– Иди ко мне, – встал он у самого начала дорожки. Я нерешительно подошла к нему, не понимая, чего он от меня хочет. Веркоохен хватает меня за руку, поставив перед собой и передав мне шар. Его местонахождение за моей спиной заставило почувствовать небывалый дискомфорт. Я вновь просовываю пальцы в дырки шара, и было, уже нагнулась, чтобы повторить дважды свой удар, как Веркоохен преграждает мне. – Не спеши.
– Ты покажешь мне, как правильно кидать?
– Да, – кратко разъясняет он. Веркоохен быстро и без каких-либо слов подминает меня под себя, удерживая руку с шаром в своей ладони, принуждая нагнуться под ним и выставить так же левую ногу вперед, а заднюю назад. – Тебе не надо замахиваться всей рукой. Работает только кисть, – Он показательно сгибает кисть моей руки, в которой я держу шар. – Видишь?
– Да. И что теперь, можно бросать? – спрашиваю я, насторожившись, когда его грудь облокачивается по всей моей спине. Жар покрывает все мое тело, когда руки холодеют.
– Бери цель на вторую стрелку, после середины, – он указывает пальцем на дорожку, где распределено направление броска. – Не обязательно усердствовать силой, ты можешь кинуть шар легко. Если правильно направить его – он собьет все кегли. Если ты сразу бросишь не правильно… Получишь нокаут лично от меня. Ничего сложного тут нет.
– Какая забавная перспектива, – нервно усмехнулась я.
– Разве ты слышишь что-то забавное? – переспросил парень, уложив свою руку меня на талию, продвинувшись к животу. – Я бы так не считал, Прайс, – Веркоохен, дав некоторый наставления, отстраняется, заставив меня живо глотать воздух. – Не промахнись, – заключает парень, встав рядом, но, уже не опираясь на меня и давая более спокойно сориентироваться на обучающей игре. – Расслабься, англичанка, ты почти пыхтишь.
Я завожу руку, но уже не так сильно, как первый раз. Вторую ногу, заднюю переставляю в другую сторону, так и впрямь удобнее – дублирую стойку Веркоохена в его игре. Беру курс ровно на вторую стрелку от центра, и завожу кисть. Шар выскальзывает с моих рук куда более легче, принимаясь сразу же скользить по дорожке, не грохоча своим весом.
Только, сердце с ужасом замирает, во время скольжения шара по дорожке. Шар берет направление в право, мало ли не сбегая с дорожки, но так же быстро выравнивается, двинувшись прямо к центру, а с разгоном точно попадает по кеглям, свалив все кегли до единой.
Я ошеломленно вскакиваю на ноги, восторженно изучая свой бросок. Адреналин прошелся по всем венам, и у меня только-только получалось сдерживать вскрик от победы.
– Хреновый удар, – заключил Веркоохен, обратив на себя внимание, отчего вся радость в единый миг утопилась – ее утопил мой сосед. – Чистое везения для новичка. Сегодня дорожка смазана маслом, в другом бы случае – шар скатился на обочину, – объяснил пшеничноволосый, насмехаясь над такой слепой удачей.
– Что, Нильс, появился соперник? – съехидничал Лиам, который, похоже, следил за маленькой игрой, встав не далеко от нас. Раньше я его и не заметила.
– У нее еще молоко на губах не высохло, куда ей до меня? Ты и сам видел, как ей повезло, – заявил Веркоохен, а я приоткрыла рот от цинизма и даже щедрого эгоизма. Нильс никогда не захочет принимать меня, как нечто хорошее, высказывая свои оценки довольно необъективно.
– Малышка быстро учится, тебе придется дать ей шанс в своей команде, – парировал Лиам и подмигнул мне, заставив меня смущенно отвести взгляд в сторону. Клянусь, мои щеки стали пунцового цвета! Парень очень веселый, и я начинаю улыбаться ему в ответ, понимая, что я хорошо кинула шар. Даже везение – это больше, чем ничего или проигрыш.
– Конечно, – отмахнулся он от друга, повернувшись ко мне лицом, – Не задирай свой маленький носик, Рози, новичкам всегда везет, – лукаво проговорил он, словно оказал милость.
– Не хочешь признавать мою хорошую игру, потому что ты меня ненавидишь? – на свой риск заговорила я, когда Веркоохен поспешил к столу, но за шаг от меня остановился и обернулся, заинтересовано прищурившись. – Или ты так недооцениваешь себя, что не смог научить девчонку-новичка хорошо играть в боулинг? Критика, особенно деструктивная, с твоей стороны лишний раз доказывает твой эгоизм, Нильс. Особенно, когда ты не приносишь ею пользы ни себе, ни мне.
– А разве я давал тебе повода иначе думать о себе? – удивился он и даже принял мои слова, как настоящую лесть.
– Ты просто несносный, Веркоохен.
– Моя критика должна брать тебя за живое, цеплять душу и неприкасаемое чувство достоинства. Если я сделал это лишь нелестной критикой в твою сторону – я обязательно приму это, как упоение удовольствия, что ты, Прайс, немножко огорчилась, – едко говорит Веркоохен, наслаждаясь моей злостью и презрением, что, несомненно, заиграла в моих глазах.
– Тысячи чертей, Веркоохен – они все сидят в тебе! – прошипела я, быстрым шагом обходя его и слыша только его довольный смех, что сдавливал мое горло, завалив его тяжелыми глыбами.
========== Часть 23 ==========
Сполна вымотавшись этой игрой, которая оказалась действительно увлекательной и интересной, я, все же без сил присела на стул, глядя на табличку счета, где показано, что я одна из последних в списке, а именно из команды Нильса, что ведет на сто два очка больше, чем вторая команда. Было бы странно думать о том, что этот день пройдет спокойно. Даже здесь, в кругу его друзей есть маленькие соревнования. Нильс взял меня в команду из-за настойчивости Лиама, который сюда же вошел с Луи.
Веркоохен, было начал спор, опирался на то, что мы точно проиграем с моим неумением и незнанием всех тонкостей игры. Я не могу, сказать, что настолько плоха. Из них троих, я на последнем месте, а вот если посчитать из всех восьмерых, я на пятом. Именно в этот момент мне приходит осознание, что способна научиться всему, правда, нужно время, отучение навыков, практика.
Та девушка, Одри со светлыми волосами, пристально меня рассматривала всю игру. Я отчетливо видела, как она ревнующим взглядом окидывала нас с Нильсом, когда парень помогал мне кинуть шар для своего собственного выигрыша. И почему-то именно Одри Виликирман воспринимала это на свой счет, злобно скрипя зубами и ненавидящими глазами вонзаясь в мои. Я точно могу сказать, что безразлично Веркоохену, этот парень просто ворвался ко мне в жизнь, умудряясь уничтожать все на своем пути, и это было его уникальный план для своего упоение моей беспомощности.
Но, где-то, что-то тягуче заныло в протесте. Конечно, как и любой девушке, мне бы хотелось, чтобы сам Нильс Веркоохен смотрел на меня иначе. Но я точно не стану его подружкой, а тем более Одри Виликирман, похоже, его нынешней любовницы.
Наблюдая, как очки набираются в последний раз за броском Веркоохена, я весело улыбаюсь его командной победы. На экране светится финишная картинка, и счет, который превышает счет противников мало ли не больше в сотню очков. Нильс как обычно, самодовольно и с искрящимся взглядом поворачивается в сторону Одри, Гарри, Зейна и Найла, что качают головой на то, как Веркоохен вновь возвысил себя к самому Божественному Олимпу.
– Браво, Веркоохен. Но следующий раз мы тебе надерем задницу, – угрожающе прошипел Гарри, расставляя руки на бока. Парень шутил, но конечно же его не впечатлял свой проигрыш. Их борьба на поле боя дорожек в боулинг заставила меня усмехнуться, а то, как вторая команда не принимала свое поражение, пока Веркоохен всем своим существом показывал свою могучесть даже в обычной детской игре – мне стало и вовсе смехотворным этот инцидент.
В Англии такие игры проходят для удовольствия, расслабленности, желая отдохнуть с друзьями. Тут в Нью-Йорке вновь завзятая борьба, возвышение по ступенькам, которые никогда не закончатся, словно в небоскребе, ведут каждого и верно вверх. И самая высокая башня именно у него – Нильса Веркоохена.
– Слышишь смех Розали? Даже она не верит в вашу победу, – неожиданно применяет мой смех в своих целях сам Луи, задорно подмигнув мне. Я утратила смех, но все же не спускала улыбки с моих губ. Нильсу вряд ли понравится даже эта моя вольность – смех, и мне точно не хотелось бы, чтобы парень снял мою улыбку с губ первым делом по прибытию в общежитие. А я уже и не сомневаюсь в его силе.
