Парень только поднял на меня взгляд, вбирая глубже и щекоча языком уздечку. Глаза у него стали мутно-зелёными, на дне плескалось желание и что-то ещё — я не мог разобрать, я завис, не в силах перестать смотреть на него. Все посторонние мысли отшибло напрочь.

Спустя минуту я уже не слишком хорошо соображал: стонал в голос, жмурился от удовольствия, пытался взять брюнета за волосы, чтобы сменить темп, но Уда резко отбрасывал мою ладонь от себя и начинал рычать, создавая вибрацию горлом. О да, я всё-таки почувствовал, каково это! И едва не кончил только от этого, но Тсуметай, будто предугадав, что я уже на грани, отстранился и облизнулся, выпрямляясь передо мной, а я протестующее замычал.

— Не всё тебе кайф ловить, — ухмыльнулся он, касаясь своим кончиком носа моего и смотря прямо в глаза, из-за чего я поплыл окончательно. Зараза, умеет возбуждать, когда больше всего этого не хочется!

— Я это… не… Не в состоянии, — пробормотал я невнятно, еле сдерживаясь, чтобы не поцеловать этот придурка, который бросил меня на полгода!

— Просто расслабься, — его ухмылка стала шире, а затем он достал из кармана…

Я чуть не подпрыгнул. Но взвизгнул.

— УДА, НЕТ!

— Уда, да.

— Нет! Я не готов! Убери резинку! Отцепись! Я не хочу Ту Штуку в свой зад! — завопил я, снова сопротивляясь.

Брюнет особо церемониться не стал: он не давал мне обойти его и отойти от окна, облизнул один свой палец и легко проскользнул ладонью под мои штаны, а потом я понял, что что-то мокрое и холодное пытается в меня проникнуть.

— Уда, я согласен на минет! Хочешь, чтобы я тебе отсосал?! Давай только без жопоебли! — взмолился я, морщась, но не чувствуя боли, лишь какое-то странное ощущение.

— Или ты не дёргаешься, или я тебя связываю. У меня есть опыт в бондаже, — предупредил парень, осторожно проталкивая палец глубже и давя бедром на мой ноющий член, оставшийся без внимания.

— Пошёл ты! — выплюнул я, чертыхнувшись, а затем сдавленно выдохнув и замерев из-за внезапно вспыхнувшего безумно приятного ощущения, стекающего к паху. — Это… что за фокусы…

— Простата — это тебе не фокус, — снова усмехнулся Тсуметай, двигая пальцем внутри ещё активнее и давя на какую-то точку, из-за чего я вцепился в плечи парня и приподнялся на цыпочках, стиснув зубы.

Это ощущение сводило меня с ума! Хотелось ещё и ещё, я даже начал прижиматься к Уде и слегка расставил ноги, чтобы изменить угол входа, и невольно заскулил от того, насколько мучительным было то удовольствие, которое я получал. Мало! Слишком мало!

— Я тебя… ненавижу… я это уже… говорил? — выдавил я, повиснув на шее парня и поняв, что внутри меня уже не один палец, а, как минимум, два.

— Да, было дело, — улыбнулся он, придерживая меня второй рукой, чтобы я не растянулся на полу.

— Не затыкайся, — проворчал я, прижавшись ухом к щеке брюнета. — Твой голос — это какое-то преступление…

— А мои пальцы, значит, нет?

Я хотел ударить его за эти насмешки, но помимо этого хотел его поторопить, как-то попросить, чтобы он сделал ещё что-нибудь, потому что я чувствовал, что если не кончу, то начну убивать людей!

А, погоди-ка, я же уже убивал их…

Тогда Уду убить попытаюсь! Или на себя руки наложу! В прямом смысле: дрочка полгода спасала меня от одиночества, спасёт и сейчас, если этот невыносимый парень не сделает хоть что-нибудь.

Наверное, мои молитвы всё же были услышаны, потому что Уда грубо развернул меня обратно, заставив лечь на подоконник, задрал мою футболку кверху, оголяя спину, и продолжил двигаться.

— Ты знаешь, сколько в тебе сейчас пальцев? — поинтересовался он с явной усмешкой.

— Два?

— Четыре. А что это означает?

— Что крутой парень, Уда… Тсуметай, отсосавший мне пять минут назад… трахает меня пальцами? — ехидно предположил я, за что тут же получил укус в плечо и взвыл от боли, прогнувшись в спине и насадившись на пальцы брюнета. Эта смесь боли и удовольствия накрыла так, что я безвольно распластался на подоконнике, сорвано дыша и кусая губы. В одежде было безумно жарко.

Парень зализал образовавшиеся ранки на коже кончиком языка, а затем приставил к входу кое-что побольше пальцев. Я мгновенно напрягся, сжавшись так, что в меня, наверное, даже нож не войдёт! Да и судя по тому, как сильно брюнет был возбуждён, он толкался в меня камнем, а не членом!

— Будет очень больно, если ты не расслабишься, — хрипло выдохнул Уда прямо мне на ухо и начал тереться об меня.

По тому, как сильно дрожали его руки, я понял, что он еле сдерживается, и, если сорвётся — быть мне с порванной жопой. Я вдохнул глубже и потянулся правой ладонью к собственному члену, краснея от одной мысли о том, что собираюсь сделать.

— Да ебись провались, — пробормотал вдруг парень, кажется, заметив недвусмысленные движения моей руки, и уткнулся лбом мне между лопаток, толкнувшись членом внутрь. — Охренеть…

— Эй, это… неприятно…

— Терпи. И расслабься, — прошипел брюнет, делая второй, медленный и очень осторожный толчок.

Я сглотнул, поморщившись, и действительно постарался терпеть. Но после третьего толчка напрягся так, что, когда Уда толкнулся ещё раз — стало больно.

— Уда, погоди! Мне больно, — пожаловался я, попытавшись посмотреть на Тсуметая.

— А я предупреждал — расслабься, иначе будет очень больно.

— Но мне больно!

— Очень?

— Нет… пока что…

— Тогда терпи, потому что мне тоже не слишком доставляет удовольствие то, как ты сжимаешься.

— Да? Я думал, это приятно…

— Когда чуть слабее — да, а так… Уф! Стой, вот так хорошо… Мм, твою мать…

Парень почти лёг на меня, стискивая пальцы на моих боках, горячо дыша через рот и медленно входя глубже. Я на минуту даже забыл о том, что такое боль, слушая лишь окончательно сбившееся дыхание брюнета и ощущая исходящий от него жар. Войдя до конца, Уда выпрямился и стащил с меня футболку, проведя пальцами вдоль позвоночника и заставляя прогнуться.

Я успел даже расстроиться, ведь те невероятные вспышки удовольствия, из-за которых в ушах шумело, а перед глазами всё плыло, больше не появлялись.

Я попытался принять более удобную позу, упершись локтями в подоконник, однако стоять на носочках у меня уже не было сил, поэтому Тсуметай вскоре снова навалился на меня, обхватив одной рукой поперёк груди, а другой — потянувшись к моему члену. Я чуть не подскочил, когда его ладонь накрыла мою: перед глазами плясали пятна, а задница горела, но, когда Уда сделал несколько толчков и, видимо, нашёл нужный угол, я застонал в голос.

— Тэру, встань, — сам еле ворочая языком, произнёс Уда, поднимая мой корпус за собой и заставляя меня стоять на трясущихся ногах. Толчки становились всё сильнее, боль практически исчезла, остался лишь дискомфорт и ощущение заполненности, но и без приятного не обошлось: стоило мне прижаться спиной к груди парня в попытках устоять на своих двоих, как я снова вцепился пальцами в подоконник, гортанно застонав и дёрнувшись.

— Сделай… что-нибудь, — попросил я, багровея до ушей, — я так свихнусь…

— Я сам скоро свихнусь, — выдохнул парень. — Ты бы знал, как это ахуенно…

— Поме… няемся… потом? — хрипло засмеялся я.

— А вот этого ты точно не дождёшься, — оскалился Тсуметай, резко выходя из меня и разворачивая к себе лицом. Брюнет подхватил мои бёдра и закинул их себе на талию, кладя меня на подоконник и снова пристраиваясь.

Я даже возмутиться не успел: подавился воздухом, почувствовав, как Уда одним резким толчком входит прямо до основания, и увидев, как он при этом жмурится, раскрыв рот в беззвучном стоне. Парень быстро набрал темп, буквально вколачиваясь в меня и вышибая из моих лёгких воздух. Я обвил руками шею Уды и сжал пальцами коротко отстриженные волосы на затылке, притянув брюнета ближе и впившись в его губы, незамедлительно получив ответ.

Тсуметай просунул между нами ладонь и обхватил мой болезненно ноющий член в плотное кольцо из пальцев, делая резкие грубые движения и давя большим пальцем на головку, иногда массируя её. Ещё секунда — и меня затрясло, дыхание резко сорвалось, и я успел прикусить нижнюю губу, чтобы только не застонать, и запрокинуть голову, а всё напряжение, копившееся внизу и делающее меня таким отзывчивым, выплеснулось в ладонь Уды, смотрящего на меня особенно плотоядным взглядом. Затем парень уткнулся носом чуть выше моих ключиц и протяжно и хрипло выдохнул, явно сдерживаясь и не давая мне послушать его крышесносный голос, а следом я почувствовал, как его член пульсирует внутри меня.