул меня, буквально впечатав задницей в подоконник, а затем его ладони перекочевали от моих бёдер под футболку к животу и бокам. Невольно — или нет — я начал поддаваться, забывая сопротивляться. Забывая! Сопротивляться! Вы понимаете?! Но не это самое ужасное. То Самое было тем, что в какой-то момент Уда опустился на колени, стаскивая с меня бриджи вместе с нижним бельём.

— Ты чего… — пролепетал я, краснея то ли от стыда, то ли от смущения.

— Посмотреть, блять, хочу, а действительно ли ты парень, — огрызнулся брюнет, обхватив мой ещё не вставший член горячей ладонью и начав водить по стволу.

Я вздрогнул и охнул, облизнув вмиг пересохшие губы. Возбуждение накрыло резко, свернулось внизу живота и тянуло, волнами разливаясь по всему телу и заставляя расслабиться.

— Погоди… Я не планировал такого, — выдохнул я, закрыв глаза, вздёрнув голову к потолку и вцепившись пальцами в подоконник.

— Готов поспорить, ты и такого не планировал, — усмехнулся он как-то особенно странно, и вдруг я почувствовал что-то влажное и горячее на головке, и не сумел сдержать стон, мигом опуская взгляд вниз.

Неужели мои фантазии воплощаются в реальность?! Или я сплю? Кто-нибудь, скажите, что я сплю, потому что я не верю, что Уда Тсуметай взял у меня в рот!

— Твою ж!.. Уда! — сдавленно прохрипел я, понимая, что ноги подкашиваются и дрожат, не собираясь держать меня в вертикальном положении слишком долго.