Йоруичи хихикнула и уселась на сук, любуясь этой милой картиной. Это напомнило ей один момент из прошлого, когда она под цветущей сакурой вот так вот лежала головой на коленях малышки Шаолинь. Притворившись спящей, принцесса клана Шихоин сквозь полуопущенные веки разглядела, как пунцовая Шаолинь зажмурилась, быстро наклонилась к ней и поцеловала в губы. Какая же она была забавная, когда Йоруичи вдруг обхватила пальчиками ее затылок и углубила поцелуй.

Погрузившись в приятные воспоминания, капитан Шихоин довольно улыбнулась и прикрыла глаза. Как потом смущенная, красная, как вареный рак, девочка отстранилась от нее. Как Йоруичи мягко, успокаивающе гладила ее по плечу, как привлекла ее к себе и снова поцеловала. Как постепенно девочка привыкала к ее рукам и губам, позволяя себя обнимать, как мило краснела, целуя ее.

– Шаолинь,– тоскливо вздохнула Йоруичи.– Как же я соскучилась… милая Шаолинь…

Женщина взглянула в окно и застала момент, когда Сакура, смущенно покраснев, наклонилась к губам своего капитана и легко поцеловала. Юки ответила и улыбнулась, нежась у нее на коленях.

– Я тоже соскучилась,– тихий голос совсем рядом. Йоруичи взвизгнула, едва не навернувшись с дерева, вцепилась пальчиками в кору и недовольно взглянула на подкравшуюся к ней девушку. Капитан Унохана сидела на соседнем суку, подогнув одну ногу и свесив вторую, и с тоской смотрела куда-то вдаль.

– Ячиру, предупреждать же надо,– буркнула командир Омницукидо. Йоруичи перехватила взгляд голубых глаз и вздохнула:

– Да, я тоже по нему соскучилась.

– Знаешь, чего я боюсь?

– Победы Айзена?– предположила Шихоин, недоумевая, что ее подруга способна испытывать страх. Чтобы Унохана кого-то или чего-то боялась? Да такого никогда не было на ее памяти!

– Нет, не этого. Я боюсь, что Кеншин нас забыл… не подумай, я хочу, чтобы он был счастлив, и рада, что Шаолинь родила ему прекрасных дочек, но… вдруг он нас забыл?

– Не забыл,– Йоруичи сглотнула ком, вставший в горле, и изо всех сил хотела поверить в сказанное.– Он нас не забыл. Знаешь, как он назвал дочерей? Ячиру и Йоруичи. Он помнит нас и по-прежнему любит…

Как бы ей хотелось, чтобы эти слова были правдой! Ячиру бросила на нее проницательный взгляд и тихонько вздохнула, сразу поняв, что Йоруичи сама боится того же, чего и она.

Ячиру не знала, как Йоруичи умудряется знать все, что происходит в Каракуре, ведь Кеншин не подпускает шпионов и на пушечный выстрел. Все шпионы, все члены кидо-отряда, вздумавшие восстановить там системы слежения, все залетные синигами были уничтожены, хотя судьба Рукии Кучики остается неизвестной. Ее приемник продолжает работать, «заказанные» Пустые продолжают исчезать, может, с ней все в порядке? А может, это совпадение. Мало ли по какой причине приемник может работать.

Мир Живых, особняк Кеншина Карасу, четвертый подземный уровень

Ичиго Куросаки удивленно выдохнул, вскидывая голову к потолку. Огромная пещера простиралась во все стороны сколько хватало глаз. Песок и скалы, скалы и песок. своды пещеры напоминали небо, светло-оранжевое небо без облаков, лишь с солнцем.

– Впечатляет, правда?– директор школы Масиба самодовольно усмехнулся.– Это просто пещера, но здешнее солнце полностью повторяет ход солнца там, снаружи, а концентрация рейши в воздухе примерно равна таковой в Сейрейтей и в Уэко Мундо. А теперь покидай свое тело.

Куросаки вздохнул и приложил ко лбу полученный от директора медальон. Тело рухнуло в песок, а сам он принял форму синигами, невольно вспоминая, с чего все началось. Тот разговор в саду все никак не шел из рыжей головушки, и, спустя два дня раздумий, Ичиго не придумал ничего умнее, кроме как напроситься в ученики.

– Объем реацу впечатляет,– кивнул директор.– Давление тоже неплохое, но и только. Ни контроля, ни мобильности – не удивительно, что у тебя за спиной такой огромный занпакто.

– Но Рукия мне говорила, что чем сильнее синигами, тем больше у него занпакто…– мяукнул было Ичиго. Кеншин ответил хохотом и внезапно, без какой-либо подготовки покинул свое тело. Гигай тут же улепетнул куда подальше, попутно утащив тело Куросаки.

– Это верно, но лишь для неумех вроде тебя,– отсмеявшись, произнес мужчина и поправил рукав хаори.– Все синигами, получившие звание старшего офицера и выше, умеют контролировать размер своего занпакто, иначе размахивали бы таким же дрыном, как у тебя. А сейчас проверим, как ты махаешь этим бестолковым куском железа.

Кеншин усмехнулся и подошел к лестнице, ведущей на этот уровень. Рядом с лестницей возникла стойка с деревянными мечами и шестами разных форм и размеров. Кеншин выбрал один из них, длинный, слегка изогнутый бокэн, и повернулся к недоумевающему Куросаки.

– Чего уставился? Нападай.

– Но вы же… с деревяшкой. Как я могу…

Ичиго едва успел отпрыгнуть и вскрикнул от неожиданности: деревянный меч с легкостью рассек его косоде и оставил на груди неглубокую царапину. Не успей он отскочить – и был бы рассечен пополам.

– Не недооценивай меня, сопляк,– голос Кеншина вроде бы не изменился, но почему-то Ичиго показалось, что противник словно стал вдвое больше и грознее, чем раньше.– Чтобы раздавить такого, как ты, мне не нужна даже деревяшка, понял? А теперь, берись за свой, так сказать, занпакто и атакуй.

Ичиго с криком обнажил гигантский меч и бросился на своего противника, занося занпакто над головой.

– Открыт со всех сторон,– услышал он за мгновение до того, как все тело прострелила ни с чем не сравнимая боль. Именно сейчас Ичиго понял, почему боль иногда называют ослепительной. От боли он перестал видеть и слышать, весь мир канул в багровый мрак и обратился в боль.

Разряд энергии пронзил его тело, подавляя значительную часть боли и снова позволяя видеть, слышать и двигаться.

– Не бросайся в лоб на превосходящего по силе противника, раздавят,– директор школы Масиба обошел его по кругу.– Чего расселся? Пара легких ушибов – и все, спекся? Поднимай свою задницу, слабак, пока я тебя не прикончил.

Каким-то внутренним чутьем Куросаки тут же осознал: директор не блефует и убьет его. Только вот вместо подъема решимости сражаться он ощутил прилив страха. Страха смерти. Парень вскочил и ударил еще раз, колющим выпадом в грудь. Кеншин скучающе зевнул, уклоняясь от медленного и слабого удара, после чего рубанул плашмя по колену, подобрав силу так, чтобы не покалечить парня, но чтобы сбить с ног и причинить боль.

Ичиго рухнул на колено, как подкошенный, стискивая зубы, и попробовал отмахнуться широким рубящим выпадом.

– Уже лучше, но все равно паршиво,– Кеншин даже не перепрыгнул – он придавил занпакто к песку и от души пнул рыжика в лицо. Брызнула кровь из разбитых губ, в глазах потемнело, тело утратило ощущение верха и низа и мешком шлепнулось на песок.

Ичиго закашлялся, откашливая попавшую в гортань кровь, поднялся на четвереньки и попробовал встать, но голова едва не взорвалась от оглушительной боли. Еще никогда его не били с такой силой, казалось, что этот удар должен был расплющить ему череп. И снова интуиция шепнула: оппонент более чем способен и на такое.

– И это – тот, кто обещал мне защитить моих дочерей?– презрительно фыркнули где-то сзади и сверху.– Поднимайся, слизняк! Такая реацу, и что же? Ни реакции, ни силы, ни скорости – ничего! Просто кусок мяса. Может, ты хочешь быть с Ячиру и Йоруичи как раз потому, что сам только и можешь, что трепаться? Хочешь спрятаться за женскими спинами, да?

Ичиго стиснул зубы, чувствуя, как внутри него просыпается ярость. Еще никто не позволял себе так о нем отзываться. Еще никогда он не бежал от опасности, не прятался за чьей-то спиной! С криком временный синигами взлетел на ноги и рубанул противника неожиданно быстрым и сильным ударом. Однако…

– Уже кое-что,– кивнул Карасу, зажав тяжелый клинок кончиками пальцев.– Но и только?

Взмах рукой– и Ичиго отлетел назад, едва устояв на ногах и опешив от силы. Кеншин Карасу швырнул его без замаха, но так сильно! «Как такое вообще возможно?– лихорадочно размышлял Куросаки.– Кто он вообще такой?»