— То есть, надо вести себя как обычно?

— Да, но если я увижу, что ты облизываешь ему гланды, я выдеру твой гнилой язык через задницу, понял?

— Ревну-у-у-у-уешь? — довольно протянул Сора, улыбаясь во всё лицо, и тут же получил профилактическую затрещину.

— Ты. Меня. Понял? — отчеканил каждое слово коп, многозначительно приподняв брови. Железный активно закивал. — Пока что это всё, что тебе нужно знать. Остальное скажу, когда придём в участок и соберём всех, кто нам нужен. Твоя очередь.

— Ну… Ты теперь начальник, да? — нервно усмехнулся Ямарута, потупив взгляд. Вопрос был риторическим. — И ты знаешь, что тридцати железных, которые у вас уже есть, и пары сотен оставшихся Охотников будет мало, чтобы противостоять группировке Бага. Я подумал, что мог бы собрать одиночек. Я видел некоторых в городе, но молчал об этом, чтобы… ну… Ты понял. Они не хотят драться, но я могу их заставить.

Сора начал мяться, подумав, что Томо разозлиться, узнав об одиночках, про которых беловолосый молчал до этого момента. Но вместо того, чтобы отчитывать Сору, коп спросил другое:

— Ты ведь понимаешь, что отнимешь у них всё, что они успели обрести?

— Понимаю…

— И они вряд ли будут благодарны тебе за это.

— Я знаю.

— Возможно, кто-то из них не вернётся в семью, в которой жил до встречи с тобой.

— Я знаю! Знаю, — Сора замахал руками в воздухе, желая остановить поток неприятных осуждающих фраз. — Но по-другому у нас практически не будет шансов победить, нам Нужны эти одиночки. И… не только они.

— А кто ещё? — удивился брюнет. — Погоди, ты собрался с другими группировками связываться?

— Да.

— Нет!

— Да, — упорствовал железный.

— Это хреновая идея!

— Можешь предложить что-то получше?!

— Да.

— Нет.

— Нет… — сдался Томо.

— Вот видишь!

— Но это реально хреновая идея!

— То есть, мы перебьём друг друга, а железные из других группировок под шумок возьмут власть над всем городом? Вот это реально так себе идея! Лучше вынудить их помогать нам, а когда разберёмся с Багом, то оставшихся подмять под себя будет не сложно.

— И как же ты их вынудишь? Предложишь им человеческую жизнь взамен на помощь?

— Да. Кому-то это точно понравится, — с уверенностью заявил Ямарута.

— А тех, кого обычная жизнь не впечатлит, ты, естественно, банально запугаешь?

— Банально? О нет, — расплылся в злой улыбке Сора. — К подобным вещам я подхожу очень ответственно и с креативом.

— А от скромности ты не умрёшь, — фыркнул коп, театрально закатив глаза.

— От скромности — нет, но от отравления… — брякнул раньше, чем подумал, Сора, внезапно почувствовав, как скрутило его желудок. Парень поморщился, прижав ладонь к животу, резко вскочил и побежал в туалет. Томо тут же последовал за ним, но остановился в дверном проёме, увидев, как железного, склонившегося над унитазом, выворачивает кровавыми сгустками, перемешавшимися с желчью. Внутри всё похолодело от ужаса.

Ямарута же столько раз был при смерти… А привыкнуть к этому всё равно невозможно.

— Сколько у нас есть времени? — холодно спросил брюнет, когда Сора склонился над раковиной и начал умываться.

Парень выключил воду, упёрся лбом в холодный бортик и выдохнул:

— Дня три, не больше.

Томо хотел было возмутиться или сказать что-нибудь помимо, но железный продолжил быстрее, чем это произошло:

— Ещё две недели назад я должен был перестать ходить. Совсем.

— Но ты не просто ходишь, а нихуёво так дерёшься, — скептически хмыкнул брюнет, пока что не зная, как реагировать на услышанное.

— Ты очень наблюдателен…

— Так, как ты этот сделал? Почему ты всё ещё на ногах? — не стал злиться Охотник, искренне недоумевая.

— Таблетки. Они вынуждают мой организм вылечиваться даже от последствий отравления старыми позвонками, но как только действие регенеративного вещества заканчивается, коррозия усиливается вдвое, а организм подвергается отравлению в два раза быстрее. И… чем больше таблеток я принимаю, тем мне хуже.

— Ты… — Томо собирался сказать «сказочный долбоёб», но вместо этого замолчал и тяжело вздохнул, потирая переносицу. Мысленный подсчёт примерного количества съеденных железным таблеток привёл копа в самый натуральный шок. Охотник даже думать не хотел о том, что происходит с организмом Ямаруты и насколько всё плохо выглядит без действия таблеток. Понятное дело: весь ужас крылся внутри тела беловолосого, а не снаружи, но бледность его лица, частые и обильные кровотечения, лопнувшие капилляры в глазах и высокую температуру никуда не деть. — Идём в участок, тебе нужно к Грин.

— Зачем? Разве она сможет что-нибудь сделать?

— Это мы и выясним. А заодно разберёмся с нашим планом.

Томо практически видел в недовольном взгляде Грин желание отказаться помогать Соре, но та, понимая, что брюнет здесь главный, лишь раздражённо вздохнула и махнула ладонью в сторону кресла-кушетки, сделанного специально для железных. Оно было изогнуто несколько иначе, чтобы железный, севший в него, полулежал на животе «спинки» кресла, поставив ноги на пол и сложив руки перед собой.

— Расчехляйся, — холодно скомандовала Грин, поставив на металлическую подставку небольшой поднос со скальпелями, зажимом, лазером и прочими нужными приблудами. Парень снял футболку, но оставил её в руках, нервно перебирая ткань пальцами. Он понимал, что девушка всё ещё злится на него. Та обложила беловолосого полотенцами, на которые в процессе должна стекать кровь, надела тонкие хирургические перчатки и ногой пододвинула свой стул ближе к железному. Она расположилась и, наклонившись к оголённой крепкой спине, приготовилась делать надрез.

— Грин, слушай, я должен извиниться перед тобой, — пробормотал вдруг парень, почувствовав прикосновение чужих пальцев к коже в области позвоночника.

— О, да ладно? Извиниться? Передо мной? Чем я заслужила? — съязвила Трейн, разрезая плоть. Сора поморщился, стискивая футболку крепче.

— Мне жаль, что я, возможно, сильно тебя обидел и разозлил, — продолжил парень, понуро опустив голову. Следующий надрез оказался больнее; железный зашипел сквозь зубы. — Томо вправил мне мозги на место, так что…

— То есть, мало того, что ты в край ахуел, приятель, так ты ещё и не сам это понял?

— Грин, прекрати, он же извинился, — вклинился в разговор брюнет, осуждающим взглядом проехавшись по девушке.

— Туше, — сдалась она. — У тебя серьёзные проблемы. Разорвавшиеся нервы я, конечно, соединю, но большая их часть уже вовсю разлагается и гниёт, отравляя тебя. Это придётся вырезать, иначе ты можешь и до завтра не дожить.

— Если ты их вырежешь, мне станет лучше?

— Нет. Связь позвонков с мозгом станет хуже, потому что из нервов восстанавливаться будет практически нечему, — а ведь именно нервы играют роль Связи. Следовательно, регенерация станет происходить чуть медленнее. Но — если этих нервов не останется в твоём теле, то, после приёма таблетки и окончания её действия, сгнивать и отравлять тебя тоже почти ничто не будет. Но коррозия самих позвонков… С этим я ничего сделать не могу. Нужна срочная и полная замена.

— Сделай, что сможешь. Я должен прожить ещё хотя бы три дня, — тихо выдохнул Сора, стараясь не косить взгляд в сторону Томо, стоящего сбоку от них, около стола, и наблюдающего за процессом.

— Анестезией пользоваться опасно из-за хвостов, ты можешь случайно воткнуть их в кого-нибудь. В меня, например. Боюсь, что успокоить тебя так же, как в прошлый раз, не смогу ни я, ни Томо.

— Режь так, я привык к боли.

— Но не к такой, — строго предупредила Трейн, нахмурившись. — Тебе будет очень и очень больно. Таблетками пользоваться нельзя, пока я буду вырезать всё это, поэтому… — девушка приготовилась резать, — постарайся не умереть.

— Да уж как-нибудь… Гр-р-р-ра-а-ах! Сука! Это ж! Нихрена! Себе! Мх-х-х-х, блять-блять-блять!!!

— А я говорила.

— Стой, погоди, перестань, я сейчас, кажется… — торопливо забормотал Ямарута, видя перед глазами тёмные пятна. Несколько секунд парень не был в сознании, а затем, резко вздёрнув голову вверх, тяжело вздохнул и пришёл в себя.