– Найл? – окликаю я сидящего парня ко мне спиной, и блондин поворачивается, легко усмехнувшись мне.
– Милая Роуз, неужели Нильс тебя так утомляет, что ты так долго спишь? – спрашивает Хоран, оскалившись мне в ответ. Я приобретаю безразличие и холод, который желаю испытывать с ним на протяжении ожидания возвращения Нильса.
– Я так долго спала? – интересуюсь я, хватая халат и накидывая на себя, толком не встав с кровати.
– Сейчас час дня, а Веркоохен написал мне приблизительно, – замолкает он, отодвигая рукав, на котором красовались сверкающие золотым покрытием часы. – Два часа назад, – договаривает он, и я киваю, пытаясь не сталкиваться с ним взглядом. Этот парень может раздражать, особо нечего не делая, сидя на стуле.
В голове прокручиваю время, и понимаю, что Нильс пробыл со мной примерно с два часа, а потом ушел, как и обещал, дождавшись, пока я усну.
– Розали, это, правда? – спрашивает меня Найл, а я недоуменно приподняла брови, откидывая одеяло и вставая босыми ногами, на ужасно холодный пол.
– Правда, в чем? – пытаюсь конкретнее узнать сам вопрос, поставленный парнем.
– Ты теперь с ним? Ты теперь с Веркоохеным? – задает он вопрос, от чего я выпускаю пораженный выдох.
И что ответить? Я ведь сама запуталась в наших отношениях, и даже понятия не имею, что об этом может думать сам Нильс. У нас не было разговоров на эту тему, и мне нужно время на раздумье о том, что делать дальше. Он со мной, тут, и я с ним, тут, а наш договор в силе до сих пор. Я прекрасно знаю, что он не сделает мне нечего и даже не попытается, но тема о власти продолжается по сию минуту.
– С чего ты взял, Найл? – спрашиваю я, сложив руки на груди. Хоран встает со стула, придвигаясь ближе ко мне, прищурив свои глаза.
– С того что Нильс последнее время ведет себя слишком странно, после твоего появления. Он все время проводил с нами, гуляя, выпивая и веселясь, а теперь он просиживает штаны у Даниэля и ходит с тобой за ручку, – как-то крайне не вежливо заявляет Найл о том, что поведение Веркоохена его не устраивает.
– Он не ходит со мной за ручку. А если тебя не устраивает то, что он у Даниэля, скажи ему об этом лично, – фыркаю я, не слишком рада его тону. – Я не лезу в ваши отношения со Стеффани, так и ты, будь добр, не лезь к нам, – более грубее и устойчивее говорю я, пока парень с презрением кладет руки в карманы своих джинс.
– Стеффани была точно такой же, как ты: колкой, с принципами, такая гордая и стойка. Но посмотри на нее сейчас: девушка стала шелковой и послушной, точно так же станешь и ты, Прайс, – с порцией злобы и нахальства говорит мне парень, а я сцепляю губы в нервную полоску. – Ты точно так же ляжешь под Веркоохена и поверь мне, это произойдет очень скоро, – усмехается он мне в лицо.
– Нильс не избивает меня до полусмерти, Найл. У нас с ним хорошие отношения, хоть и необычны из-за ваших глупых замашек на экстравагантность, – бросаю я, удерживаясь от явного скандала, который я могла бы уже устроить, слыша о том, что он говорит мне. Нильс меня не принуждает к близости, это получается само собой, когда мы открыты, и да, я не могу отрицать того, что могу стать «послушной и шелковистой», если Веркоохен будет таким всегда, как последнее сутки.
– У Нильса иные намеренья заполучить тебя. Мне нужно от Стефф тело, а Веркоохен всегда стремиться к большему. Как ты думаешь, что он заберет у тебя? – задает вопрос Найл, а я нервно выдыхаю, пытаясь не показывать того, что мной овладевает злость.
– Он не вы, – цежу я, и мои руки опускаются, пальцы собираются в кулак. Я точно рассержена.
– Определенно ты будешь разочарована, Розали, не думала об этом? – его ехидный голос заставляет меня насторожиться. – Ты не знаешь Нильса, совсем нет. Если ты видела его худшие стороны, то поверь мне, это только поверхность айсберга, – убеждает он меня в том, что его друг никчемный и омерзительный человек, который хочет меня обидеть. К чему он вообще ведет? Не верю ни единому его слову, которое он цепляет мне на уши.
– Я знаю Нильса, больше, чем ты можешь себе представить. И я знаю, что он не всегда был таким, особенно, когда был ребенком, – перечу я, яростно испепеляя взглядом немного удивленного парня. – Это ты ничего о нем не знаешь, точно так же, как и обо мне, Найл. Не нужно больше говорить об этом, – рявкнула я, рассердившись на парня из-за этой наглой настойчивости и таких гадких слов. Нильс не должен был оставлять меня с ним!
– Стеффани говорила, что ты умная девочка, – я раздражающей ехидностью в голосе заявил он. Я вновь холодею от имени своей родственницы, с которой не могу увидеться именно из-за парня, что стоит перед мною. – А оказывается, ты такая же глупышка, как и все.
– Я тебе не девочка, Найл. Я знаю, что делаю, – нервно и дергано осведомляю я, ступая вон из своей комнаты, стремясь оставить нежеланную мне компанию тут и уединиться сама с собой, в тишине.
– Я поставлю сто долларов на то, что он поимеет тебя до Рождества, – заявляет он мне в спину, а я останавливаюсь, с отрытой дверью, ошеломленно поворачиваясь обратно, и моментально оказавшись около парня.
– Если ты сейчас же не закроешь свой никчемный рот… – угрожающе проговорила я, хоть и чувствовала большую разницу в возрасте, росте и силе между нами, что значительно преобладала его сторона, не как не моя.
– То что? – ухмыльнулся он. – Знаешь же, что это правда. Разве ты должна злиться? – фальшиво спрашивает он, а я поднимаю руку, и было замахнулась, но Найл останавливает меня, перехватив запястье и до боли сжав его.
– Мне больно, отпусти меня! – вскрикнула я, неуверенно смотря на парня, чьи глаза приобрели темный оттенок.
– До чего же хочется тебя проучить, Розали. Скажи огромнейшее спасибо Веркоохену, который взял с меня обещание, не торкаться тебя, – с горечью рычит он, отталкивая меня от себя. Я же часто дышу, ненавидяще пронзая блондина взглядом, и немедленно покидаю комнату, не оглядываясь назад.
Быстрыми шагами, заходя на кухню, я останавливаюсь, приводя себя и свое дыхание в порядок, в попытке избавится от злобы.
Я опускаю руки на тумбочку, понимая, что Найл Хоран самый последний человек, кого мне хотелось встретить сегодняшним днем. Это было так безрассудно оставлять меня тут, с ним, после нашей небольшой, но все же чувственной ссоры, а после примирения с Нильсом.
Что же ты там делаешь, Нильс? Зачем оставляешь с Найлом, зная, что я никуда не денусь. Что это за странные меры? Сначала приставил Лиама, теперь Найла и сам не спускаешь с меня следящих очей. К чему эта осторожность?
За последнее время я слишком много перетерпела эмоциональных взрывов, потрясенных инцидентов и, конечно же, разгром моих чувств и желаний. Меня что-то связало с ним, и это не власть, не привязанность, это что-то другое, что не позволяет мне сбежать от Нильса. И возможно, что побег – самое последнее, о чем можно думать в сегодняшний день.
***
До вечера, а точнее до шести часов, я провела в напряжении. Найл следовал за каждым моим шагом, наблюдал за каждым движением, не разрешая даже взять телефон, когда мне звонила бабушка Мерфин. Но после очередного недовольства, я все же ослушалась его, когда он явно пытался мне угрожать.
После продолжительного разговора с бабулей, я прибрала свою комнату, коридоры и в блоке, прекрасно понимая, что не собираюсь лежать без дела целый день. Найл просидел с три часа, пока я пробыла на кухне, готовя еду, попутно читая заданное на самостоятельное обучение одно из произведений Альбера Камю – прекрасного французского писателя и философа. Увлеченная книгой и помешиванием каши, я даже не сразу поняла, что кто-то зашел в блок.
– Роуз? – сразу же послышался знакомый строгий и хриплый голос.
– Ну, наконец-то, – прошептала я себе под нос, закрывая книгу и кладя ложку на стол, передвигаясь к выходу, желая встретить человека, который почти что сбежал, пока я спала. Найл следует за мной, и я выхожу в коридор, рассматривая парня, который устало, улыбнулся мне.
