– Концентрация на нуле,– вынес вердикт экс-капитан десятого отряда.– Показать тебе, что может синигами с твоим уровнем реацу и с приличной концентрацией?

Деревянный меч засветился изнутри синим свечением и окутался синеватой дымкой. Взмах, удар – волна энергии с ошеломляющей скоростью пронеслась мимо Куросаки, оставляя в песке глубокую, расширяющуюся по ходу удара борозду больше сотни метров в длину и в ширину до пяти метров.

Ичиго медленно оглянулся на пропасть, разверзшуюся по левую руку от него, и сглотнул. «Одной палкой, даже без занпакто!– билось в его голове.– Как такое вообще возможно?»

– Напитывая клинок реацу и отпуская ее в момент удара, ты способен значительно увеличивать диапазон и площадь атаки,– голос Кеншина вырвал его из раздумий.– Я не могу атаковать здесь в полную силу, иначе это измерение, созданное мною под домом, попросту не выдержит и самоуничтожится. А теперь, продолжим.

Казалось, что эта адская тренировка никогда не закончится. Еще никогда в жизни Ичиго Куросаки не чувствовал такой беспомощности, не испытывал столько унижений. Но обиднее всего было от осознания того факта, что директор Карасу вряд ли использует больше сотой части своих сил! И он не может ничего сделать даже с этой сотой частью!

Избитый так, что на нем не осталось ни единого живого места, временный синигами в полубессознательном состоянии был отправлен на третий подземный уровень, в госпиталь, где был погружен в сон. Последней связной мыслью было горькое осознание: «Я ничтожество…»

Экс-капитан десятого отряда проводил носилки с временным синигами задумчивым взглядом. «Интересный юноша,– думал Кеншин, шагая в сторону лифта.– Два часа тренировки, всего два часа, и он уже научился основам концентрации реацу, он уже был способен наполнять занпакто своей реацу по собственной воле. Жаль, что ты его не видишь, Кенпачи. Мы и он – одного поля ягоды».

Утро следующего дня встретило Ичиго в его теле и в незнакомой комнате. Парень тут же вскочил, недоуменно озираясь и пытаясь сообразить, где он очутился, но знакомый вид из окна немного успокоил его. Похоже, что он в особняке Карасу.

– Странно,– вслух удивился временный синигами, отмечая, что чувствует себя превосходно. Ичиго на всю жизнь запомнил то плачевное состояние, в котором его вчера вынесли с полигона.

– Проснулся?– голос директора заставил его подпрыгнуть и резко обернуться. Кеншин усмехался, подпирая спиной стену неподалеку от двери.

– Д-директор Карасу! Что я…

Ичиго осекся, понимая, что задает глупый вопрос.

– Некоторое время ты поживешь у меня,– поставил его перед фактом директор школы Масиба.– А сейчас спускайся в столовую. После завтрака Ячиру и Йоруичи проводят тебя на полигон, там мы продолжим вчерашнее обучение.

Сказав такое, директор развернулся и покинул комнату.

– Постойте!– крикнул Ичиго закрывающейся двери, вытянул руку, словно пытаясь удержать Кеншина, и беспомощно ее опустил. У него столько вопросов, которые ему хочется задать…

Как и всегда, завтрак не был тихим и чинным. Ячи и Ичи хихикали, шептались о чем-то и бросали на Ичиго смешливые взгляды. Куросаки краснел, молча уткнувшись в тарелку, чем порождал новую волну тихих, но несомненно остроумных шуточек относительно его вчерашнего состояния. Ну почему же ему так стыдно? Ну проиграл он с треском их отцу, с кем не бывает.

Шаолинь завтракала молча, иногда одергивая дочерей, и время от времени бросала на него просвечивающие насквозь взгляды, от которых временный синигами невольно ежился. Один только глава семьи невозмутимо совмещал прием пищи и чтение газеты, время от времени то одобрительно кивая, то сомнительно хмыкая.

После завтрака близняшки потащили его на полигон.

– Тебе вчера сильно досталось, да?– сочувственно спросила Ячиру.

– Да,– отвел глаза Ичиго.

– Хочешь, мы попросим папу, чтобы он не сильно тебя бил?– хихикнула Йоруичи.– Папа нас послушает!

– Обойдусь,– рыкнул Куросаки. Эта Йоруичи обладает талантом находить самую больную мозоль и с удовольствием топтаться по ней.

– Да ладно тебе!– в глазах Ячиру заплясали озорные огоньки.– Папочка добрый, он нас послушает!

– Да пошли вы…!– психанул Куросаки. Не хватало еще, чтобы эти две… эти… эти мелкие стервы просили за него!

Ответом ему стало издевательское хихиканье. Временный синигами стиснул кулаки, как никогда мечтая надрать задницы этим чертовкам, и его принципы здесь не помеха.

– Ну чего ты сердишься?– продолжила издеваться Ячи.– Тебе хочется, чтобы папочка снова тебя избил?– и добавила шепотом, но так, чтобы слышал Ичиго.– Герой-любовник, хи-хи-хи!

Йоруичи дернула сестру за руку, затаскивая ее в кабину лифта, Ичиго шагнул вслед за ними, кипя от негодования. Да как они смеют так издеваться над ним? Да что они о себе возомнили? И это их он хотел защищать? К черту, сами о себе позаботятся…

– Прекрасно позаботимся и без тебя,– шепнула ему Йоруичи и с хихиканьем прыгнула прямо в открывающуюся дверь лифта. Ячи выскочила за ней, оглашая полигон красивым смехом, напоминающим перезвон серебряных колокольчиков.

– Вижу, они хорошенько по тебе прошлись,– хмыкнул Кеншин, и Ичиго сразу понял, в кого близняшки Карасу удались своей язвительностью.– Так вот, они правы. А теперь выскакивай из своей тушки и займемся, наконец, делом!

Комментарий к Глава 18 Как-то так получилось. Не знаю, кажется, что глава так себе. Оставляйте отзывы, хочу знать, удалять ее, переделать или оставить так, как есть)

====== Глава 19 ======

Очередной невидимый удар сшиб Куросаки с ног. Тушка временного синигами преодолела десяток метров по красивой дуге и не совсем красиво загремела в песок. Парень привычно стиснул пальцы изо всех сил, стараясь не выпустить рукоять занпакто, подогнул ногу и оглянулся влево. Мутный от боли и от заливающего глаза пота взгляд скользнул туда, где сейчас носились два черных всполоха. То там, то тут мелькали искры, высекаемые столкновениями клинков…

Ичиго перенес вес на лопатки и выбросил свое тело вперед, поднимаясь на ноги. Еще два дня назад он вообще ничего не видел, так быстро двигались Ячи и Ичи. Сегодня он различает всполохи, сегодня он способен вставать после ударов Кеншина на ноги. Сегодня огромный меч еще немного уменьшился и гораздо лучше лежит в руке. Сегодня он еще на шаг приблизился к своей цели.

— Готов? — директор Карасу смерил его изучающим взглядом и приглашающе качнул бокэном. Ичиго немедленно сорвался вперед. Да, скорость тоже ощутимо возросла, хотя учиться сюмпо еще рано. Куросаки показал атаку в голову и перенес удар на левое бедро. Разумеется, Кеншин с легкостью парировал предсказуемый удар и легко развернулся на опорной ноге. Бокэн мелькнул и столкнулся с выставленным занпакто, высекая искры и отбрасывая Ичиго на шаг назад. И сразу же контратака.

Временному синигами еще предстоит научиться соединять защиту и атаку, атаку и защиту. Ему еще предстоит научиться правильно дышать и двигаться. Он еще научится уклоняться от таких ударов, а сейчас Куросаки прыгнул назад и стиснул зубы: кончик бокэна рассек щеку под глазом.

И тут же новый удар. Наполненное реацу дерево оставило на металле глубокую зазубрину. Ичиго попробовал сразу же перейти в атаку, но бедро вспыхнуло острой болью. Брызнула кровь, парень рухнул на колено и невероятным усилием принял сильный рубящий удар. Свободная рука легла на тупую сторону катаны, поддерживая клинок, сквозь тело прошло невероятно сильное напряжение, от которого рана на бедре брызнула струей крови.

Пинок в грудь выбил воздух из легких и отшвырнул его на спину, а перед лицом качнулось острие деревянного меча. Ичиго сгреб рукой горсть песка и швырнул в глаза Кеншину, а сам рванул назад.

— Засранец, — мужчина отшатнулся и зажмурился. Шаг назад, разворот— металл зазвенел, натолкнувшись на дерево, а в живот Куросаки пришелся очередной невидимый удар ноги.

Куросаки захрипел, переворачиваясь на бок и отхаркивая кровь. Последний удар оказался заметно сильнее предыдущих и, похоже, повредил внутренности.