Роши и Анемон, наблюдавшие всё это действо с трибун, не ужасались увиденному, а продолжали с волнением следить за каждым движением Соры.

— Тебе не кажется, — осторожно начал Роши, облизывая пересохшие губы, — что Сора… довольно сильный?

— А не заметно, что ли? Он же кромсает всех направо и налево! Очевидно, что он сильный! — удивилась девочка, уперев руки в бока. Она испытывала гордость за Ямаруту, мол, хоть где-то этот бездельник отличился.

— Нет, я не так выразился… — вздохнул подросток и снова стал следить за беловолосым. — Забудь.

— Нет, не забуду. Начал — заканчивай, — хмыкнула она, намекая на то, чтобы парень продолжил свою речь. Роши выдохнул, стараясь чётче сформулировать свои мысли, и постарался быть как можно более осторожным в выражениях.

— Сора поражает своими навыками, рефлексами и жестокостью, так?

— Так.

— Я просто думаю… что… — Ятсуме потёр переносицу. Слишком часто он подозревает Сору в том, что тот является железным, а от этого не Ямарута, а сам очкарик становится подозрительным. — Что, возможно, Сора не… не совсем человек…

Девочка, услышав это, склонила голову вбок, осуждающе глядя на парня, а затем строго проговорила, сильно ударив Роши по затылку, для чего ей даже пришлось подпрыгнуть:

— Да он круче многих людей, которых я встречала! Ты только глянь, что он вытворяет! Он, кстати, довольно гибкий для парня… И с растяжкой у него, я смотрю, всё хорошо…

Шатен вздохнул. Он решил, что Анемон не до конца поняла, что он имеет ввиду. Зря он начал это разговор.

— Но свою мысль ты мне донёс. Какая разница, кто он, если он хороший человек?

— Но ведь…

— Ты пусть и старше меня, но ещё такой зелёный, — хихикнула девочка, ввергая очкарика в ступор. — Надо будет — он сам нам всё расскажет. Я не вижу в Соре ничего плохого, и мне абсолютно всё равно, человек он, робот, рептилоид… или железный, — с этими словами Анемон продолжила наблюдать за тем, как Ямарута взял вторую трубу и, воткнув её одним концом в землю и держась за другой, подлетел вверх над головами своих противников. Приземлился он прямо на лысую черепушку одному из мужчин, голова которого, после столкновения с ботами парня, уже через мгновение была беспощадна раздавлена на земле, превратившись из несомненно важной части тела человека в кусок окровавленной розово-красной каши с костями.

Осталось пять человек. И, когда беловолосый закончил расправляться со своим последним, на тот момент, противником, свернув тому шею, он услышал плаксивый голос где-то далеко позади. Обернувшись на источник звука, парень заметил забившегося в углу Арены… Кого? Конечно же того подростка, которого он пришёл спасать.

«А, блин, точно, я же не развлекаться пришёл», — буркнул он мысленно, запоздало вспомнив о парнишке.

Его последним врагом оказался странный человек, натянувший на лицо чёрную тряпичную маску и имевший при себе что-то наподобие палицы, от которой тянулась длинная цепь до точно такого же оружия.

В момент драки Соре не всегда удавалось увернуться, но избежать прямого удара всё же получалось. В один момент парень не заметил, как цепь, соединяющая два оружия, обвилась вокруг его ног, а человек в маске потянул за один её конец и опрокинул железного на песок. Тот, сдавленно охнув, выругался и еле успел увернуться от прямого попадания шипов в его голову. Однако руку он всё же «поцарапал». Со внутренней стороны, где проходили вены и сухожилия, остался глубокий порез, разорвавший ткани и лишивший Сору возможности двигать запястьем. И лишь теперь парень почувствовал, что вдобавок к этому сломал предплечье той же руки, а височная область головы болела так, словно по черепу побежали трещины. Возможно, последнее ему и не казалось вовсе.

Беловолосый расправил один рукав свитшота, спрятав обильно кровоточащую руку, а второй быстро нашарил в кармане штанов таблетку и незаметно закинул её в рот. Рана на руке моментально затянулась, а вместе с тем срослась и кость второй руки, но криво. Парню пришлось сломать эту руку ещё раз, дабы вправить кость на место, и та срослась как полагается. Делал он всё это быстро и точно, так как уже далеко не первый и даже не сотый раз сталкивается с подобным, поэтому ни его противник, ни зрители ничего не поняли.

Ямарута, под действием волшебных таблеточек, с утроенной яростью накинулся на противника. Двигался он в разы быстрее, чем до этого, а потому второй участник пропускал практически все удары. В последний момент могло показаться, что Сора просто очень быстро пробежал совсем рядом с человеком в маске и ничего не сделал, но затем он повернулся к парню и показал ему и толпе три свежевырванных окровавленных позвонка. Спустя секунду уже мёртвое тело его противника упало на землю в какой-то нелепой позе. Для всех оставалось загадкой, как он это провернул. Но, возможно, парень когда-нибудь ещё раз продемонстрирует этот трюк.

На трибунах царил настоящий хаос. Всем понравился новичок Арены. Всем, кто не делал денежных ставок не в его пользу, разумеется.

Сора, тем временем, отдышался, стёр чужую кровь с лица рукавом кофты, забрал деньги у организаторов на выходе из Арены и потащил плачущего перепуганного паренька за шкирку. Сказав ему встретиться с детьми и кратко описав их, беловолосый ушёл куда-то в сторону от места, где, как он видел, сидели Анемон и Роши. Парень чувствовал себя не очень хорошо. Он отвык от этих таблеток за то время, что не использовал их.

Трибуны опустели так же быстро, как и до этого заполнились. На сегодня шоу закончилось. Но один человек остался стоять по середине лестницы, горящим взглядом тёмно-карих глаз провожая уходящего вглубь помещений под трибунами Сору.

В полицейском участке всё было как нельзя… скучно.

Нынешняя полиция делилась на два подразделения. Первая — городская. Это полицейские, следящие за порядком непосредственно в самом городе, отлавливающие обычных преступников или нарушителей и разбирающиеся с ненавистными шумными соседями. Вторая — безымянная полиция. Она была основана совсем недавно, после происшествия полуторагодовалой давности в тюрьме, где содержались железные. Эта структура была создана для одной цели — поимки и убийства сбежавших монстров. Задача безымянной полиции в несколько раз сложнее и опаснее, чем у обычной, но работы как таковой у неё было меньше. Все железные сейчас — это нигде не зарегистрированные люди, прячущиеся в этом огромном городе, и их просто так не найдёшь. Ловить нужно в буквальном смысле за руку. Или за хвост. Кому как удобнее. Поэтому большую часть времени полицейские либо ничем не занимались, либо вовсе сидели дома. До тех пор, пока не найдётся какая-нибудь работа, им нет смысла сидеть в участке, ведь даже бумажной волокиты почти не было. Не работа, а мечта, с одной стороны. С другой — работников у безымянной полиции катастрофически не хватало в силу того, что большинство погибало в стычках с железными.

— Сора Ямарута? Где он живёт, работает? Мне похер, что ты занят, пробивай! Ага… А где это вообще? Понял… Да, он, похоже, ещё один.

— Томо?

Брюнет оглянулся на звавшего его и проворчал в трубку сухое: «Спасибо».

— Я по Вашему вопросу…

— Уже не надо. Ты слишком долго с этим возился, — огрызнулся мужчина, закидывая в рот никотиновую жвачку.

— Но Вы сказали мне отыскать информацию о нём только десять минут назад, как за такое время…

— Напомни мне, ты полицейский или кто? — с явным презрением фыркнул кареглазый в адрес коллеги, и тот, по-японски поклонившись, извинился и ушёл. Коп откинулся на спинку кресла, вглядываясь в выбеленный потолок и чувствуя, как в помещение через окно врывается прохладный ветер. — Сора Ямарута, — Томо нарочито медленно тянул гласные, будто пробуя слова на вкус.

Этот некий Сора не продемонстрировал на Арене свои хвосты или маску, поэтому доказать, что он железный, сейчас тяжело. Слежка могла бы помочь. Или проверка парня на наличие искусственных позвонков. Но если первое занимает много времени, то второе — много денег, которые, если позвонки окажутся человеческими, придётся отдать парню в качестве платы за моральный и физический ущерб.