— Я не хочу, — вновь отказался парень, буравя взглядом жидкость. Мужчина вздохнул.

— Томо, я, может, не друг тебе, но точно и не враг. Можешь рассказать мне, что случилось, а я попробую помочь.

Брюнет усмехнулся, через секунду всё-таки осушая стакан.

— Что-то не хочется душу изливать.

— Если я слишком много работы на тебя свалил, то так и скажи, я передам некоторые дела другим полицейским…

— Не в этом дело. Хотя отчасти… Бля, нет. Забудь, ладно? Ты ничего не слышал, — недовольно проворчал коп, выхватывая из рук своего начальника бутылку коньяка, наливая себе сразу полстакана и сразу же отпивая половину.

— Хочешь — не хочешь, но я слышал, — пробормотал Эдисон, следя за действиями подчинённого и искренне сожалея о том, что не может ему помочь. Спустя десять минут Эд предпринял ещё одну попытку:

— Может, тебя вообще в отпуск отправить пора?

— Сдурел?!

— А что? — возмутился начальник. — Ты выглядишь уставшим и замученным. Томо, тебе стоит отдохнуть и развеяться…

— Тогда лучше сразу в крематорий пойду, — хмыкнул коп уже более развязным голосом. — Я не умею и не хочу отдыхать.

— Да все мы знаем, что ты долбанный трудоголик, — не стал спорить начальник. — Но это не значит, что ты не устаёшь. Ты-то, может, и не замечаешь, но я вот, например, вижу, что ты устал. У тебя мозги, прости, не варят! Как ты собираешься работать головой, которая забита хрен пойми чем?

— И откуда у тебя такие выводы, Эд? — ухмыльнулся брюнет, сделав ещё один глоток. — У меня голова забита… не работой.

— А чем? Объясни мне!

— Я не обязан.

— А я хочу помочь!

— С чем тебя и поздравляю…

— Хейз! Ты же знаешь, я не отстану! — настаивал Эдисон. Томо лишь повёл глазами и фыркнул. — Будешь молчать, как дебил, и я оближу тебе шею, — предупредил Эд.

Брюнет вздрогнул и рефлекторно прикрыл шею ладонью.

— Ладно, давай начнём издалека. Значит, голова забита не работой?

— Отчасти, — исправил он, на самом деле не желая продолжать диалог.

— Но то, что тебя беспокоит, видимо, куда важнее работы?

— Нет, конечно! Это… личное. Не суйся, куда не просят, — пробормотал Томо, чувствуя, что пьянеет.

— Это касается… м-м-м… Того парня? Сора, вроде, — пришло в голову Эда удачное предположение. Томо медленно перевёл на него пьяный взгляд, пытаясь внушить мужчине мысль о том, что тот откровенно лезет не в своё дело. Но, увы, это не возымело никакого эффекта. — Похоже, что да. Что случилось? Не ладите?

Коп вздохнул.

— Я… не знаю. Не ладим, наверное.

— Что значит «наверное»? — удивился Эдисон.

— Он бесит меня одним своим видом! Так и хочется в табло дать — а нельзя!

— Но…?

— Но… кажется, он в меня влюбился…

— Так это же хорошо, — расплылся Эд в улыбке. — Я одобряю любые твои отношения. Любовь никогда никому не вредила.

— Да что ты говоришь, — усмехнулся коп, окончательно забирая бутылку с коньяком у своего начальника и начиная пить из горла. Эдисон попробовал притормозить Томо, но тот показательно отвернулся и таки сделал ещё несколько глотков, морщась от неприятного, раздирающего горло привкуса. Обычно парень не налегал на спиртное.

— Я имел в виду, что, возможно, если у тебя с тем парнем что-нибудь получится, то тебе станет легче. На душе там… И в жизни, — коп не ответил, предоставив Эду возможность поразглагольствовать и дальше. — На самом деле, я плохой советчик, но смотря на то, как ты лакаешь алкоголь, должен сказать, что у этого Соры чувства взаимны, — подытожил он, подперев голову рукой. Томо поперхнулся и закашлялся.

— Нихера!

— Да не спорь, бесполезно же, — махнул он рукой. — Если вы не ладите, то это нормально. У людей так бывает, — рассмеялся Эдисон, хлопнув парня по плечу. — Ну, подумаешь, вы посрались. Да даже если вы постоянно готовы грызть друг другу глотки, разве это мешает образоваться какому-то более светлому чувству? По-моему, ваши ссоры это чувство лишь укрепляют…

— Ебать мою жизнь, просто заткнись, — выдохнул коп, прикасаясь холодными пальцами ко лбу. — Пофилософствуй о жизни вон с тем парнем, который сидит один и лакает бренди за двоих. Может, у вас тоже образуются светлые чувства, — усмехнулся он, вставая из-за стойки и, пошатываясь, направился к выходу.

«Неужели этому парню правда так не везёт в любовных делах? — с грустью подумал Эд, невольно вспоминая прошлый опыт Томо. — Влюбился в железного… И ведь все понимают, что ничем хорошим это не кончится. Посмотрим. Может быть, уже завтра с Сорой будет всё кончено» — Эдисон, ещё с минуту поразмыслив над чем-то, бросил беглый взгляд в сторону того паренька, о котором говорил Томо и, настроившись, ринулся к нему.

— Анемон? — беловолосый уставился на девочку, вошедшую в пустую бетонную коробку-квартиру первого этажа. — Почему она… Так, нет, стоп! Я ничего не понимаю, — обескуражено выдохнул парень, вновь воззрившись на Хиву.

— Я побеседовала с ней полчаса назад. Она хочет кое-что у тебя спросить, — девушка едва заметно улыбнулась.

Сердце Соры забилось чаще. К горлу подкатил ком.

— Догадываюсь, что, — нервно усмехнулся парень, буравя полицейскую взглядом. — Анемон, иди в магазин, я приду чуть позже, и ты спросишь…

— Нет! Сора, я спрошу здесь и сейчас! — сорвалась девочка на крик. Парень вздрогнул и сжал ладони в кулаки.

— Анемон, пожалуйста, иди в магазин.

— Нет! Скажи мне… — она невольно захныкала, вытирая слёзы ладонями и всхлипывая.

«Пожалуйста, замолчи…»

— Это же правда, верно?

«Прошу тебя»

— Ты убил моих родителей?!

Поздно, Сора.

Сердце будто взорвалось внутри, не давая парню продохнуть. Он пошатнулся, хватаясь за рубашку в области груди. В ушах зашумело, а перед глазами стало стремительно темнеть, поэтому он зажмурился. Но железный продолжал стоять на ногах.

«Не бьётся… — пронеслось в голове Соры. — Я только что умер, но… Таблетка ещё должна… действовать…»

И уже спустя секунду пульс отдался в его висках, а боль в груди исчезла словно по щелчку пальцев. Сора выпрямился, протяжно выдохнув. Он не слишком удивился остановке сердца, ведь не на шутку переживал об Анемон. А, если точнее, это случилось из-за того, что парень долгое время мучился от угрызений совести, хоть по нему этого не было видно. И сейчас он просто не выдержал.

— Отвечай ей, — раздалось властное над самым ухом. Сора вмиг оказался на коленях, успев лишь упереться руками в пыльный грязный пол и почувствовав, как к спине приставили что-то холодное. Послышался щелчок. — Иначе я прострелю тебе позвонки на месте.

Железный медленно поднял голову, встретившись взглядом с заплаканной девочкой. Она сжимала маленькие кулачки, плотно стиснув зубы, дабы подавить желание разрыдаться в голос. Лицо девочки раскраснелось, а глаза опухли. Кажется, она плакала и до этого… Затем его взгляд невольно упал на кулаки Анемон. Она сжимала их так сильно, что маленькие ноготки впились ей в кожу, по которой заструилась кровь.

— Смотри мне в глаза! — прокричала девочка охрипшим голосом. Сора вздрогнул и, почувствовав толчок в спину, подчинился. — Ты убил моих родителей?!

— Да, — он сглотнул образовавшийся в горле ком. — Это был я.

Анемон, не выдержав, всё-таки зарыдала. Она упала на пыльный пол, закрывая лицо руками и практически крича в голос.

Сора тяжело вздохнул.

— Анемон…

— Заткнись!

— Послушай…

— Я ничего не хочу от тебя слышать! Ты… ты убил их! Из-за тебя я…

— Да, я мразь, убившая твоих родителей. На моём счету тысячи загубленных жизней.

— И ты, что, гордишься этим?! — завопила малышка, вытирая слёзы и сопли ладонями.

— Нет, конечно! — спохватился парень. — Я просто… понимал, что встречусь с теми, кому навредил…

— Ты знал! Ты знал и молчал всё это время, Сора! Как после этого тебе можно верить?! Ты ведь ничуть не лучше других железных! Решил, что правда не вскроется?! Ты ошибся!

— Я знал, что такой разговор произойдёт. И не был к этому готов, — добавил Сора, опустив голову. — Прости меня, — выдохнул он тихо.