Тот судорожно выдохнул, от напряжения слишком крепко сжимая поручень, и пробормотал:

— Нет, из-за взрыва произошёл обвал, дорога завалена. А остальные дороги перекрыты железными, поэтому…

— Блять! — от обиды вперемешку со страхом мужчина скрипнул зубами. Ехать по грязи вместо дороги, да ещё и в лесистой местности было опасно, но другого выбора просто не было. Куда ехать дальше, если все пути отступления перекрыты? — Знаю! — вдруг встрепенулся водитель, выкручивая руль вправо. — По склону никого не должно быть! Опасно, конечно, но главное не свалиться вниз. Железных там точно не должно быть. В противном случае… — он кивнул на бардачок.

Брюнет пошарил в нём и выудил небольших размеров шарик, вполне умещающийся у него на ладони.

— Что это? — просипел он, протирая маленький экранчик на шарике и, в принципе, уже зная ответ.

— Взорвём этих ублюдков, — зло ухмыльнулся мужчина, прибавляя газу.

— Всех убили? — Сора кинул придирчивый взгляд в сторону железных, расхаживающих по местности и разглядывающих свежие трупы в попытках высмотреть кого-нибудь выжившего или воруя у мертвецов сигареты.

— Не… Там пятеро ссыкливых девок в тачку сиганули и смылись! Во-о-он туда поехали, — быдлятским тоном пояснил высокий паренёк, рукой показывающий направление и жующий при этом жвачку, удобно усевшись на спине мёртвого парня.

Сора проследил взглядом за рукой железного, посмотрев в сторону, в которую поехали военные. Он мысленно прикинул, есть ли вероятность того, что какая-нибудь из групп железных окажется там, и если нет, то, сколько сотен гневных слов в его адрес полетит со стороны старших, и, вздохнув, скомандовал:

— Я за ними, а вы зачистите территорию. Потом на базу. Поняли?

— Да, — дружно отозвались тридцать железных и затем разбрелись кто куда.

Сора неспешно дошёл до места, на котором стоял тот самый пикап. Он запомнил, как выглядят отпечатки шин этой шайтан-машины, и побежал в лес.

Из-за толстого слоя грязи понять, куда двинулись сбежавшие военные, было не трудно, так как следы шин отчётливо распознавалась на этой самой грязи, но Сора ни за что бы не догнал машину даже будучи железным. Нужно было понять, куда они поехали и, сократив собственный путь, подрезать пикап.

— Двадцать третья внизу, шестая — слева, наша — позади, десятая где-то в лесу, но далековато… — рассуждал мальчик вслух, оглядываясь по сторонам и создавая в голове что-то вроде карты, пытаясь понять, куда стоит двигаться. — По горе не проедут…, но пешком им нельзя… А справа только склон и река… Ну, конечно! — мальчишка рванул вперёд, ловко отталкивая ветки деревьев от себя и высвобождая два хвоста.

Где, если не по склону, могла проехать машина? И где, если не у реки, на свободной от леса местности, мог приземлиться вертолёт? Зря Сора сначала решил, что охватывать ту территорию бессмысленно, ведь эти пятеро всё-таки выжили и направлялись именно туда, где как раз никого из железных не было.

Мальчишка в спешке стал хвататься хвостами за дальние деревья, рывком отправляя себя в полёт на добрый десяток метров вперёд, что значительно ускоряло его и приближало к склону. Уже через минуту железный увидел просветы между самыми дальними деревьями, а это означало, что он практически добрался до склона.

Пикап стремительно приближался к тому месту, где его должен был подрезать мальчишка. Сора, побеспокоившись, что не успеет и, зацепившись хвостами за последние два дерева, особенно сильно «катапультировал» себя вперёд.

— Хейз, осторожно!!! — из последних сил выкрикнул водитель, хватая парня за плечо и притягивая его к себе, тем самым уберегая его голову от смертельного поцелуя с ногой железного. Мощный удар с правого бока оглушил сидящих в пикапе военных. Машина накренилась в сторону крутого обрыва и с громким скрежетом таки сорвалась вниз.

Сора, тенью свисая с обрыва и плавно двигая хвостами в воздухе, внимательно следил за тем, как машина кубарем катится по склону, подскакивает вверх на огромных камнях и в итоге с грохотом падает на берег речушки. Мальчишке стоило убедиться, что уж теперь-то умерли все, поэтому он, скользя по склону, словно сёрфер по воде, спустился к пикапу.

«Восстановлению не подлежит», — хмыкнул он, не без интереса разглядывая машину, которую скомкало, словно бумагу. Из-под неё разлилась небольшая лужа бензина. Троих парней, до этого сидевших в кузове, буквально размазало по склону, а водитель неподвижно лежал внутри раздолбанной машины. Сора проверил его пульс и, на всякий случай, перерезал ему горло хвостом. Затем он обошёл пикап с другой стороны и заметил, что с местом около водителя никого нет, но в небольшой лужице из крови лежит чья-то рука, оторванная по локоть.

— Интересно, — выдохнул мальчик сквозь железную маску, ткнув свою находку пальцем. — Очень интересно, — повторил он, нахмурившись и невольно прислушиваясь. И, похоже, не зря. До Соры донёсся чей-то хрип сзади. Железный обернулся и увидел молодого парня, сидевшего у склона и заканчивающего накладывать жгут на собственную руку — или, точнее, на то, что от неё осталось.

Брюнет почувствовал на себе заинтересованный взгляд и дёрнулся. Мальчик всё ещё сидел на корточках рядом с пикапом, но отказать себе в разглядывании подростка не смог. Тот, в свою очередь, будто ждал, когда же железный решит его убить, но, как оказалось, это был всё тот же гипнотический транс при виде хвостов мальчика. Брюнет мотнул головой, приходя в себя, и, опираясь левой рукой на стену и скрипя зубами от боли, попытался встать.

«Видимо, ему руку машиной придавило. Да так, что та оторвалась, — пришёл к выводу Сора, вставая и делая шаг в сторону военного. — Молодой ещё. На пару лет старше меня. Живучий парень, однако».

Брюнет, тяжело и хрипло дыша, упёрся спиной в стену, шаря уцелевшей, но предательски дрожащей рукой по карманам и ища заветный шарик. Ему казалось, что он уже не выживет, а потому лучше заберёт этого крысёныша вместе с собой.

— Это ищешь? — голос железного отличался скрежетом металла, что только устрашало его звучание. Но ещё страшнее — когда детский голос пропитан железом, отвратительным устрашающим скрежетом. Любого, кто сталкивался с подобным впервые, ужас пробирал до костей, а волосы на затылке вставали дыбом. Но, как говорят, человек способен привыкнуть ко всему.

Брюнет вздрогнул и посмотрел на мальчика, подбрасывающего шарик вверх над собой и ловящего его той же ладонью.

— Вот же мразь, — выплюнул парень, кашляя кровью на землю. Неужели у него ничего нет против этого железного? Что он может ему сделать? Да ещё и с одной рукой. Смех, да и только.

Сора выбросил довольно тяжёлый шарик в речку, засунул руки в карманы штанов и сделал ещё один шаг в сторону военного. Брюнет вспомнил, что у него есть нож, сделанный из того же сплава, что и хвосты мальчика, вот только… разве от этого будет какой-то толк? Он не смог бы двигаться быстрее хвостов железного, хоть ты тресни. Но если он хотя бы не попробует, то умрёт, позорно прижатый к стене.

Хоть парню и хотелось в голос рассмеяться из-за абсурдности собственных мыслей, но он сдержался и, невзирая на большую кровопотерю и плывущее сознание, достал из-за спины большой нож и тихо усмехнулся. Беловолосый не остановился, продолжая медленно надвигаться на военного. Когда расстояние сократилось до метра, подросток, глубоко вдохнув, предпринял попытку воткнуть нож в живот мальчика, ибо его длинны вполне хватило бы, чтобы попасть по позвонкам и вывести их из строя. Мальчик легко увернулся, а затем, присев на корточки, взял парня под колено и с силой дёрнул его на себя, заставляя военного упасть туда, где он до этого накладывал себе жгут.

— Играешь со мной… маленькая сволочь? Только не говори, что… убивать передумал, а то я… расплачусь от счастья, — сдавленно прохрипел брюнет, сверля беловолосого взглядом. Он впервые видел железного так близко, но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы восторгаться его блестящей серебряным цветом маске или хвостам, до которых можно было дотянутся рукой. Одной единственной рукой.