— Я здесь, — так же тихо ответил Гарри, боясь напугать Реддла.

Но тот все же вздрогнул и резко поднял голову, шокировано уставившись на появившегося из ниоткуда гриффиндорца.

— Мантия-невидимка, ты не забыл? — сделал попытку улыбнуться Гарри, но она провалилась, когда Реддл порывисто обнял мальчика за плечи, уткнувшись ему куда-то в шею.

От шока Гарри замер, находясь где-то на грани между обмороком и инфарктом.

Но не успел он что-либо предпринять, как подземелья озарила знакомая ослепляющая вспышка света.

Только теперь он чувствовал ее более явственно и цельно. Она шла от них самих. По телу словно пробежался разряд боли и удовольствия, а магия взбунтовалась и рвалась наружу, заполняя его до кончиков пальцев.

Парни отшатнулись друг от друга, и свет мгновенно погас. Они безмолвно таращились друг другу в глаза и тяжело дышали.

Гарри порывался дать деру, а Реддл, почувствовав настроение мальчика, затащил того внутрь, дернув за рукав, и закрыл дверь.

— Какого… Какого адского Мордреда сейчас было?! — Яростно прошипел Реддл, не отойдя от странных ощущений покалывания, и перевел взгляд на свою руку, которой он все еще крепко держал рукав мантии Поттера.

Возле пальцев затихали едва заметные искорки магии. Они переливались серебром и чистым белым светом. Гарри тоже зачарованно посмотрел на пальцы Реддла и медленно поднял свою руку, коснувшись их своими.

Тут же их захлестнула очередная волна магии, а место соприкосновения кожи покалывало, словно от статического электричества.

Том приоткрыл рот от удивления и мгновенно отдернул руку. Нет, так не должно было быть.

Это было неправильно и… совершенно естественно одновременно?

— Вот здорово! — Гарри смотрел на свою ладонь. — Такого еще никогда не было.

Реддл смотрел на него настороженно и молчал.

— Что это? — Поттер вопрошающе посмотрел на Волдеморта. — В нашу первую встречу тоже была подобная вспышка.

— Я думал, это из-за того, что ты проник за барьер, — Реддл поджал губы и сел в свое излюбленное кресло, — видимо, он тут совсем не причем. Я обдумаю причины этого явления.

«Мой шрам перестал болеть, когда мы друг друга коснулись» — невольно подумалось Гарри.

Гриффиндорец сел на кровать и расслабился.

— Директор Дамблдор приходил? Он знает, что я был тут?

— Как же. Приходил. Конечно, — помрачнел подросток. — Но если и заметил, то не подал виду.

— Он не объяснил, как ты оказался в этом времени?

Реддл насмешливо поглядел на мальчика и покачал головой.

Гарри вдруг вспомнилось его отчаяние в глазах:

— Как ты? Что-то случилось?

— Не хочу об этом говорить.

— Ладно, — пожал плечами Гарри, недовольный ответом. — Кстати.

Он достал из сумки пакет и передал Тому.

— Это тебе. Собрал немного нормальной еды…

— Мне не нужна ничья жалость, — сквозь зубы процедил уязвленный Волдеморт.

— Я знаю, что такое голод и быть запертым в четырех стенах, — Поттер чувствовал, как начинает раздражаться. — Я знаю, как выглядит направленная на меня ненависть. И страх. Это не жалость, а помощь.

Реддл нахмурился:

— Дамблдор и тебя держал взаперти?

— Нет, не он, — Гарри почесал затылок и кивнул на бумажный пакет. — Эльф любезно угостил меня хогвартской едой. Думаю, тебе понравится. Пахнет вкусно.

Реддл помедлил, не сводя заинтересованного взгляда с Гарри, и кивнул.

— А ты голоден сейчас?

— Нет. Поужинал в Большом Зале, — Поттер улыбнулся и прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной и отсутствием боли.

Через несколько минут слизеринец расправился с ужином и довольно вздохнул, позволяя сытой улыбке скользнуть по губам.

— Так кто морил тебя голодом? — Реддл сам не знал, почему его тревожил этот вопрос.

— Я тебе скажу, если ты сам объяснишь свое странное поведение, — Гарри был доволен собой, и это мгновенно отразилось на лице, заставив Реддла фыркнуть.

— В тебе хитрости ни на кнат, а туда же лезешь. Но я согласен.

Гриффиндорец помедлил, обдумывая, что сказать.

— Родственники, не особо дальние. Магглы. По маминой линии, ее сестра позволила мне остаться в их доме.

Реддл зло скривился, машинально пригладив темные пряди.

— «Позволила»? — его голос был холоден. — Ты должен радоваться, что у тебя есть близкие люди, родня.

Гарри промолчал, вновь принявшись разглядывать свою руку.

— Радоваться, да? — прошептал он и вздохнул, решив не спорить. Но Реддл придерживался иного мнения. Он словно решил вычерпать из Гарри все мысли, узнать о нем абсолютно все.

— И что дальше? Тебе не доложили конфет и не пустили на любимый аттракцион? — язвительно ответил Том, скрестив на груди руки. Он чувствовал жесткое разочарование. Ведь сам он жил в приюте и воспринимал все жалобы однокурсников на семью с тщательно скрываемой враждебностью. И теперь, когда боялся увидеть в новом знакомом точно такого же изнеженного мальчика, как и все студенты, Реддл не признавал посредственных людей.

— Я никогда не был на аттракционах, — стойко встретил его взгляд Гарри. — Для меня никогда не готовили еды и никогда не покупали одежду. И уж тем более не кормили конфетами. Меня ненавидели, потому что знали кто я. Может быть… — он неопределенно пожал плечами, углубившись в воспоминания, — если бы они не знали мою семью, приняв меня за обыкновенного человека, то не обращались бы со мной, как с прислугой или ненавистным врагом. Я не знаю. За стихийные выбросы магии меня пороли, запирали в чулане и дня три не кормили. Когда я был маленький, было как-то… легче, что ли. Я не знал другой жизни, не знал, кто я. Не знал, что где-то меня ждет новый дом с друзьями. Хогвартс, конечно же. А теперь возвращаться обратно все сложнее, Реддл. Я не хочу.

Гарри тоскливо отвернулся, погруженный в свои мысли.

— А что случилось с твоими родителями? — мягко спросил Том, чувствуя, что внутри что-то обрывается.

— Мертвы, — горько откликнулся Гарри, не заметив, как под влиянием собственных мыслей и эмоций в его глазах застыли слезы.

При любой другой ситуации он ни за что бы так не отреагировал, но после этой странной магической вспышки все его чувства были накалены до предела.

«Только бы не расплакаться перед Волдемортом, стыд-то какой!»

— Мне жаль.

— Неважно, — неразборчиво ответил Гарри и приложил все усилия, чтобы не подскочить, когда рядом с ним прогнулась кровать.

И совсем растерялся, когда его плечи приобняла рука слизеринца. Казалось, воздух от напряжения загустел.

Реддл зачарованно смотрел на знакомые мини-молнии и искры, но кожи мальчика старался не касаться, не зная, как тот на это отреагирует. Он вообще не понимал реакцию Поттера. И сейчас он вновь чувствовал непонимание и страх, идущие от странного гостя. Гарри был напряжен, как натянутая струна, а мышцы будто окаменели.

«Неужели ему так неприятны прикосновения? Мне отчего-то понадобилось его утешать, а он против!» — с удивлением и раздражением подумал Реддл, но не отступил. Он чувствовал, как его магия ликует рядом с мальчиком. Чувствовал, как сам расслабляется в его присутствии. А на счет странной реакции мальчишки, он все равно все выведает.

— Важно, — его голос изменился. Реддл всегда знал, что своей харизмой способен завоевать даже самые холодные и недоверчивые сердца. И сейчас он желал, чтобы мальчик ему доверял. — Я бы хотел знать куда больше о своем единственном госте.

Гарри почувствовал, что внутри все холодеет от бархатного голоса, а ноги и руки немеют. Если для других людей этот голос может казаться ласковым, добрым или участливым, то Гарри его по-настоящему пугался. Он уже слышал эти нотки, и тогда они не сулили ему ничего хорошего.

Язык будто исчез, и Гарри молчал, молясь, чтобы Реддл прекратил испытывать свои чары на нем. Тот, не дождавшись ответной реакции Поттера, чуть сжал руку на плече Гарри и усилил хватку, доводя последнего до полу-обморочного состояния.

— Ты можешь мне довериться. Что с тобой? — Реддл чувствовал его напряжение и абсолютно недоумевал, отчего так действует на парня. Обычно люди сразу подстраивались под него, старались расположить. Может, это из-за его вчерашней вспышки ярости? Но ведь мальчишка слушал его речи, чуть ли не в рот заглядывая!