«Он же не будет вечно терпеть тебя и твои выходки, прекращай вести себя, как подросток, иначе он действительно уйдёт».

«Я тоже не буду терпеть его постоянно…»

«А ты и не терпишь. Ему осталось чуть меньше полугода».

Томо не привык вести внутреннюю беседу, но в этот раз ему без оной не обойтись. Он и сам прекрасно всё понимает, но… Вечно это Но, которое уже успело заебать.

Слегка опустив голову и глядя куда-то в пол, но зная, что Сора смотрит на него, коп ослабил хватку и медленно приблизился к парню вплотную, задев кончиком носа его ухо.

— Ты лучше всех знаешь, чего я хочу, и никогда не переключишься на кого-то ещё, — тихо, но чётко выговорил Охотник, замечая, что Сору начинает потряхивать, — потому что в этом случае я захочу тебя убить.

— Тогда следи за языком, — просипел Ямарута, боясь шевельнуться и стараясь унять дрожь в коленках. — В любом случае, я умирал тысячи раз, и мне не страшно.

— Но после этого раза ты уже не проснёшься, — спокойно продолжил Хейз.

— И как же ты будешь жить без меня? — хмыкнул железный, попытавшись ухватиться за больное место брюнета.

— Я похоронил одного любимого человека, похороню и второго, — не выражающим эмоций голосом ответил Томо, отстраняясь и всматриваясь в исказившееся искренним удивлением лицо Соры. Да-а-а, таких слов он точно не ожидал! Парень даже не нашёл, что ответить на это, и просто уткнулся лбом в плечо полицейского, вздыхая.

— Вот можешь же быть милым, когда захочешь, — пробурчал Ямарута. Охотник мгновенно разозлился:

— Пошёл к чёрту.

— Может сразу к Сатане, чтоб не мелочиться?! — взвился беловолосый, подняв голову.

«Задрал уже», — мысленно застонал коп и наклонился, бесцеремонно поцеловав железного. Длилось это всего пару секунд, зато отлично закрепило предыдущий эффект неожиданности. Пусть в полумраке разглядеть что-либо было сложно, но Томо точно знал, что Ямарута залился краской и смущённо потупил взгляд.

На улицу они вышли не проронив ни слова. Сора всё ещё был смущён, а коп просто отгонял ненужные мысли, успешно контролируя себя.

— Томо, — позвал беловолосый, наконец, очухавшись, — я понимаю, что-то, что я хочу спросить, звучать будет некорректно, но ничего не могу с собой поделать. Где сейчас твои родители?

Брюнет обернулся на парня, окинув его оценивающим взглядом. Ямарута выглядел сосредоточенным и готовым к абсолютно любой реакции, но явно ожидал отказа в ответе или простого игнорирования вопроса.

Томо кивнул вперёд, призывая Сору следовать за ним, и направился к неизвестным беловолосому улицам. Охотник привёл его сначала к станции воздушного метро. Поезд ехал около десяти минут, и когда парни сошли с него, взору железного предстало огромное широкое бледно-голубое здание. Сора моментально переключил взгляд на гигантский зеленющий газон. Ямарута быстро спустился со станции и подбежал к траве, проведя по ней ладонью.

— Настоящая! И так много! — воскликнул он с восторгом, повернувшись к брюнету. Тот равнодушно повёл плечом и промолчал, идя по выложенной камнем тропинке ко входу в здание.

Сора не обратил внимание на большую надпись, красующуюся у самой крыши.

Беловолосый следовал за Томо, оглядывая коридоры и отмечая про себя, что ничего особенного внутри этого здания не увидел. Разве что всё вокруг напоминало больницу: белые стены, плиточный пол, окутывающий всё вокруг холод и мёртвая тишина. Полицейский завёл Ямаруту в необъятных размеров помещение, заполненное высоченными длинными стеллажами из небольших ящичков. Коп остановился где-то ближе к середине помещения, набирая код на панели рядом с одним из них. Сверху послышалась какая-то возня, а затем вниз спустился железный механизм, напоминающий строительные леса, в котором были закреплены два из верхних ящиков. Брюнет открыл оба, введя ещё один код уже на панели самих ящиков, и отошёл, давая Соре взглянуть на то, что лежало внутри.

Всё это время он шёл сюда без задней мысли, но только в самый последний момент начал подозревать, в какое место попал.

В ящиках стояли две небольшие серые урны. На первой была надпись «Шон Хейз», на второй — «Лизбет Хейз».

— Я… Это… Прости, — выдохнул Ямарута, сделав пару шагов назад и прикрыв глаза.

Томо закрыл ящики и отправил их на место, повернувшись к Соре и разглядывая его. Тот выглядел сбитым с толку и не знал, куда себя деть.

— Я догадывался, что… Просто не мог не спросить, прости, — пробормотал парень, опустив виноватый взгляд.

— Я понял, — спокойно отозвался брюнет.

— А давно они…?

— Давно. Но к тому моменту я уже жил один. Почти один, — исправился Томо.

— Ивасаки?

— Да.

— Ладно, ладно, всё! Я дурак, надо было молчать! Не умею я вовремя затыкаться, признаю, — взвыл беловолосый, хватаясь за голову. Полицейский направился к выходу из кладбища. — Не тактичное хуйло ты, Сора.

— Согласен, — кивнул коп, ухмыльнувшись. Уже на улице он решил озвучить свои мысли, хотя подумывал и промолчать совсем:

— А твои родители?

— Я их не помню…

— То есть, ты не знаешь, какими они были и что с ними произошло? — продолжал рассуждать Охотник. Ямарута отрицательно покачал головой. — А ты не задумывался о том, что они, возможно, живы?

— И где-то в Тэррозе? — продолжил его мысль Сора и вздохнул. — Не задумывался… Может, и живы. Может, и в Тэррозе. Хотя, это вряд ли, ведь я точно помню, что нашли меня в трущобах, а разве ребёнок может сам добраться туда? Нет. Значит, мы там жили, а следовательно — родители у меня были бедные и, скорее всего, уже мертвы.

Коп ожидал, что беловолосый придёт к тому же выводу, что и он.

— Просто, — продолжил железный, — ты-то своих родителей помнишь и знаешь, и тебе во всяком случае должно быть… ну не знаю… больнее от их потери, чем мне. Мне плевать на незнакомых людей. А мои мать и отец — незнакомые мне люди, я ведь их не знаю. Так что мне наплевать на них.

— А что бы ты сделал, если бы встретил их, и вы друг друга узнали? — на самом деле, интерес эта тема у полицейского не вызывала, но упускать возможность поговорить с Сорой о чём-нибудь адекватно он тоже не хотел.

— Я бы спросил, почему они не искали меня столько лет, — протянул железный, задирая голову и смотря на темнеющее небо. На этой фразе тема разговора сошла на нет. Парни вышли к более оживлённым улицам, и Томо запоздало вспомнил, что ему нужен информатор, благо беловолосый не дал ему спросить об этом:

— Кира дала мне адрес, где мы сможем найти информатора, но я тут подумал: мы же пойдём на Арену, куда выпустят нового железного, и где, скорее всего, будет присутствовать Крис. Так зачем нам искать информатора и тратить кучу денег, если Криса мы встретим на Арене?

— Надо будет разобраться с железным. Это наша с тобой основная задача. Как только Крис увидит нас там, то первым делом смоется. А вот куда именно он смоется, мы узнаем у информатора, — доходчиво объяснил брюнет, глядя на протянутую ладонь Ямаруты, на которой Кира ручкой, честно спизженной у официанта, написала нужный адрес. — Всего пару улиц пройти надо, замечательно.

— А что это за информатор такой? Какой он? — не унимался Сора, следуя за Томо и мысленно радуясь по поводу того, что людей на улице сейчас очень мало.

— Жуткий, — буркнул полицейский, вводя беловолосого в мыслительную кому.

Спустя десять минут путешествий по улицам парни свернули за угол и прошли ещё метров сто вдоль железного забора, которым был обнесён широкий четырёхэтажный частный дом. Брюнет поднялся на крыльцо и нажал на звонок. Раздалась какая-то противная старая мелодия, будто из какой-то рекламы сладостей или детских игрушек. Большую входную дверь открыл такой же большой мужчина, которому, чтобы войти в дверной проём, пришлось бы наклониться. Он был выше Томо на целую голову, а его серьёзное выражение лица мгновенно смутило Ямаруту. Последний вообще очень испугался, увидев такую громилу с бритой головой, выглядывающими из-под чёрного пиджака татуировками на шее и запястьях, и пугающим размером кулаков.