— Да? — раздался сонный голос из динамика.
— Хм, ты спал? Извини, — на автопилоте выдал брюнет, выдыхая сигаретный дым. — Дело есть, поможешь?
— Что? Какое ещё дело?.. — боязливо отозвался Роши, вмиг проснувшись.
— Мне надо найти работников тюрьмы и центра исследований, где содержали железных. Возможно, кто-нибудь из них расскажет мне парочку интересных историй.
— Кажется, у меня это уже просили…
— Даже догадываюсь, кто.
— Ой! В смысле… Я, эм-м… — Роши не хотел говорить этого вслух, а теперь не знал, как отвертеться, и резко выпалил:
— Погоди минуту, я сейчас!
Парень возился немного дольше, но затем — как раз к тому моменту, когда терпение Томо начало стремительно исчезать — назвал всего два имени:
— Эрик Стоун и Гарри… — шатен немного помолчал, а затем медленно отчеканил:
— Риннеделькерактеркампф…
Томо аж перекосило.
— Что ты сейчас сказал?
— Это фамилия такая. Звучит жутко, я знаю…
— Как будто кто-то долго бил головой по клавиатуре, — хмыкнул брюнет, согласившись. — Ладно, что по поводу этих двоих?
— Они единственные, кто ещё жив и остался в Тэррозе, но оба в больнице по причине плохого здоровья. А второй, который с этой страшно длинной фамилией, работал и в центре, и в тюрьме, так что тебе приоритетнее будет найти именно его.
— Понял.
Брюнет уже хотел было сбросить трубку, но Роши вдруг выпалил:
— Слушай! Эм-м… Ты ведь… Ты ведь с помощью этих людей хочешь выяснить, кем является Первый? — предположил он.
Томо выкинул окурок в урну и, немного подумав, пробормотал:
— Я уже знаю, кто он, — и сбросил, не дожидаясь ответной реакции. А она однозначно была — в этом сомневаться не стоит.
Комментарий к Глава 62. Крематорий * Bug (Баг) с английского можно перевести как Жук
====== Глава 63. Совесть и Правда ======
В людей встроена потрясающая функция – Совесть, вот только пользуются ей, к сожалению, не все. Возможно, в некоторых людях есть «баг», сбой, из-за которого Совесть отключается полностью и не беспокоит человека до конца его жизни, но как же тогда они отличают правильное от неправильного? Ведь Совесть является естественным индикатором; именно она говорит нам о том, что совершённый нами поступок не должен был произойти, а сказанные нами слова не должны были вырваться наружу.
Но Совесть не только грызёт нас после того, как мы где-то оступились и сделали что-то не так, как следовало, а ещё и напоминает нам об ответственности перед другими людьми. Это происходит повсеместно: в быту, на работе, на улице. Чем более развито в тебе чувство Совести, тем чаще ты замечаешь за собой свои собственные ошибки, которые ты можешь допустить или уже совершил. Кто-то может нагрубить незнакомому человеку, стоя в очереди, а уже спустя пять минут забыть об этом, а кто-то, после такой же ситуации, ещё неделю грызёт себя тем, что не должен был вести себя, как свинья, даже если собеседник первым опустился до оскорблений.
Совесть — очень тихое чувство. Оно не такое колючее и взрывное, как злость или гнев. Не такое жгучее, давящее и осуждающее, как стыд, и не такое тяжёлое и горькое, как печаль. Совесть — это нечто всевидящее, неконтролируемое, тихое, но назойливое, словно чесотка. Этому чувству не нужно быть громким, чтобы заставить тебя прислушаться и начать анализировать, что же пошло не так.
Если бы не Совесть, то Сора не пришёл бы на похороны. Если бы не Совесть, то Сора не прятал бы взгляд от Томо после ночи с Багом. И если бы не Совесть, то Сора не пошёл бы обратно в полицейский участок, зная, что там, вполне возможно, находится Рей, которую поступки Ямаруты едва ли привели в восторг.
Парень спустился в Песочницу и просидел там до тех пор, пока не вернулся Скай. Дайлер привёл за собой вторую группировку вместе с её главой, собираясь провести профилактический разговор на тему «Ещё раз я увижу, что кто-то из вас, ебланов, пользуется хвостами вне заданий — пусть даже в быту, пусть даже для нарезки сраной колбасы, — я лично всем вам их купирую, ясно?» Но эти предварительные ласки перед экзекуцией пришлось отложить на потом.
— Гляньте-ка, кто у нас здесь, — раздался весёлый смешок Рей, из-за чего Сора вздрогнул и повёл плечом, сидя на песке. — Выскочка, — хмыкнула девушка, обнажив зубы в ехидной ухмылке. Железные позади неё злорадно засмеялись, не опасаясь реакции беловолосого.
— И я рад тебя видеть, Рей, — протянул на выдохе Ямарута, поднимаясь и поворачиваясь к железным лицом. — Чай, кофе, воды из унитаза?
— А может лучше сразу потанцуем? — оскалилась Вторая, стремительно быстро подходя к парню вплотную. Он даже опомниться не успел, как девушка наградила его ударом кулака прямо в нос. Сора отшатнулся назад, прижав ладони к зудящему от вспыхнувшей боли месту, и спустя пару секунд выпрямился, сохранив на лице равнодушное выражение. Но злой взгляд выдал его с потрохами. — Ебланище тупое, — грозно рыкнула Рей, стискивая кулаки до хруста костяшек.
Лицо Ская вытянулось в удивлении, а сам министр встал как вкопанный, лишь отчасти соображая, что происходит. Заметив его замешательство, один из железных второй группировки усмехнулся и объяснил:
— Она ведь его учитель. Сейчас будет наставлять на путь истинный.
— То есть, бить?
— То есть Вбивать в него понимание каких-то вещей, которые Сора сам понять не в состоянии.
Скай медленно закивал, не зная, как ещё выразить, что с таким методом обучения он, в принципе, согласен, но всё-таки побаиваясь, что ситуация может выйти из-под контроля. Рей, тем временем, схватила Ямаруту за шкирку и с силой впечатала своё колено в его лицо. Парень не бил в ответ, лишь сплёвывал кровь, и, поднимаясь на ноги, продолжал буравить девушку разъярённым взглядом.
Добраться до больницы и найти палату того самого Гарри с аномально длинной фамилией оказалось не сложно, благо полицейское удостоверение открывало перед Томо все двери в любое время дня и ночи. Правда, не обошлось без казусов: пухлая женщина бальзаковского возраста, сидящая за стойкой в регистратуре главной больницы Тэрроза, далеко не сразу призналась, в какой палате находится Гарри. Увидев перед собой слегка взвинченного, явно торопившегося — но какое это имеет значение? — и, тем не менее, жутко красивого сероглазого брюнета, женщина расцвела и решила вспомнить, что такое флирт.
Вот уж к чему Томо не готовили, так это к заигрываниям от того, кто старше его почти в два раза! Ещё и так «вовремя»! Весна у всех, что ли? Птички поют, цветочки благоухают, а сорокалетние не слишком привлекательные на вид дамы активно цепляют парней лет на пятнадцать моложе них.
Лишь когда Томо сдался и с непринуждённым видом просто вывалил на стойку помимо удостоверения ещё и пистолет, женщина словно опомнилась и спешно продиктовала номер палаты. Охотник не успел даже задуматься о том, почему спросил только про Гарри. Он будто чувствовал, что ему нужен именно этот человек, именно он расскажет то, что Томо нужно узнать.
В маленькой палате оказалось слегка прохладно, но, что самое интересное, отсутствовал запах медикаментов, хлорки или ещё чего похуже. Пространства было мало, но для одного человека вполне достаточно. Койка стояла в углу рядом с открытым окном, а на ней, упираясь спиной в стену, сидел почти полностью облысевший мужчина в очках и читал что-то на небольшом голографическом экране. Томо и слова сказать не успел, как его присутствие заметили: Гарри прищурился, посмотрев в лицо Охотника, и, чего-то испугавшись, просипел:
— Ты не врач, да? — его взгляд скользнул по еле заметно выглядывающей из-под куртки кобуре с пистолетом. — Тебе… Тебе лучше уйти отсюда…
Томо, не вслушиваясь в невнятное бормотание старика, взял стул и поставил его около кровати, и, сев и сложив руки на спинке перед собой, расплылся в сухой улыбке. Охотник заметил косой взгляд мужчины в сторону пистолета и показательно задёрнул куртку, пряча ствол и улыбаясь шире. Гарри сглотнул.
