-Ты уж прости старика. Я привык, что Минерва переспрашивает мои фразы через каждые пару предложений, а Северусу и объяснений никаких не нужно - понимает с полуслова. - Он тепло улыбнулся. - Прости, Гарри. Так уж вышло, что на пятом курсе твоего обучения я ухожу с поста директора Хогвартса.

-Что?

Мальчик не ожидал подобных слов, подобного откровения. Дамблдор на несколько секунд прикрыл глаза и отставил в сторону чашечку. Волшебник приподнял искалеченную хоркруксом руку, заставив студента нахмуриться. Слов не нужно. Сознание медленно застилалось туманом, который Поттер пока не замечал.

-И этот Турнир.. Отказаться я не в праве. Тем более отпустить своих студентов в чужую страну без должного присмотра. Игорь Каркаров, директор Дурмстранга, темная лошадка. И за ним нужен глаз да глаз. Поэтому остаться в замке я не в праве, как бы сильно ни желал этого. Несмотря на чудовищную ответственность. Гарри, у меня осталось немыслимое количество невыполненных дел, несказанных слов… Откладывать и дальше я не намерен. Времени почти не осталось.

Поттер отвернулся в сторону, не в силах выдержать пронзительный взгляд голубых глаз. В них горело острое сожаление и смирение. Гарри вновь почувствовал свою вину. Как бы сильно он не боялся директора, даже после инцидента с кольцом, светлый образ доброго волшебника не выжечь, не вытравить из сознания. Первое впечатление всезнающего и улыбчивого чудака сложно перекрыть тьмой Волдеморта и самого Поттера. Мальчик отчетливо ощущал всю горечь от собственных поступков, от поступков Реддла. Почему нельзя жить в мире? Почему нельзя зарыть топор войны, зачем все эти смерти, потери? К чему это приведет? Только к страданиям.

Уже привело.

-Прости меня, Гарри. За то, что я сейчас сделаю.

Поттер с трудом очнулся от размышлений и с легким непониманием обернулся в сторону старого волшебника. Тот вздохнул и кивнул на чашку чая в руках четверокурсника.

-Веритасерум. Я должен убедиться в последний раз.

С негромким звоном чашка выпала из ослабевших пальцев мальчика. Мягкий ковер под ногами расцвел темным пятном от пролитого чая. Вязкий туман в мыслях оказался приторно-сладким. Это был конец.

-Я начну с проверки. - Тихо произнес Дамблдор. - Как твое имя?

-Гарри Джеймс Поттер. - Мгновенно произнес мальчик, не в силах сопротивляться дурманящему чувству принятого зелья.

Не было страха, не было сопротивления - он всем нутром ощущал желание подчиниться, говорить правду, раскрыть все секреты.

Далекое сознание билось в этом белесом мареве, не в силах оказать сопротивление. Темно-зеленые глаза не выражали никаких эмоций, как и расслабленное лицо. Дамблдор внимательно разглядывал присмиревшего мальчика, удовлетворенный ответом.

-Ты знаешь, что такое “хоркрукс”?

-Да.

-Кто тебе рассказал? Как ты узнал? - старик подался вперед, упершись руками в письменный стол.

-Матильда Блэк. Портрет в доме Сириуса Блэка.

Дамблдор удовлетворенно кивнул. Чтож, он помнил ту сумасбродную старуху, еще когда та была жива. И помнил, что именно она поведала Регулусу Блэку о темном артефакте.

-Ты знаешь, где сейчас кольцо, что дал тебе Томас?

-Да.

Говорить только правду. Гарри нуждался в этом, все нутро горело от распирающего желания ответить на каждый вопрос, не утаить, не спрятать.

-Оно сейчас с тобой?

-Да.

Директор поднялся со своего места, подойдя к неподвижно сидящему гриффиндорцу. Глаза Поттера все так же смотрели в пустоту.

-Где оно?

-В кармане мантии.

Директор надел защитную перчатку на здоровую руку и осторожно проверил мантию гриффиндорца, со второй попытки нащупав там хоркрукс. Зелье не позволяло Гарри соврать, но подобно “Империо” не действовало - Дамблдору пришлось самостоятельно забрать темный артефакт.

-Надо же, тебе удалось обвести вокруг пальца авроров.. - Волшебник нахмурился, разглядывая тревожный алый блеск черного камня. От хоркрукса веяло неприкрытым злом. - Где же ты прятал кольцо во время проверки?

-В заброшенных подземельях Салазара Слизерина.

Волшебник пораженно отшатнулся. Он и подумать не мог, что кто-либо из учеников сможет добраться до них, найдет в себе смелость выйти за пределы защищенной школы, не боясь затеряться в старых мертвых коридорах и сквозных комнатах - анфиладах. Это наводило на определенные мысли. Волшебник немного помедлил, осторожно пряча чудовищное кольцо в глубь ящика. Он еще не нашел доступного способа его уничтожения, но оставлять хоркрукс без внимания не намерен. Кто знает, куда его могут перепрятать? Жизнь Дамблдора уходила. И он намеревался приложить все оставшиеся силы, дабы монстр по имени Том Реддл был убит.

-Томас обрел память Лорда Волдеморта?

На этих словах голова гриффиндорца взорвалась болью. Но он не смог пошевелиться, а мучение не отразилось на безразличном к происходящему лице. В белесый туман зелья впуталась тьма. Холодная, яростная, всепожирающая.

-Нет.

“Я должен говорить только правду! Да! Он обрел память, он обрел настоящее сознание! Говорить только правду, это все ложь!”

Неподчинение зелью заставляло разум пылать болью, посылая сигналы по всему телу.

Дамблдор не поверил своим ушам.

“Как такое возможно? Но.. Нет, Северус не мог ошибиться с Веритасерумом, оно действует безотказно. Его не смог побороть даже Гриндевальд. Это невозможно!”

-Том Реддл, что сейчас находится в замке, является хоркруксом?

-Нет.

И снова боль. Она разгоралась все яростнее, отзываясь настоящим пожаром по всему телу. Разум мальчика бился в тщетных потугах завладеть собственной речью, подчинить себе двигающиеся сами по себе губы, словно кто-то невидимый заставлял давать неверные ответы, отвечать вопреки мощному зелью правды ложью.

Директор потер переносицу, прикрыв глаза. Все выходило из-под контроля. Он совершенно не ожидал подобного развития событий, это перечеркивало все планы волшебника. Дамблдор был уверен, что Гарри Поттер перешел на сторону Волдеморта. Все его поступки сводились к этой правде.

-Ты знаешь местонахождение Невилла Лонгботтома или Мэтта Стронга?

-Нет.

Рот вновь раскрывался сам по себе, а тело будто и не принадлежало мальчику. Он не ощущал себя, не ощущал ничего, кроме этой всепоглощающей боли и острого непреодолимого желания сказать правду.

-Ты согласен с политикой Лорда Волдеморта?

-Я ее ненавижу.

-Чтож, хорошо.. Очень хорошо, Гарри. - Директор пригладил бороду, чувствуя непрошеное облегчение от слов студента.

Выходило, что и он, и Снейп ошиблись в своих расчетах. Крупно ошиблись. Мальчик оказался невиновным, а Томас все еще вполне мог оказаться путешественником во времени, что и вызвало в груди старого волшебника сильный прилив облегчения. Гарри еще борется. Он еще не канул во тьму.

Сам же Поттер продолжал полыхать в болезненном пламени. Сознание все еще путал вязкий приторный туман, что отдавал вкусом сладкого чая, но этот туман стискивали холодные пальцы тьмы, не позволяя мальчику управлять собственным телом. Постепенно боль утихала, забирая с собой и пламя, и последние остатки зелья. Туман медленно рассеивался, проясняя мысли, а холод чужеродной магии и не думал уходить. Голову вновь пронзила сильная боль, уже не имеющая никакого отношения к Веритасеруму. Гарри судорожно забился в тисках чужой воли, не в силах обрести власть над собой - он не ощущал свое тело, он все еще не мог им управлять. Не чувствовал свежий запах озона, не видел сидящего за письменным директора Хогвартса, не ощущал мягкое кресло под собой. Лишь мысли. Чужие мысли, в которых мальчик смог разглядеть происходящее в кабинете. Будто сквозь плотную вуаль, сквозь толщу воды, он находился в окутанной тьмой душе. “Гарри Поттер” вновь заговорил, подчиняясь немыслимой ледяной силе:

-Профессор? - голос звучал рассеянно и слабо, в то время как тьма внутри него дышала яростной злобой, что опаляла не хуже зелья. - Что произошло? Вы..

Это было странно. И страшно. Мальчик не понимал, что с ним происходит, не понимал, почему за него говорит кто-то другой. Эта тьма умело копировала поведение Поттера, что пугало еще больше.