Томо потерял счёт времени. Кажется, первой, кто приблизился к Соре, была Грин. Она коснулась его шеи, заглянула в широко распахнутые остекленевшие глаза, а затем перевела сочувствующий взгляд на брюнета. Он никак на это не отреагировал, просто продолжал стоять на месте.

Он уже и сам знает.

Но надо держаться.

Сзади послышались знакомые девичьи вопли, и коп, пересилив себя и сцепив зубы, обернулся, а после перегородил путь своими руками. Анемон упёрлась в грудь Охотника, попробовала его обежать, но тот прижал её к себе, не позволяя подойти к Соре. Она что-то кричала навзрыд, вырывалась, стучала ладонями по плечам Охотника — одно из которых всё ещё сломано, — но тот продолжал её держать, невзирая на боль, а затем опять повернулся, не давая ей смотреть на Его труп.

Уж лучше он будет смотреть.

Он выдержит это.

Сможет.

Раньше мог…

====== Глава 41. Сигареты и План ======

Томо стал осознавать происходящее вокруг и возвращаться в реальность уже в участке. Он не помнил последние двадцать минут: как сняли мёртвое тело Ямаруты с прутьев, как брюнет передал плачущую навзрыд малышку под опеку и ответственность Эда и как он сам забрался в фургон, доехал до участка и поднялся на какой-то там этаж. Да и не особо силился вспоминать эти фрагменты, ибо перед глазами стояла совершенно другая картина.

Он почти упал на скамейку, упёрся затылком в стену и медленно скользил взглядом по снующим туда-сюда Охотникам, совершенно не соображая, чем они заняты, и почти не слыша их разговоров. В груди осело что-то тяжёлое и холодное, давящее на рёбра и не дающее вдохнуть поглубже.

Хотя, нет, кое-что всё же осталось в памяти, вклинилось в неё раскалённым металлом, выжигая остатки моральных сил на то, чтобы сохранять напускное спокойствие. Томо помнит, что фургон был лишь один и именно в нём, уложив на носилки, везли Ямаруту. Брюнет находился там вместе с Грин, смотрел на торчащие из остывающего тела Соры обрубки прутьев и на его белое, как мел, лицо. Разум протестовал, отказывался принимать его смерть как факт, пытался зацепиться за что-нибудь, что могло бы намекнуть, что парня ещё можно вытащить с того света, но спустя пятнадцать минут всё же смирился. Томо и сам испугался того, как быстро смог переварить произошедшее. Грин нависла над Ямарутой, аккуратно закрыла ему глаза и застыла, с несвойственной ей нежностью поглаживая его по волосам. Каким-то образом это действовало успокаивающе, и брюнет смог, закрыв глаза, выключить мозг, выпадая в какую-то другую вселенную и абстрагируясь от происходящего вокруг.

И вот он в участке. Мозг снова заработал, лишая возможности лгать самому себе, выдавая увиденные ранее образы.

Томо вздрогнул, только теперь заметив Ская, который чёрт его знает сколько уже времени сидит рядом с ним. Дайлер хранил молчание, зная, что слова будут неуместны, но ему в принципе сказать по поводу случившегося было нечего, — впрочем, как и всем. Он лишь искоса посмотрел на копа и, поймав на себе его ответный взгляд и поняв, что Хейз держится, поднялся и ушёл к лестнице, где толпились ещё несколько Охотников. Брюнет задержал взгляд на том месте, где минуту назад сидел министр, ибо после него на скамейке остались лежать пачка сигарет и зажигалка.

Так себе утешение, но… Стоит отдать Скаю должное — он отлично знал, что сигареты для этого парня будут лучше любых слов поддержки.

Пять дней назад...

После ночёвки у Ятсуме, долгих обсуждений и размышлений, в голове Соры действительно созрел целый План, — и если до этого планом он называл лишь свои примерные дальнейшие действия, то теперь Ямарута в самом деле знал, что нужно предпринимать и кого к этому Плану стоит подключить, чтобы тот сработал.

Первым, конечно же, был Роши, ибо с него разработка самого Плана и началась. Утром железный наведался в участок и нашёл Грин. Беловолосому пришлось рассказать обо всём, что происходило последние несколько недель, чтобы девушка понимала, с чем они имеют дело.

— Всё обстоит намного хуже, чем я думала, — выдохнула учёный, обескуражено взирая на Сору. — И железнорождённый продолжит нападать на твоих близких?

— Да, продолжит, если я к нему не присоединюсь. Или если не умру, — ухмыльнулся он зло.

— Ну, тебе и так недолго осталось, так что… Стоп, погоди, ты же не собираешься умирать раньше положенного срока?!

— Чтобы разобраться с тем, кто подорвал магазин Тода, нам нужно узнать о нём больше, потому что простыми методами его ни убить, ни поймать не получится, а значит — нам нужно время. Время — это сейчас самое важное, потому как железнорождённый продолжит нападать на моих близких до тех пор, пока я не подчинюсь ему. Мне нужно лишить его мотивации причинять вред моим знакомым, чтобы нам не пришлось беспокоиться за них больше обычного, и чтобы у нас было время на поиски информации. И тут есть два варианта: либо я присоединяюсь к железнорождённому, и тогда он прекращает нападения — но в этом случае я не смогу искать информацию, утрачу ваше и общественное доверие и вообще ситуация станет хуже, — либо я умираю.

— И как ты, умник, собрался искать информацию, будучи мёртвым?! — зло прошипела Трейн, всплеснув руками.

— Вот здесь ты мне и пригодишься.

Сейчас...

— Эй, ты какого чёрта куришь в коридоре?! Штраф за курение в здании тебя не касается, что ли?! — взревела разгневанная уборщица, размахивая своим орудием труда — шваброй. Скай мгновенно подлетел к женщине и кратко и доходчиво объяснил, чтобы она заткнулась и отстала от брюнета. Уборщица тут же изменилась в лице, глянула на Охотника, перевела взгляд на Дайлера, вздохнула и, кивнув, продолжила мыть полы.

Томо закурил всё там же, в коридоре, сидя на скамейке и скользя взглядом по помещению. Лёгкие, наполнившиеся табачным дымом, раздирало приятной болью, а голова слегка кружилась. Мышцы расслабились, позволяя немного сгорбиться и поставить локти на колени.

«Всё-таки сорвался», — мысленно вздохнул Эдисон, окидывая копа погрустневшим взглядом. Конечно, сорвался. По-другому и не могло быть. Мужчина, немного помедлив, приблизился к брюнету, поймав на себе его незаинтересованный взгляд.

— У тебя плечо сломано, — напомнил Эд, заговорив тише обычного.

— Я в курсе, — хрипло ответил Томо, выдыхая густой молочный дым, устремив взгляд куда-то перед собой.

— Надо подлатать, — продолжил мужчина, переминаясь с ноги на ногу, словно дошкольник. Он опасался случайно разозлить или окончательно добить парня.

Брюнет только кратко кивнул.

— Желательно прямо сейчас, Томо, — не унимался начальник, зацепившись взглядом за покусанные губы копа. Наверное, последний и сам не заметил, как стал кусать их.

— Лучше бы ты беспокоился за своих смертельно раненных подчинённых, — усмехнулся он.

— Ты — мой смертельно раненный подчинённый! — Эд неожиданно перешёл на повышенные тона. Томо вздрогнул, а затем ухмыльнулся, косо глянув на начальника. Парень прекрасно понял, о чём говорит мужчина. — Я не могу сейчас стоять в стороне, ты же на грани!

— О чём ты… — фыркнул было Томо, а после заметил, как сигарета дрожит у него между пальцев, и проглотил конец фразы. Пепел падал прямо на пол.

— Вся эта ситуация — это не то, к чему можно привыкнуть, а ты сталкиваешься с подобным уже во второй раз, и я беспокоюсь, — вздохнул Эд уже более сдержанно, разжав кулаки. — Я действительно беспокоюсь, потому что…

— Я не свихнусь из-за этого, не уйду в запой и не брошу работу, — резко оборвал его речь брюнет. Голос у него, в отличие от рук, не дрожал и звучал очень ровно и спокойно, и это раздражало и пугало одновременно.

На секунду Эдисон подумал, что было бы лучше, если бы коп начал психовать и ломать всё вокруг или рыдать в голос и рвать волосы на голове — так, по крайней мере, было бы ясно, что парню в самом деле больно, и ему нужна серьёзная помощь. А сейчас он выглядит — или хочет выглядеть — глыбой льда, которая уже через час забудет о смерти Соры и продолжит свой привычный ритм жизни.