- И ты тоже постараешься, да?

И он снова уверен, что слышал ответ, но все же обернулся к Азароту, что утвердительно кивнул.

- Если сможешь – половина битвы уже выиграна, но.. ты понимаешь, о чем я прошу? Он расстроится, когда ощутит ослабление их веры. И я не могу быть уверенным, что ты не станешь новой целью Его...

- Эх.. Ну, что поделать, Себастьян? Как говорится, отцов не выбирают. Черт бы их.. кхм.. – поспешно-смешливо прикрыв рот ладонью, демон отвернулся, показывая, что разговор окончен, – Все, теперь мне надо подумать.

Судя по направлению взгляда – думать он собрался на рояле. В смысле, играя. Настраиваясь ли.

Просить дважды Себастьян не заставил.

Если говорить о всех союзах между не смертными – ничего подобного этот мир не знал прежде. Жнецы не переносят демонов. Демоны – ангелов. Ангелы – вообще давно уже никого не переносят и не чувствуют по этому поводу дискомфорта. Люди не знают о существовании всех этих высших сил, но верят во что-то в меру своих предпочтений и устоев.

Но сейчас, когда на карте оказалось существование всего, что так или иначе дорого всем обитателям этого мира – все изменилось.

Осознавая силу существа, что намеревается ударить в самое сердце множества миров, уничтожить тех, кто хранит элементы стихий и частицы энергии создания, Себастьян не мог не признать, что без помощи ему не обойтись.

Господь, Творец, Создатель – все это лишь лживые титулы, маски существа, ослепленного собственным светом и гордыней, стремлением к абсолютной власти и контролю всего живого. Да, это так – Он мог творить когда-то. Мог переиначивать ту часть создающей энергии, что осталась в Нем после раскола единого целого на Свет и Тьму. Хаос может переиначивать. Может воссоздавать. Но не может наделять тем, что идет от Тьмы и Порядка – душой.

Но может постоянно пребывать в том суматошном стремлении к накоплению и увеличению собственного существа. Хаос не может существовать без Порядка. Он ищет. Искал все время, пока не ощутил искру души во тьме души человека. И тогда попытался подчинить себе эту часть великой силы. Создать свой Порядок, который проявлялся бы в подчинении душ, содержащих искомое. Но душа – в идеале и есть Порядок. Который не приемлет Хаоса, а значит никогда не станет тем, чем хотелось этому существу.

Человек обречен в Его глазах.

Обречен и нуждается в заново воссозданном мире.

Только для воссоздания – необходимо уничтожить. А для этого – необходимо избавиться от тех, кто хранит мир.

Но в своей слепоте – Он не может постичь то, что без драконов не будет ничего. И что сам Он не может творить с чистого листа.

Сумасшествие свойственно и высшему разуму.

Сейчас – силы неравны. Себастьян мог бы вернуться к своему абсолютному началу и уровнять чаши весов, но в таком случае – мир все равно будет уничтожен, скорее всего. Потому что минуло немало времени с тех пор, а гармония всегда находит лазейку. Этот мир сросся с Хаосом. Стал от него зависим. И обильный поток второй энергии, Порядка в подобном объеме – просто разрушит все установившиеся связи.

Отбрасывая этот очевидный и простейший вариант – демон пришел к выводу о необходимости объединения с другими существами.

Жнецы превзошли всех в обрядовых действах.

Демоны – в боевом искусстве.

Люди.. даже не подозревают о нависшей угрозе, но сейчас, когда превоинструмент Азарота звучит в самом течении звука в каждом уголке мира – их отклик превращает слепую веру в их мучителя в прах. И зарождает новую, основанную лишь на ощущениях, вызванных мягкой рукой демона и звучанием рояля, затрагивающего струны их душ.

Себастьян появляется рядом с Азаротом, взглядом испрашивая разрешение и получает мягкий кивок от демона, полностью погруженного в свое дело. Он старается не отвлекать и не нарушать чужой мелодии. Не нарушать внутренней гармонии музыканта. Сам он ее пока что лишен и от того может лишь поучаствовать в этом действе.

Азарот наполняет мелодию чем-то неуловимым, что достигает сознаний и душ людских, а Себастьян, касаясь клавиш, ловит ту самую мысль, что расставила все по местам в момент прощания с Левиафаном. Ангелы. Демоны. Хаос и Порядок. Такое же целое, некогда разорванное Творцом.

Напряженно от непривычного инструмента под рукой, Себастьян присоединяется к музыканту, добавляя лишь каплю, но..

Это звучание достигает и нижнего, и верхнего мира. Демоны испытывают мучительную боль утраченных ими душ и не понимают причин собственной тоски, не слыша этой мелодии.

Но слышат ангелы, так же ощущая боль, но уже по обратным причинам. Слышат и откликаются. Не все, но большая часть крылатой братии обретает возможность сбросить с себя наваждение Его, словно пробуждаясь от долгого сна. Крылатые пикируют с небес, ведомые музыкой. А внизу их встречают их извечные враги из нижнего мира, терпеливо объясняя положение вещей, вводя в курс дел. Помогая обрести уверенность вдали от привычного места обитания. И как-то, не сговариваясь, не вспоминают о минувшем. То, что было целым никогда не постигнет гармонию порознь. А сейчас – и тем, и другим становится легче переносить болезненное звучание музыки подле друг друга.

Азарот пару секунд прислушивается к себе, бросает беглый взгляд на зеркало, показывающее это вот временное объединение и усмехается с самым что ни на есть коварным видом. Кивает, давая понять, что понял идею.

Очень даже понял, тут же коротким экспромтом подсказывая, что все на правильном пути. В общем, музыка творит чудеса.

И Себастьян оставляет его продолжать свое дело, отправляясь на место предстоящего столкновения.

Приходится использовать измерения, чтобы занять место в одном из миров, повторяющих очертания драконьего края. И создать проекцию. Чтобы одновременно быть и не быть среди озер. Ведь путь закрыт для непосвященных.

В Долине Озер остаются лишь Себастьян с графом и Грель. Остальные будут поддерживать их, находясь в проекции этого же места. И сдерживая посланцев господних. Айфов осталось не столь много, но они опасные противники. А кроме них – остаются архангелы, которые останутся на стороне Его даже если Он станет упиваться кровью некрещенных младенцев, предаваясь оргиям в Преисподней. Слепая верность. И они более чем серьезная проблема, потому как в силе почти не ограничены, пока есть небеса.

Но и на их счет имеется идейка.

Себастьян одновременно с Вельзевулом заканчивает рисунок пентаграммы, что охватывает почти сотню метров и ни в коей мере не нарушается тем, что в некоторых местах проходит аккурат по глади воды Озера Жизни. Только Себастьян чертил рисунок в Долине Озер, а дядюшка – в ее проекции, что лишь удваивает силу символа, органически вплетенного в структуру мироздания посредством вод драконьих озер.

Остановить готовящийся удар по Долине нет возможности, потому как сила, вложенная в него Отцом – есть квинтэссенция чистого Света, накопленная за многие тысячелетия и направленная в единственный точный удар. Но объединенными усилиями – удар можно попытаться отразить. И в этом деле большая часть работы лежит на жнецах, – все формулы, понимание которых привито им от становления, слова обрядов, ритуальные действия.. Себастьян лишь задаст направление и вложит собственную силу в тот блокирующий удар, что готовят они.

Но для того, чтобы жнецы могли завершить начатое – необходимо дать им время и обеспечить невмешательство в процесс.

А вмешательство будет.

Ангелы, что остались на небесах во главе с Айфами, появились в проецируемой реальности Долины с небольшим запозданием. Тут же находя основную угрозу для действий Его и без сомнения бросаясь в атаку, которую приняли на себя демоны и павшие их собратья.

Сколько он так наблюдал через зеркала за разворачивающимся сражением, не вмешиваясь, не пытаясь изменить ход его, просто стоя подле графа и не сводя пристального тяжелого взгляда со светлеющих в точке накопления силового выброса небес?