Третий этаж, почти самые дешевые номера, и, как я понял со слов Гарри, темноволосая отказалась от VIP-апартаментов. Внутри себя усмехаюсь, точно припомнив, как за каждую трату моих денег на нее, она пыталась мне отдать долг, сначала, деньгами, потом весьма разной оплатой. Только припомнить тот случай, когда она мне приготовила яичницу, словно маленькому ребенку. Ох, у нее получилось тогда взбудоражить меня, я был приятно удивлен.
Я останавливаюсь у двери с серебристым номером «307» и стучусь. Стайлс позади меня, сопровождает своим умиротворенным взглядом, складывая руки на груди, мол, «сейчас выйдет, и ты будешь казаться дураком».
Да только дверь никто не открывает. Подергав за ручку — не поддается. Стучу громче прежнего, и яростней, намереваясь уже не просто достучаться, а выбить это чертову дверь. Меня сотрясает гнев.
— Веркоохен, хватит. Не хватало того, чтобы штраф выплачивать. Пойдем, возьмем запасной ключ и отопрем двери.
Я побледнел от недоверчивости. Где могла находиться Розали?
— У нее есть телефон?
— Нет.
— Может, стоит заявить в полицию?
— Черт, Нильс, хватит. Пойдем на ресепшен, — он одергивает меня за плечо, а я растеряно озираюсь. Вдруг, что-то случилось? Вдруг, что-то плохое случилось с Розали? О, не доведи Господи, я больше не переживу ужаса, что был уже позади, но преследовал меня сию минуту.
На ум приходит самая страшная мысль — Хоффманы. Вздрагиваю от неприязни. Не могло такого произойти.
— Черт, надо было сразу идти к ней, — ругаю я себя в шепоте, обращаясь к самому себе, пока спускаемся в лифте в главный холл гостиницы. Чувство великой растерянности и печали охватило мое подсознание, я не знал, что делать дальше, но был готов крушить все и вся на своем пути. Я затерял самое дорогое, что было у меня для безмятежного существования.
Я перегоняю Гарри, и оказываюсь у женщины за стойкой быстрее, чем эти жалкие несколько секунд. Я был готов разнести все к чертям, лишь бы отыскать пропавшую Розали. И плевать, что женщина предостерегающе оглянулась на охрану, меня это практически не волновало. Они мне ничего не смогут сделать, стоит им только узнать, кто я и мой отец…
— Мне нужен ключ отпирающий номер «307», — буро рычу я, а светловолосая женщина, которая весьма старше меня скептически осматривает с головы до ног.
— Это вы мне звонили недавно? — удивляется она.
— Послушайте…— я смотрю на ее бейдж, — Мисс Линкольн, я хочу получить ключи от этого номера. Сейчас же. Немедленно.
— Давайте так, сэр…— она смотрит на меня, пытаясь узнать имя и фамилию, но я лишь холодно сопровождаю ее возненавидевшим взглядом. — Вы могли бы предоставить мне ваш паспорт, любой документ, который позволит мне точно знать о вашем родстве или супружестве с Розали Гарсиа Прайс, и тогда я выдам вам ключ.
— Мисс Линкольн, не понимаю, что такого трудного заключаете в том, чтобы снять с полочки и ключ и отдать мне в руки? — от безысходности и ее сопротивления мне, я ударяю ладонью по деревянному ресепшену, и тот подозрительно хрустит, ладонь разгорячилась.
Охрана, стоявшая чуть ли не около выхода, оказывается у меня за спиной.
— Эй, тихо-тихо, нам лишь нужен ключ. Понимаете, мистер Веркоохен встревожен, девушка, которая в номере могла потеряться в неизвестном городе, а уже темнеет на улице. Очень не приятная ситуация. Возможно, она оставила в номере телефон, мы не можем к ней дозвониться. Нам нужно попасть в номер, мисс Линкольн.
Гарри говорит довольно спокойно, изобразив на своем лице удивительно-актерскую мимику, а женщина удивленно расширяет глаза, суетливо что-то набирая по клавиатуре и нервно заправляя крутящиеся светлые локоны за ухо.
— Вы мистер Веркоохен? Нильс Веркоохен? — спрашивает она, я нахмуриваюсь, удивленный ее вопросом и тем, как она таращится на меня. Я осторожно киваю, явно не контролируя ситуацию. — О, минуточку, сэр, — по ее устам пробегает тень облегченной улыбки.
Переглядываясь с Гарри, он в ответ пожимает плечами, так же внимательно наблюдая за женщиной. Охрана отходит, понимая, что опасности нет, а я вновь подхожу ближе к той женщине, которая протягивает мне ключ, любезно улыбаясь мне в ответ.
— Девушка просила передать это вам. Вероятно, она хотела, чтобы вы пришли за этим ключом. Вы извините, я не знаю всех в лицо, но мисс Прайс просила передать ключ лично мистеру Веркоохену к пяти часам вечера. Думаю, не так важно, ведь сейчас только половина пятого…
Я, онемев, подбираю ключ, взволнованно глядя то на Стайлса, то на женщину. Ч-что происходит?
— Значит, вы видели ее? — переспрашиваю я, голос теряет былую силу, а взволнован.
— Да, когда она мне его передала, был ровно полдень, тогда часы пробили в холле боем, потом она ушла.
Меня передергивает, в горле пересыхает. Куда могла уйти Розали в полдень и не вернуться? Если она отдала ключ, значит, ее нет в номере. Зачем тогда передавать его мне через ресепшен? Какого черта вообще происходит? Где ты, Рози?
— Может, ты пойдешь в номер? Думаю, она хотела именно этого, — слышу я рядом голос Гарри и задумчиво поднимаю взгляд на него, затем вновь гляжу на женщину.
— Мисс Линкольн, девушка просто ушла из гостиницы? Сама? Без ничего и никого? Вы не заметили ничего подозрительного? — на мгновенье, мне кажется, что ее взгляд сперва пересекается с Гарри, который стоит за моей спиной, но я быстро прогоняю эту мысль. Женщина качает головой.
— Нет, просто подошла, отдала ключ и ушла.
— С багажом? — с опаской переспрашиваю я, однозначно каря себя за этот вопрос. Не хочу слышать ответа, и сердце болезненно бьет в грудь.
— Без ничего, кажется, была только сумочка через плечо, — задумываясь, говорит она, несколько нервно выдохнув, скорее всего от моего внезапного напора и допроса.
— Я, наверное, пойду, осмотрю номер, — отрешенно бурчу я, обращаясь к Гарри.
— Я могу пойти с тобой, — предлагает мой друг, но я качаю головой. У меня слишком плохое предчувствие. Идти в номер, где нет Розали, уже за ранее осознавая, что она не появлялась в гостинице пять часов — чуждо для меня. Надеюсь и молюсь на то, что Мисс Линкольн просто не заметила девушку, проскользнувшую по холлу в лифт.
— Нет, останься, я позже спущусь, — зажимая ключ в кулаке, я не спеша иду обратно к лифту. Сейчас словно атрофировались все испытываемые мною ранее чувства. Мне было боязно, волнительно, и прежде всего, я не знал, что ожидать в номере Роуз.
Почему же она просто не пришла ко мне? Почему так оставила, и бесследно исчезла, заставив насторожиться всем нутром в ответ ее действиям. Руки сотряслись в судороге дрожи, когда лифт поехал вверх. Ключ мну в одной руке, вторую засовываю в брюки, не зная, куда ее деть.
Томясь в замешательстве, я не скоро оказываюсь у нужной двери, медленно передвигая ноги и перебирая все варианты такого необъяснимого поведения Розали. Да и зачем все это? Проверить меня на прочность? Тогда ничего не вышло, от ужаса, который разбирает меня и рушит всю мою скопившуюся силу — тает на глазах, распадаясь, самоуничтожаясь.
Вчера все было крайне прекрасно, она захватывала меня своими чарами, обещая любить меня чуть ли не до гроба, а сейчас я с замершим сердцем открываю двери пустого номера.
В ответ на мое прибытие, меня встречает темнота. Рукой прохожу по стене, найдя выключатель, зажигая неяркий, скорее тусклый свет в небольшом коридорчике. Меня обдает холодом, когда на вешалках нет верхней одежды, на тумбе не стоит обувь. Ее тут однозначно нет, как и ее вещей.
Поджимаю губы, прикрываю двери. Что она со мной делает? Я на краю безумства, когда мысли превращаются в кашу, и я не знаю, что должен представлять человек, потерявший свою частичку души, и не знающий, где теперь ее отыскать.
Печаль и грусть оказывается тяжелее пережить в эту минуту, чем злость и гнев. Не могу злиться, не знаю, на что злиться. Она просто ушла, и я не знаю, когда вернется. А вернется ли? Нет, нельзя об этом думать, вернется! Может, все-таки, она хочет сделать мне приятно? Или же небольшой подарок? Она очень неожиданная личность, и я остаюсь при этом мнении, что удовлетворяет меня, медленно ступая глубже в номер, состоящий из двух комнат, ванны и небольшого островка кухни.
